Джейн Фэйзер - Завороженная
Александр вытащил бархатные мешочки из тайника и высыпал их содержимое на блокнот. В каждом из ящиков был свой тайник. Содержимое мешочков методично высыпалось на ладонь. Александр придирчиво изучал переливающееся содержимое каждого из мешочков, проверяя, все ли на месте. Дело, приведшее его в Лондон, требовало значительных трат.
Он убрал камни обратно в мешочки и снова запер, затем, откинувшись в кресле, уставился на огонь. Царь сообщил ему после подписания Тильзитского мира о том, что Наполеон предложил русскому царю начать осуществлять свои территориальные притязания на Балтике. Что конкретно сказал ему Бонапарт? Что-то насчет того, что хорошеньких дам в санкт-петербургских дворцах не должны беспокоить раскаты шведских пушек? Что иное могло подвигнуть Александра I пойти войной на своего соседа Финляндию?
Победа над шведами была бы такой же безрадостной и унылой, как и сама завоеванная страна, раздраженно подумал Александр. Если царь думал, что победа над шведами умилостивит всех недовольных его правлением, всех дворцовых интриганов и сплетников, он глубоко заблуждался. А для тех, кто готов пойти дальше одних разговоров о восстании, война предоставляла широкий простор для маневра.
Проков рассеянно барабанил пальцами по столу и не торопился уходить. Посидев так еще немного, Александр устало поднялся из-за стола, погасил свечи и вышел из библиотеки. Борис оставил на столе в холле зажженную масляную лампу, а также новую свечу. Алекс зажег свечу и, погасив лампу, тихо ступая, пошел наверх.
Вначале он вошел в свою спальню, где на каминной полке стояли в подсвечниках новые свечи. В камине горел огонь. Ливия с особым вниманием отнеслась к убранству этой комнаты. Интерьер был выдержан в серебристо-голубых тонах, особенно радовали взгляд элегантные портьеры. Александр поставил зажженную свечу на каминную полку и замер, впитывая атмосферу комнаты.
Его отец, будучи хозяином дома, наверняка занимал эту спальню. Александр прислушивался к своим ощущениям, пытаясь уловить здесь присутствие этого сурового, закрытого человека. Может, дух его сейчас тайно присутствовал где-то в темном углу? И каким образом та полная жизни яркая красавица в салоне и тот худой аскет, которого Александр называл отцом, оказались вместе?
Занимались ли они любовью в этой комнате? На этой кровати под балдахином?
Александр раздраженно тряхнул головой. Он не мог представить себе отца, отдающегося чувственным утехам. И та женшина, которая поместила фривольную фреску прямо над обеденным столом, едва ли могла найти хоть что-то, что могло бы принести ей удовольствие, в жестких неуклюжих объятиях отца.
Александр разделся, накинул халат из парчи и тихо открыл дверь, которая вела в спальню жены. На ночном столике горела свеча, и горящие уголья в камине, пусть несильно, но согрели комнату. Ливия казалась крохотной на огромной перине, укрытая толстым стеганым одеялом.
Александр на цыпочках подошел к кровати и постоял пару минут, прислушиваясь к ее ровному глубокому дыханию. Она крепко спала, и ее ресницы темными полумесяцами лежали на порозовевших щеках. Во сне она выглядела совсем юной. Александр не стал ее будить, пошел спать в свою комнату, но оставил дверь между комнатами приоткрытой.
Утром он проснулся от ласкового шепота, почувствовав, как зашевелилась его плоть под одеялом под нежными руками Ливии. Он лежал смирно, пытаясь дышать ровно, притворяясь спящим, пока Ливия творила свое волшебство. Она тихонько рассмеялась:
– Не притворяйся, что спишь, мой князь.
Он просунул руку под одеяло и погрузил пальцы в ее кудри, которые разметались по его животу.
– Вылезай, пока не задохнулась.
– Я вряд ли задохнусь. Не мешай мне получать удовольствие. По-моему, тебе это тоже нравится.
– Тут трудно ошибиться, – согласился он, сдавшись на ее волю.
– Кстати, ты нарушил обещание, – заявила Ливия, выбравшись из-под одеяла, растрепанная и раскрасневшаяся. – Почему ты спал здесь?
– Ты так крепко спала, любовь моя, – сказал он, подхватив ее под мышки и приподняв так, чтобы она легла к нему на грудь. – Мне не хотелось тебя будить.
– Вряд ли тебе это удалось бы. – Ливия поцеловала его в кончик подбородка. – Впрочем, я не возражала бы.
– Может, и так, – сказал он и, взяв ее лицо в ладони, погрузил пальцы в шелковистую массу волос. – Я больше не допущу подобной ошибки.
– Да уж, не стоит, если умеешь ценить удовольствие, – заявила она, целуя его в губы.
– Это угроза, мадам? – Он повернул ее на спину – С угрозами я мириться не стану. – Он перекатился на нее, опираясь локтями о матрас, глядя ей в лицо.
В глазах ее плясали огоньки. Она закинула руки за голову и вытянула их, схватившись за металлический завиток изголовья.
– Не щадите меня, мой князь.
– Смотри не пожалей, – сказал он, раздвигая ее бедра коленом.
Ливия все еще пребывала в игривом настроении, когда часом позже спустилась вниз и первым делом отправилась на кухню.
У плиты стоял повар Александра. Два поваренка рубили овощи. Незнакомая Ливии судомойка скребла котлы в глубокой раковине. Ни Моркомба, ни Ады, ни Мейвис тут не было.
Ливии Александр не успел представить своего повара. Но те три дня, что Ливия и Александр провели, не выходя из спальни, они питались как обычно.
– Доброе утро, – сказала Ливия. Никто не обратил на нее внимания. Тут она вспомнила, что повар Александра наполовину француз, наполовину русский. Может, они не понимают по-английски?
– Бонжур, – сказала Ливия.
Повар перестал помешивать что-то в кастрюльке и удивленно посмотрел на Ливию.
– Бонжур, княгиня.
Ливия почувствовала себя нежеланной гостьей на собственной кухне. В этот момент появился Борис.
– Доброе утро, княгиня, – произнес он с поклоном. – Чем могу быть полезен?
– Мне хотелось бы знать, где я могу найти свою прислугу, – сказала Ливия. Борис ни за что не стал бы предпринимать что-либо сам – он всего лишь выполнял распоряжения хозяина.
– Они на своей половине, ваша светлость, – ответил Борис. – Насколько я понимаю, Моркомб и женщины считают, что только вы можете отдавать им распоряжения и только вам они готовы подчиняться.
– Разумеется. Правильно ли я поняла вас, Борис, вы сказали, что утром пытались им приказывать?
– Я мажордом, княгиня, – с достоинством ответил Борис. – В мои обязанности входит блюсти порядок в доме и отдавать распоряжения слугам.
– Это ваше видение ситуации, Борис, – холодно сказала она. – Но ваше видение не совпадает с моим. Моркомб, Ада и Мейвис вам не подчиняются. Я хочу, чтобы вы это поняли.
– Мне придется поговорить с князем Проковым…
