Джери Уэстерсон - Вуаль лжи
— О, нет-нет. Просто хотел сообщить, насколько я вами разочарован. Та девка была для меня лишь небольшим поощрением, не более того. А сейчас, получается, мне уже нечем на нее повлиять.
— Вот именно. Ваша игра кончена.
— Не вполне. Дело о реликвии до сих пор остается открытым.
— Стало быть, вы наконец-то решили это признать.
— Да вы и так были в курсе с самого начала. — Сарацин прошел в комнату и огляделся, брезгливо морща осыпанное синяками лицо. — Отсюда вопрос: как бы нам с вами договориться?
— С такими, как вы, я договариваться не собираюсь.
— Да вы и не знаете таких, как я. Ведь в моей стране я очень влиятелен. А вот вы — неверный, да и видите лишь цвет моей кожи. Надо полагать, я должен иметь бледно-сырой, непропеченный вид, чтобы мне можно было доверять. Умные вы люди, англичане, нечего сказать.
— Махмуд, я уже бывал в Святой земле. Видел, как последователи Магомета обращаются с «непропеченными» англичанами и французами.
— Ничуть не более жестоко, чем это проделывали ваши крестоносцы с моим народом. Меч, знаете ли, оружие обоюдоострое.
Криспин сжал кулаки. Он надеялся, что доведется вновь пустить их в ход.
— Что вы хотите, Махмуд? Я уже устал от вас. С другими понятно: им надобна та реликвия. А вы почему на нее претендуете. Она что, якобы ваша?
— Вы про мандилион? Ну… в определенном смысле—да.
— То есть?
Махмуд медленно расплылся в «крокодильей» улыбке. На щеке и под глазом до сих пор не спала опухоль, кровоподтеки проявлялись отчетливо. Приятно посмотреть.
— Это мы ее заказали, — объяснил Махмуд.
— Что значит «заказали»? Как такую вещь можно «заказать»?
— Да нет же, я не про настоящий мандилион. — Он коснулся спинки стула. — Вы так и не предложите мне присесть?
— Нет.
Махмуд все-таки сел. С безразличным видом откинулся на спинку стула, однако все его мускулы были явно напряжены и готовы к любому действию Криспина.
— Человеку, которого вы знали под именем Николаса Уолкота, было поручено сделать копию мандилиона. Оказалось, впрочем, что он большой хитрец. Копию-то он сделал, но при этом подменил оригинал. Мы ему заплатили, однако выяснилось, что на руках у нас фальшивка, а настоящая реликвия осталась у него. И вот почему наши хозяева так расстроились. А всякий раз, когда это случается, люди начинают умирать.
— И вы никогда не встречались с настоящим Уолкотом?
— Увы, нет.
Криспин призадумался, рассеянно глядя на ближайший к нему труп. На ливрее вокруг стрелы расплылось бурое пятно. «Хозяева»?!
— Значит, подлинник пропал?
— Пропал? — Махмуд рассмеялся. — Криспин, вы опять взялись за свои игры.
— А почему вам понадобилась копия?
— Мой хозяин не хотел, чтобы настоящие владельцы реликвии узнали, что она… м-м… перешла в другие руки.
— Была украдена, другими словами.
Махмуд пренебрежительно махнул рукой и улыбнулся. Криспин в очередной раз посмотрел на мертвого арбалетчика.
— Только не говорите, что это вы убили Уолкота… или как там его?
Махмуд нахмурился, однако в лице все же читалась насмешка.
— Разумеется, мы желали его смерти, но мы же не настолько глупы, чтобы убивать Уолкота до того, как получим реликвию.
На краткий миг Криспину захотелось, чтобы мандилион остался с ним, тогда бы он смог отличить ложь от правды. Впрочем, он умел разбираться в людях и чувствовал, когда те лгут.
— Забавно, — сказал он. — Потому что я вам верю.
— Премного благодарен, — поклонился Махмуд.
— И все же эта страстно желаемая реликвия вам не принадлежит?
— Строго говоря, нет.
— В таком случае и обсуждать нечего.
— Мне так не кажется. Мои работодатели хотят сделать вам предложение, от которого вы вряд ли откажетесь.
— Да? И что же это за предложение?
Махмуд поднялся и легкой походкой направился к двери. Его рука так и не соскользнула с рукояти изогнутого клинка в замысловато украшенных ножнах.
— Отдайте нам мандилион — или той девице не жить.
Волна паники мертвой хваткой сжала Криспина, однако на лице не отразилось ничего, кроме заученного безразличия.
— А если я потребую прямых переговоров с вашими хозяевами?
Махмуд поджал губы.
— Это было бы крайне неразумно с вашей стороны. Мои хозяева не вступают в сношения с чернью.
Последнюю фразу он произнес с явным удовольствием. Криспин едва сдержался, чтобы не насупиться.
— А вас бы не удивила новость, что ваш хозяин уже ведет со мной переговоры? Возникает впечатление, что он, по сути, исключил вас из этого дела. Если, конечно… он действительно тот самый человек. Кстати, мне кажется, вы сказали «хозяева»…
Махмуд прикусил губу и прошелся по комнате. Бросил взгляд на одного из убитых.
— Это не играет роли, — наконец сказал он негромко.
— Ой ли? Разве ваши хозяева не расстроятся, когда узнают все обстоятельства? Например, тот факт, что как минимум один из них вступил со мной в прямые переговоры? И что вы потерпели неудачу?
Сарацин вскинул голову.
— Конечный результат это не меняет.
— «Конечный»? — Криспин хмыкнул и оперся плечом на дверной косяк. — Вот уж действительно, «конечный».
Махмуд гневно подскочил к нему и прорычал, сжимая рукоять кинжала:
— Что вы им наболтали?!
Криспин неторопливо моргнул, растягивая удовольствие.
— Только самое необходимое.
— Они ничего не знают про ту девку! — прошипел Махмуд. — В отличие от меня. Настоятельно советую отдать мне мандилион, пока я за нее не взялся всерьез.
— Да вы сами не знаете, где она.
Махмуд пристально оглядел каморку.
— Вы так думаете?
Он поклонился Криспину и вышел. Тот вновь уставился на мертвых арбалетчиков, затем выскочил за дверь. Ему хватило пары шагов, чтобы понять, что на лестничной площадке никого нет.
— Что за черт?..
В тот же миг у подножия лестницы из тени вынырнули две фигурки: Джек и Филиппа. Они принялись не спеша подниматься, Филиппа вскинула лицо и прижала руку к груди.
— Криспин!
— Вы его видели?
Филиппа встала возле Криспина, который безуспешно оглядывал улицу.
— Кого?
— Махмуда! Вы должны были с ним разминуться!
Филиппа обернулась к Джеку, помотала головой:
— Никого мы не видели.
«Подобно дыму». Угроза, заявленная Махмудом, до сих пор висела в воздухе. Голос Криспина остался твердым, хотя сердце вовсю колотилось о ребра.
— Куда вы ходили?
— Купить еды…
— А деньги где взяли? Джек, я уже тысячу раз повторял…
— Он тут ни при чем, — сказала Филиппа, кладя руку мальчишке на плечо.
