Патриция Гэфни - Леди Удача
Сестрички Ллойд пожаловались на отсутствие музыки и танцев. Уэйд галантно обещал послать за музыкантами завтра же с утра и вечером устроить бал. Его слова вызвали у дам восторженные аплодисменты. Кассандра заметила, что в этот вечер он пил больше обычного, говорил громко и был чрезвычайно словоохотлив. Его глаза возбужденно блестели. Когда он предложил ей уединиться в бильярдной, чтобы поговорить, она едва сумела скрыть свой испуг.
Бильярдная находилась на втором этаже. Слуги принесли вина, зажгли по просьбе Уэйда канделябры и поспешили оставить их вдвоем.
– Ты играешь? – спросил он, натирая кий мелом и поставив на сукно три шара: два белых и один красный.
Она ответила отрицательно. Он пожал плечами и отхлебнул из своего бокала с кларетом, потом поставил его на край стола красного дерева и начал гонять шары в одиночку. Кассандре уже не раз приходилось видеть, как мужчины играют в бильярд, но она так и не смогла понять, в чем смысл игры, хотя ей объяснили правила. Вот и сейчас она следила за ним в привычном недоумении, терпеливо ожидая, пока он сам не начнет разговор по существу.
– Ты еще не разгадала загадку моего маленького подарка? – спросил он наконец, посылая красный шар вдогонку за белым.
– Нет, Колин, я не смогла ее разгадать и просто сгораю от любопытства. Объясни, пожалуйста. Он улыбнулся.
– Ну ладно, так и быть. Я подарил тебе вещь, которая очень мне дорога, и надеюсь, что ты будешь беречь ее как зеницу ока.
– Если эта вещь много значит для тебя, значит, мне она тоже будет дорога, – предупредительно ответила Кассандра, в то же время спрашивая себя, уж не разыгрывает ли он ее. – Но что же это?
– Это кусочек Бастилии [34].
– Кусочек Бастилии?
Кассандра с трудом подавила едва не прорвавшийся смешок и изобразила на лице священный трепет.
– Правда? Честное слово? О, Колин!
– Один мой близкий друг вытащил его из обломков в восемьдесят девятом и прислал мне в подарок. Я решил передать его тебе.
– Колин, я так тронута, просто не знаю, что сказать. Это была чистая правда.
– Я наблюдал за тобой эти несколько недель, Кассандра. Мне хотелось о многом тебе рассказать, но я не был до конца уверен, можно ли тебе доверять. А теперь никаких сомнений у меня не осталось.
– Ты можешь мне доверять! – с жаром заверила его Кассандра, положив руку ему на локоть.
Мгновенная судорога пробежала по его лицу, но он отвернулся к бильярдному столу прежде, чем девушка смогла уловить, в чем дело.
– Я как-то раз сказал тебе, что немного знал твоего отца, – заговорил Уэйд, рассматривая кончик кия. – Это не так. На самом деле я хорошо его знал. Мы вместе работали, у нас с ним были общие цели.
Он положил кий и повернулся к ней.
– Я хочу сказать, что лишь по чистой случайности в мае был арестован только Патрик. На его месте мог бы с легкостью оказаться и я.
Изумление Кассандры было непритворным: такого признания она не ожидала.
– Ты… ты хочешь сказать, что ты один из них? – ахнула она. – Один из друзей моего отца, которые пытались…
– Я не просто один из них. Я их предводитель.
Она зажала рот рукой.
– Колин!
– Что ты теперь обо мне думаешь? – спросил он с любопытством. – Что ты чувствуешь?
– Я? Мне страшно и… я так взволнована… И я так рада! О, Колин, это же замечательно! Мне так хотелось внести хоть какой-то вклад в дело моего отца, и я надеялась, что с твоей помощью… а оказалось, что все это время я помогала именно тебе! Если бы я только знала, что это ты, я могла бы сделать гораздо больше!
– Как раз на это я и рассчитывал. Уэйд подошел к ней и взял ее за руку.
– Надеюсь, нет нужды объяснять, что я бы скорее умер, чем подверг тебя какому-то риску, но у нас мало времени. Если Англия объявит Франции войну, нашему делу придет конец. К тому же у меня есть основания полагать, что власти начинают подозревать меня.
Кассандра взглянула на него в тревоге.
– Бояться пока нечего, но это означает, что мы должны их опередить.
Она заговорила нерешительно, моля Бога, чтобы не переусердствовать и не спугнуть его, но все-таки не удержалась и спросила:
– А цель по-прежнему… все та же, что была у моего отца?
– Да, – с готовностью подтвердил он.
Сердце Кассандры наполнилось почти непереносимым волнением. Именно это хотели узнать Риордан и Куинн: является ли намеченной жертвой заговорщиков по-прежнему король или они выбрали кого-то еще – Питта, либо одного из яро антифранцузски настроенных членов кабинета. Впервые почти за два месяца ей удалось разузнать нечто по-настоящему ценное! Она не могла дождаться часа, когда вернется в Лондон, чтобы все рассказать Риордану.
– Чем я могу помочь? – спросила она совершенно искренне.
– Делай то же, что и до сих пор: оставайся с Филиппом Риорданом и старайся выкачать из него побольше сведений о предстоящей сессии парламента.
– Да-да, конечно. Значит, у вас есть план?
– Да, у нас есть план. Я не могу изложить тебе его суть прямо сейчас, но, чтобы его осуществить, нам нужны сведения, которые можно получить только от члена парламента.
Ей пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от искушения и не забросать его новыми вопросами.
– Колин, для меня это огромная честь – помогать тебе. Не могу выразить, как я тебе благодарна! Ты дал мне шанс в меру моих слабых сил нанести ответный удар людям, убившим моего отца.
– Ну не таких уж и слабых! – снисходительно возразил Уэйд, завладев и второй ее рукой. – Если мы добьемся успеха, моя дорогая, это будет означать, что ты помогла свергнуть жестокую и кровавую тиранию.
На мгновение в его страшных красновато-коричневых глазах затлели тусклые огоньки фанатического безумия, но он тотчас овладел собой и, отступив от нее на шаг, заговорил обычным, даже деловитым тоном:
– Теперь я должен задать тебе один вопрос. Надеюсь, он тебя не встревожит. Ты совершенно уверена, что наш друг Риордан и в самом деле такой беспечный прожигатель жизни, каким кажется на вид?
Ей пришлось подавить приступ паники.
– Как? Что ты хочешь сказать?
– Возможно, я ошибаюсь, но иногда у меня появляется ощущение, что некоторые из его излишеств – всего лишь притворство.
– Тебе так кажется?
Кассандра отвернулась, словно обдумывая ответ, потом решительно покачала головой.
– Нет, Колин, я так не думаю. Если бы он притворялся, я бы знала. Нет, это не может быть притворством.
– Почему ты так уверена?
– Потому что я много раз видела его пьяным. Таким пьяным, что приходилось доставлять его домой с помощью слуг. Трое дюжих лакеев тащили его на руках! До такой степени никто притворяться не может. Нет-нет, ты ошибаешься. У него такое сильное похмелье, что он пьет даже по утрам, Колин, не вылезая из постели.
