Дина Джеймс - Сцены страсти
Протиснувшись в дверь мимо миссис Мортимер, он почти понес Миранду в холл.
– Эй, что здесь происходит?
Миранда тихо застонала.
Инспектор обернулся. К ним приближалась мощная женщина с руками и ногами, похожими на огромные окорока.
– Кто вы, черт возьми, и туда тащите эту девушку?
– Она больна. Я забираю ее отсюда.
– Нет у нее никакой такой болезни, которую нужно лечить, – возразила женщина.
– Все в порядке, Хетти.
Хетти недоверчиво уставилась на миссис Мортимер, стоявшую на пороге.
– Но она только поступила к нам.
– Ага, – вмешался инспектор. – Значит, она новенькая. И вы определенно не хотели рассказать мне о ней. Об этом я тоже напишу в своем отчете.
– Она не обычная девушка, – слабо возразила мадам. – Я просто забыла о ней.
Кустистые брови инспектора почти сошлись на переносице.
– Вы хотите сказать, что здесь у вас есть девушки, которых вы принимаете прямо с улицы? Вам их должен направлять только суд. Вы превышаете свои полномочия. Вы забываете, каким заведением вы руководите.
– Мистер Толлифер…
Не обращая внимания на умоляющий тон мадам, он помог Миранде спуститься с лестницы.
– Где туфли этой девушки?
– Она только поступила сюда. Ей еще не выдали обувь.
– Ну, найдите ей что-нибудь.
– Не надо, – слабо запротестовала Миранда. Ее голос был так тих, что его мог расслышать только Шрив. – Пожалуйста, забери меня отсюда.
В ответ он крепче сжал ее плечи. Миранда громко застонала. Он так сильно прижимал ее к себе, что она едва могла дышать.
– Ладно, не стоит. Я считаю, самым разумным будет скорее увезти ее отсюда, пока болезнь не распространилась.
Они прошли по коридору мимо той ужасной комнаты, где держали Миранду. Отвратительный запах исходил оттуда.
– Самое лучшее, если вы сожжете все в этой комнате, – сказал инспектор женщинам. – Если на полу остались следы крови и нечистот, вы подвергаете опасности других девушек.
– Боже правый, – произнесла наконец Хетти. – Вы хотите сказать, что она в самом деле больна?
– Все признаки налицо. – Они дошли до входной двери. Инспектор обернулся. Его лицо было хмурым. – Плохая характеристика для вашего заведения, – заметил он как бы между прочим, открывая дверь. – Сколько замечаний вы уже получили? Четыре? Или пять?
– Мистер Толлифер, – миссис Мортимер подобострастно улыбнулась. – Почему бы вам не зайти в мой кабинет? Вы можете оставить девушку здесь. С ней ничего не случится. Хетти за ней присмотрит. Я уверена, что я могла бы кое-что сказать – или сделать, – чтобы вы изменили свое мнение. Ваша работа, вероятно, не слишком хорошо оплачивается.
Сильный порыв ветра с озера проник под свободное платье Миранды. Девушка задрожала. Ее голова поникла. Она опять закашляла. Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за руку Шрива.
– Забери меня отсюда, – пробормотала она. – Я больше не выдержу.
Он прижал ее к себе.
– В любом другом случае, миссис Мортимер, я бы согласился пойти с вами на компромисс, но это по-настоящему серьезное дело. Непременно сообщите в департамент, если еще кто-то из девушек заболеет.
Он спустился с крыльца и резко свистнул. Из-за угла появился наемный экипаж. Сквозь застилавший ей глаза туман Миранда узнала Майка Лонигана на козлах.
– Прощайте, дамы, – сказал Шрив Катервуд. – Позаботьтесь сжечь ту комнату. Очень неприятное дело.
Провожая взглядом экипаж, Хетти спросила миссис Мортимер:
– Что вы скажете об этой девушке?
– Ну, я не собираюсь возвращать деньги, которые мне за нее заплатили, можешь не сомневаться, – твердо заявила мадам. – В конце концов не моя вина, если она заболеет и умрет. Я использую эти деньги на благие дела.
Хетти кивнула, ее толстые губы тронула язвительная усмешка.
– А если они придут и захотят ее увидеть? Миссис Мортимер ни секунду не колебалась.
– Когда это бывало, чтобы кто-то возвращался? Они стараются поскорее забыть, что такая девушка вообще существовала. Ну, а когда придут, тогда и будем об этом думать. А пока сделаем вид, что она находится в одной из комнат.
Экипаж медленно двигался по шумным улицам Чикаго. Шрив прижимал к себе Миранду. Время от времени колеса попадали в колдобину. Каждый толчок заставлял девушку вздрагивать. Жар и нездоровый запах, исходивший от нее, убедили Шрива, что он, к сожалению, не солгал миссис Мортимер. Миранда была больна.
Она еще совсем ребенок. Как же он мог поверить в правдивость ее слов, когда она назвала ему свой возраст! Он прижался щекой к ее волосам. В душе он проклинал себя за то, что позволил отчиму Миранды забрать ее даже на двадцать четыре часа. Он послал Джорджа за ними, надеясь связаться с ней до того, как их ангажемент будет аннулирован. Потом, когда он узнал, что ее отвезли в мрачный дом с решетками на окнах, он сразу же отправился выяснять, куда же она попала.
Шрив потерял дар речи, узнав, что Миранду поместили в исправительный дом для несовершеннолетних проституток, печально известный плохим обращением с содержавшимися в нем девушками и нелегальными абортами. Отчим Миранды, должно быть, каким-то образом узнал, что она была любовницей Шрива. От этой мысли он покраснел и крепче прижал к себе девушку.
Она что-то пробормотала и потянула его за рубашку.
– Что?
– Шрив, ты пришел за мной.
– Конечно. Ты нужна мне сегодня на спектакле. – Его голос прозвучал необычно хрипло и неуверенно.
– Не знаю, – прошептала она, – не знаю, смогу ли я выйти на сцену. Мне очень плохо.
– Плотный завтрак и горячая ванна – и ты будешь в полном порядке, – сказал он с наигранной бодростью.
Она на минуту замолчала.
– Я не думала, что ты придешь. Я причинила тебе столько неприятностей.
– О, мы бывали и не в таких переделках. Почти после каждого спектакля случается что-то непредвиденное. Актеры к этому привыкли. Такова наша профессия. Отдыхай пока. Ада ждет, чтобы позаботиться о тебе.
– Правда?
– Ужасно беспокоится. Ты же знаешь Аду. Мы не оставляли тебя одну. Джордж все время следовал за тобой. Он видел, как тебя привезли в этот дом. Он пришел в театр и все рассказал.
Миранда молчала. Шрив решил, что она опять впала в забытье, но она поежилась.
– Это было ужасно.
Шрив почувствовал, как горячие слезы закапали ему на рубашку.
– Не думай больше об этом. Все кончилось. Ты не вернешься туда.
– Я не знаю, что мне дали, но меня тошнило. – Она задрожала и вцепилась в лацкан его сюртука. – Мне… мне было очень плохо.
– Я знаю.
– Ты не можешь этого знать.
– Я видел комнату, где ты была. Я видел…
– О нет. – Она начала плакать. – Мне так стыдно. Ты видел…
