Барбара Картленд - Недосягаемая
«Сейчас это место стало более радостным», — внезапно подумала Элизабет и знала, что это так. Мужчины веселились и смеялись между собой, приветствовали ее улыбками и, казалось, были рады принять ее такой, какая она есть. Она была комендантом госпиталя, но ее звание значило для них так же мало, как и ее титул. Большинство больных обращались к ней «мисс» и даже не знали, как ее зовут.
— Как в саду, мисс? — поинтересовался теперь один из них.
— Довольно хорошо, если не обращать внимания на нестриженные лужайки. Нет топлива, — ответила Элизабет. — Поскорее поправляйтесь, сержант, и сами увидите.
— Надеюсь, скоро так и будет, — ответил сержант. — Я все думаю, как там мой собственный клочок земли. Жена пишет — ей пришлось выкопать почти все цветы и посадить овощи. Подумайте только, мисс, лук на том самом месте, где у меня рос дельфиниум. С чем только не приходится мириться во время войны!
Вспомнив, что сержанту ампутировали обе ноги, Элизабет согласилась.
— Немного погодя я принесу вам несколько роз, — пообещала она. — Я только что срезала их.
— Было бы хорошо, мисс. Есть что-то в цветах… — Он замолк. — В общем, они помогают.
— Я тоже так считаю, — тихо ответила Элизабет и зашагала дальше по проходу.
Она поговорила с больными, а затем вернулась и принялась ждать возле операционной. Ее беспокоил капрал Патрик, и она все время думала, как жаль, что здесь нет Ангуса. Мистер Аскыо был знающий и уверенный хирург, но Элизабет понимала, что ни медсестры, ни больные не верили в него так, как когда-то верили в Ангуса.
«Если Патрик умрет, — подумала она, — я всегда буду чувствовать в этом свою вину. Если бы не я, его оперировал бы Ангус».
Было глупо и ненормально думать такое, она понимала — и все же не могла иначе. В кармане ее серого форменного платья лежала открытка, полученная утром. Элизабет опустила руку в карман, чувствуя, что открытка стала для нее талисманом.
«Я становлюсь такой же суеверной, как и медсестры», — сказала она себе.
После этого, казалось, прошло не так много времени, прежде чем дверь операционной открылась и вывезли капрала Патрика. Элизабет почувствовала сильный, едкий запах эфира. Перед ней промелькнули фигуры в белых халатах и масках. Наконец Элизабет сумела задать вопрос:
— Как прошло?
Джеймс Аскью стянул с лица маску и пригладил волосы с немного самодовольным видом.
— Чрезвычайно хорошо, леди Эйвон, чрезвычайно! Должен сказать, я сам удивлен, что все оказалось не так плохо. Я в самом деле полагаю, что на этот раз мы добрались до самого корня зла. При тщательном уходе парень должен встать на ноги.
— О, я так рада, ужасно рада! — воскликнула Элизабет. Она прошла в операционную, где обе сестры улыбались с облегчением.
— Мистер Аскью превосходно со всем справился, леди Эйвон, — понизив голос сообщила ей сестра Эванз. — Прекрасная операция, жаль, что вы не видели.
— А как наш счастливый скальпель? — спросила Элизабет, чувствуя, что вопрос звучит по-детски, и все же не в силах удержаться.
— Первое, за что он взялся в операционной, — ответила сестра, ликуя как школьница. — Взгляните! — Она протянула миску с окровавленными инструментами. Не думая, Элизабет взяла в руки скальпель. — Не следует его трогать, леди Эйвон!
Но Элизабет смотрела на скальпель сияющими глазами.
— Мне кажется, будто сам мистер Маклауд принес удачу капралу Патрику, — сказала она, а затем от полноты сердца и оттого, что должна была с кем-то поделиться, добавила: — Сегодня утром я получила от него открытку. Он в Антверпене.
Обе сестры взволнованно закудахтали:
— О, как интересно! Что он пишет? Как у него дела?
— Кажется, им там сейчас нелегко, — ответила Элизабет. — Он почти ничего не сообщил, кроме того, где находится.
Да, он сообщил мало, но как много рассказала его открытка!
— Когда будете писать ему, напишите, что мы часто его вспоминаем, хорошо, мэм?
Это сказала маленькая, по-детски восторженная медсестра. Элизабет помнила, что она всегда боготворила Ангуса.
— Обязательно, — ответила Элизабет и вернула скальпель Ангуса на место. — Мне нужно идти — напоить мистера Аскью чаем и поздравить его.
— Он это заслужил, — кивнула сестра Эванз.
Элизабет спустилась вниз. Стол накрыли в ее собственной гостиной, и когда к ней присоединился хирург, он ел быстро и жадно — ему еще предстояло вернуться в Лондон на важную консультацию.
Только вечером Элизабет смогла заняться цветами и разнести их по палатам. Больные были рады ей, и, поговорив с ними немного, она пошла навестить капрала Патрика.
— Он как раз приходит в себя, — сообщила старшая сестра.
Ослабевший, в полусознании, капрал Патрик являл не очень приятное зрелище, но он был жив, и одно это только и имело значение. Элизабет ушла в свою комнату, чувствуя, что операция капрала Патрика и Ангус были связаны чем-то единым.
Два дня спустя Роза разбудила Лидию в семь часов утра, появившись в ее комнате. Лидия сонно открыла глаза.
— С вами по телефону хочет поговорить лорд Эйвон.
— Артур! — воскликнула Лидия. — Что-то он сегодня рано!
— Да, мэм, сейчас только семь часов. Он сказал, что это очень важно, и просил разбудить вас.
Роза положила телефонную трубку на одеяло, и Лидия взяла ее.
— Говорит Артур. Это ты, Лидия?
Голос Артура, чересчур громкий, загудел ей в ухо. Артур Эйвон ненавидел телефон и никогда не умел им как следует пользоваться.
— Да, это я. Что-нибудь случилось?
— Я подумал, что ты должна узнать — Элизабет больна, очень больна. У нее воспаление руки и высокая температура. Врач, конечно, присматривает за ней, но я подумал, что тебя как ближайшую родственницу следует поставить в известность.
— Спасибо, Артур. Мы можем чем-нибудь помочь?
— Нет. Мне самому едва позволяют ее видеть. Между нами, я не очень высокого мнения об этих докторишках, но, наверное, дело свое они знают.
— Как она заразилась? — спросила Лидия.
— Они думают, что, должно быть, в операционной, — грохотал Артур. — Она, конечно же, не имела никакого права находиться там, это не ее дело! Но ты же знаешь, Элизабет никогда нельзя было запретить делать то, что она хочет.
— Мне жаль, ужасно жаль, — сказала расстроенная Лидия. — Есть ли смысл в моем приезде?
— Нет, думаю, никакого. Если что изменится, я тебе сообщу.
— Спасибо, Артур. Я хотела бы все знать. Но ты позвонишь мне сегодня вечером в любом случае?
— Хорошо. Если можно, в девять тридцать, после новостей.
— После новостей, — мрачно повторила Лидия, думая, что последнее замечание совершенно в духе Артура.
После звонка она уже не смогла заснуть. Все лежала и беспокоилась об Элизабет, потом не выдержала и в восемь тридцать позвонила старшей медсестре.
