Виктория Александер - Любовница на Рождество
– Так о чем ты хочешь предупредить?
Дверь в библиотеку распахнулась, и он услышал хорошо знакомый голос:
– Не знаю, злиться мне на тебя или радоваться.
Себастьян с вымученной улыбкой поднялся из-за стола.
– Добрый день, мама.
Глава 17
– Я решила, что уж лучше я обрадуюсь. – Хелена Хэдли-Эттуотер, вдовствующая графиня Уотерстон, вплыла в комнату и подставила сыну щеку для поцелуя. – Тебе повезло.
Себастьян покорно поцеловал ее и спросил:
– Неужели, мама? А в чем повезло?
– Ну, в том, что я решила простить тебя за то, что ты женился, не сказав мне ни слова. И к тому же на женщине, которую я пока что не видела, хотя из того, что я знаю, она более чем подходящая для тебя жена. Судя по всему, она прекрасная партия.
Синклер встал, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
– А, мистер Синклер. – Графиня повернулась к нему.
– Леди Уотерстон. Рад снова вас видеть.
– Молодой человек, вы решили, что сможете меня опередить?
– Не хочу показаться дерзким, леди Уотерстон, но я действительно так подумал. – Глаза Синклера смеялись.
– Всего на несколько минут или чуть больше. – Она махнула рукой, не желая слушать, что он скажет. – А поскольку нам пришлось пару раз останавливаться, то я вполне могу считать, что мы приехали одновременно. – Она прищурилась. – Вы согласны?
– Абсолютно. – Синклер кивнул. – Если вычесть время на ваши остановки, то…
– Я считаю, что это справедливо, – кивнула графиня.
– …в этом случае можно сказать, что вы меня обогнали.
– Вы – умный человек, – улыбнулась леди Уотерстон. – Мистер Синклер, вы ведь не женаты?
Синклер бросил удивленный взгляд на друга. Себастьян пожал плечами.
– Нет, не женат.
– И не помолвлены?
– Нет, – медленно произнес Синклер, а Себастьян засомневался, захочет ли тот по-прежнему остаться на Рождество.
– Мне вас жаль. – Леди Уотерстон взяла Синклера под руку и повела к двери. – Я очень надеюсь, что вы проведете с нами рождественские праздники.
– С нами? – переспросил Себастьян.
– Конечно, дорогой. – Она припечатала сына решительным взглядом. – Не мог же ты подумать, что я отправлюсь в Италию и пропущу первое Рождество, которое мой младший сын встречает с женой в своем новом доме?
– Я не подумал…
– Должна заметить, что ты о многом не подумал. – Она перевела взгляд на его приятеля. – Мистер Синклер, вы останетесь, не так ли?
У Синклера был вид человека, попавшего в капкан, который сам же и установил.
– Ну, я вообще-то…
– Конечно, он останется, мама, – со злорадством заверил мать Себастьян, вместо того чтобы посочувствовать другу. – Он хочет сказать, что очень этому рад.
– Прекрасно. – Она одарила Синклера довольной улыбкой. – Значит, у нас будет время, чтобы приятно побеседовать. – И открыла дверь. – Я бы хотела узнать все о вашей семье. Вы ведь американец, верно?
– Да, но…
– Как чудесно. – Леди Уотерстон вытолкала Синклера из библиотеки и, прежде чем закрыть за ним дверь, сказала: – Не могу дождаться, когда мы с вами сможем поболтать.
– И кого ты припасла для моего бедного, ничего не подозревающего друга? – поинтересовался Себастьян.
– Пока никого определенного.
– Я думал, что в начале твоего списка стоит Порция.
– Ты знаешь про мой список? – Графиня приподняла бровь.
– Все знают про твой список.
– Это замечательный список, и предназначен он для благих целей.
– Не сомневаюсь.
– Однако мистер Синклер совершенно не подходит Порции. – Мать прошла по комнате и уселась в кресло, где до того сидел Синклер. – Он американец, а Порция никогда не позволит себе увлечься кем-то, кто не соответствует ее представлениям об идеальном браке. – Она покачала головой. – Нет, он Порции не подходит, а она ему. А Миранда менее двух лет как стала вдовой. Она еще не готова вступить в новый брак, хотя искатель приключений очень бы ей подошел. Жаль, что Бьянка не вдова… Но я, разумеется, не желаю зла ее противному мужу.
– Неужели?
– Конечно, дорогой. Это было бы дурно.
– Если не считать такую мелочь, как то, что мистер Синклер не питает теплых чувств к Бьянке. Он от нее в ужасе, – заметил Себастьян.
– Глупости, – фыркнула мать. – По-моему, мистер Синклер ничего не боится. Да и Бьянке он тоже не нравится. Правда, она будет это отрицать. В любом случае это не важно, потому что она еще не свободна, чтобы внести ее в мой список. Но я здесь не из-за Бьянки. – Она пристально на него посмотрела. – Должна сказать, что я не в восторге от того, что узнаю о браке младшего сына, случайно встретив в Париже знакомую свекрови моей дочери.
– Что? – Себастьян уставился на мать.
Она вздохнула.
– Мы с Порцией ехали в Италию и собирались провести несколько дней в Париже. Мне всегда нравился Париж. В этом городе хочется задержаться, а не просто проехать мимо.
– И?
Она сдвинула брови.
– Рассказываю я, а я не люблю спешить. Нетерпение, Себастьян, не является достоинством.
– Хорошо, мама. – Он скрестил руки на груди и боком уселся на край письменного стола. – Я тебя слушаю.
– Сейчас это уже не имеет значения. Достаточно сказать, что я услышала о твоей женитьбе… как бы выразиться поточнее? Из четвертых рук. Да я больше знаю о политических скандалах, чем о свадьбе собственного сына.
– Прости. – Себастьян искренне сожалел. Список того, о чем он сожалел, рос с каждым днем. – Я собирался тебе сказать, но… ну, все произошло так внезапно. – Что было близко к правде. Да, он действительно собирался сказать матери, но после того, как женится. Все, что произошло с того момента, как он встретил Веронику, было внезапным.
– Что сделано, то сделано, – заключила мать. – Не нахожу слов, чтобы выразить свою радость. Мы все рады. Я не знакома с леди Смитсон, но о ней я слышала. И конечно, я знакома с ее семьей.
– Да?
– Да. Я знала Шарлотту Брамхолл и ее брата, виконта Брамхолла. Знала не один год, хотя лучше знала его жену, мать леди Смитсон…
– Вероники.
– Да, конечно – Вероники. Я знала ее мать. Красивая женщина. И мисс Брамхолл тоже была красива. Но мы все тогда были красивыми. А теперь, если повезет, про нас говорят, что мы хорошо выглядим. Или, что хуже, говорят, что мы интересные женщины. А это означает, что если раньше нас считали красивыми, то теперь мы просто оригиналки. И если у нас хватило сил пережить наших мужей, к нашим титулам добавилось «вдовствующие» – а это ужасное, ужасное слово. И я всегда при этом представляю себе животных на ферме, которые состарились и уже не приносят никакой пользы. Старение – малоприятное время для женщины, но уж лучше это, чем гнить в могиле, как мне кажется. – Ее передернуло. – Итак, о чем я говорила?
