Анна Рэндол - Тайна ее поцелуя
— Но как? — спросила она поразительно спокойным голосом.
— Мы попытаемся сбежать, когда нас будут переводить.
— Утром? Когда нас поведут к капитану?
— Да, утром. Мы нападем на стражей, отберем у них оружие и побежим к стене.
До которой они, вероятно, никогда не доберутся. Ведь даже если бы им удалось отобрать оружие у стражей, это позволило бы им сделать только два выстрела. А стену охраняло множество солдат…
— Думаете, мы сможем?
Беннет невольно вздохнул.
— Я сделаю все, что сумею, Мари.
Он сжимал ее в объятиях, тщетно пытаясь не думать о самом страшном. Но если их попытка к бегству окажется неудачной — что тогда? Хватит ли у него душевных сил сделать то, что спасло бы ее от мучений? Убийство из милосердия было обычным делом на поле битвы, и он мог бы одним почти безболезненным ударом…
— А что произойдет, если побег не удастся? — спросила Мари, словно прочитав его мысли.
Он еще крепче обнял ее и прошептал ей в ухо:
— Тогда они будут пытать нас до тех пор, пока мы не признаемся, что мы — британские шпионы.
— Спасибо, что вы честны со мной, Беннет.
— А вы бы поверили, если бы я солгал?
Она усмехнулась:
— Нет, конечно.
— Я признаюсь, что я шпион, а вы… А вы будете моей любовницей, договорились? Этому они должны поверить.
Он не сказал про остальную часть своего плана. Беннет решил, что как-то спровоцирует капитана — так, чтобы тот стал первым пытать именно его. И если капитан насытится его, Беннета, болью, то, возможно, избавит Мари от насилия и мучений перед тем, как их обоих казнят.
— Нет, вы этого не скажете, — прошептала она.
— Но ведь я заставил вас участвовать во всем этом…
— Беннет, я не ребенок! У меня был выбор, и я могла бы…
— Но я — ваш защитник, — перебил майор.
— Ох, снова эти ваши приказы?..
— Нет, не приказы, а мой долг, Мари.
Ведь именно он впутал ее в эту историю, не так ли? И вообще ему следовало еще там, в Остенде, отказать Кэратерсу. Следовало найти другой способ защитить своих солдат. Теперь же он не оправдал их доверия — ни доверия Мари, ни Софии, ни своих солдат…
За дверью один из стражников что-то крикнул, и Мари вздрогнула.
— Что он сказал? — спросил Беннет, приподнявшись.
Девушка в ответ тихо прошептала:
— Пожалуйста, не заставляйте меня переводить его слова.
Майор снова опустился на холодный каменный пол и усадил Мари себе на колени. Затем обнял ее и тихо сказал:
— Что ж, давайте поговорим… о чем-нибудь еще.
Но он не нашел тему повеселее, и она спросила:
— Почему вы так спешите вернуться в Англию? Неужели здесь так ужасно? Я, конечно, имею в виду Константинополь, а не эту камеру.
Он поцеловал ее в висок.
— Все дело в моей сестре Софии.
Мари замерла на мгновение.
— А что с ней случилось?
— Видите ли, она… — Беннет помолчал, пытаясь найти нужные слова. — После того как Наполеон сбежал с Эльбы, я собирался вернуться в Европу вместе со своим полком. И моя семья устроила небольшой вечер по поводу моего отъезда. Но сестра попросила передать мне, что не сможет присутствовать на торжестве. — Он вдохнул и вновь заговорил: — Потом оказалось, что она была сильно избита и даже не могла встать с постели. Очевидно, муж Софии, когда напивался, получал большое удовольствие, избивая ее.
Мари погладила его заросший щетиной подбородок и спросила:
— Вы убили его?
Голос ее прозвучал совершенно спокойно, как будто она говорила о чем-то само собой разумеющемся.
Беннет поцеловал ее ладонь.
— Нет, к сожалению. Негодяй уехал из Лондона, а я получил приказ срочно вернуться в свой полк.
Мари провела ладонью по его щеке.
— Значит, вы не знали, что он принадлежал… именно к такому типу людей?
— Нет, черт побери! Она от нас все скрыла!
— И что же вы тогда сделали?
— Забрал сестру прямо из постели и увез в деревню, в наше фамильное поместье. Остальные мои родственники находились в Лондоне, и она перед отъездом сказала им, что ударилась об экипаж. И я не стал опровергать ее слова.
Мари немного помолчала, потом спросила:
— И она вернулась к нему, не так ли?
— Да. — Беннет тяжко вздохнул. — Мать прислала мне письмо, в котором сообщила, что София вернулась к мужу.
— А они не пытались остановить ее?
— Они же до сих пор ничего не знают! Чтобы сестра ушла со мной, мне пришлось дать клятву, что я никому не расскажу об этом.
— И вы сдержали свое обещание?
Он снова вздохнул.
— Да, конечно. Я же поклялся…
— Что ж, обещания действительно надо выполнять.
Однако не все, Беннет.
— Мари, но я же… Офицер должен держать свое слово, понимаете?
— Мне кажется, вы должны решить: или ваш долг перед сестрой — или слова, которые вы сказали.
Ей не понравилась тишина, наступившая в камере после ее внушительного заявления. А из-за двери по-прежнему слышались голоса стражников.
Не удержавшись, Мари спросила:
— Почему же вы приехали в Константинополь, а не вернулись домой?
— Приказы, — буркнул в ответ Беннет.
Мари задумалась, потом сказала:
— Они наверняка нашли бы кого-то другого.
— Только у меня имелся убедительный повод для визита в эти места.
— А… ваш кузен?
Мари поморщилась.
— Почему вы его не любите? — спросил Беннет.
Господи, как он мог задать такой вопрос?! Он же не раз встречал этого человека… хотя, с другой стороны, Даллер умел прятать свои недостатки от людей, на которых хотел произвести благоприятное впечатление.
— Его интересуют только те, кто, по его мнению, мог бы быть ему полезен, — ответила Мари. — Так и было, когда он узнал о наследстве Исада.
— О наследстве?
— Я еще вчера хотела рассказать вам об этом. Думаю, Исад боится, что никогда не выдаст меня замуж. Возможно — так уверяет Фатима, — он хочет купить мне мужа, потому что сама я его не найду.
— Не могу и представить, что вы останетесь незамужней из-за отсутствия предложений, — заметил Беннет.
Мари улыбнулась:
— Видите ли, здесь все не так, как в Англии. Тут нет ярмарки невест, и большинство оттоманских мужчин ищут себе жен совсем по-другому…
Дверь заскрипела и медленно открылась.
— Вода! — Стражник бросил им помятую оловянную кружку. Половина драгоценной влаги разлилась по трещинам в камне. Стражник же посмотрел на Мари с широкой улыбкой и сказал по-английски: — Не хотите ли заработать еще?
Беннет зарычал и начал подниматься.
— Все! До утра больше ничего не получите!
Дверь захлопнулась.
