Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения
– Гриффин, послушай, я понимаю твои опасения старшего брата, но постарайся понять и меня. Как я могу думать о браке с человеком, который приходит в ужас при одной только мысли о том, чтобы поцеловаться со мной?
– Откуда ты знаешь, что он думает о поцелуе? Может, он боится простудиться или… о господи, Мегс, он боится за твою репутацию.
– Знаю, потому что я его попросила, – прервала брата Мегс.
– Попросила что?
– Поцеловать меня. А у него был такой вид, как будто я попросила его облизать спрута. Живого спрута.
– О! – Вот все, что он произнес.
Но, как ни странно, Мегс этим удовлетворилась.
– Да. Ты понимаешь, в чем дело? Если он даже не попробовал, если ему противна одна эта мысль, то как я могу надеяться, что нас ожидает удачный брак?
– Я не знаю. – Гриффин покачал головой, пытаясь что-нибудь придумать. – Ты ведь понимаешь, Мегги, что люди нашего положения не женятся по любви. Так уж устроена жизнь.
Он и не подозревал, что эта мысль удручит его самого настолько сильно.
– Неужели ты думаешь, что мне это неизвестно? – сказала Мегс. – Я прекрасно сознаю, что от меня ждут удачного замужества. И что если мне повезет, то у моего мужа не будет десятка любовниц и он не наградит меня дурной болезнью.
– Мегс… – Гриффин ужаснулся. Когда же его маленькая сестричка успела это узнать?
Мегс отмахнулась:
– Но я могу по крайней мере обрести… ну, хоть какие-то дружеские отношения. Как ты считаешь? Понимание, желание. Чтобы в спальне думали не только о том, что надо произвести наследника.
– Конечно. – Гриффин понимал, что ему надлежит отругать ее за такие неподобающие слова, но в этот момент сил для подобного лицемерия у него не было. – Мы найдем тебе хорошего мужа, Мегс.
Она вздохнула.
– Это ведь возможно? Каро вполне довольна своим Хаффом. И Томас, кажется, доволен помолвкой с леди Геро.
При упоминании имени Геро Гриффин замер, но Мегс ничего не заметила.
Наморщив нос, она сказала:
– Он слабо проявляет свои чувства к ней, но она приятная леди. Мне она нравится, и она, думаю, замечает, что Томас иногда бывает чересчур напыщенным.
Гриффин не удержался от смеха.
– Да, это так. – Мегс задумчиво посмотрела на сверкающие канделябры у себя над головой. – Ну, если леди Геро неожиданно умрет – несчастный случай, упадет с лошади, например, или ее ударит молния, – то, как мне кажется, Томас будет расстроен, но не убит горем. – Мегс перевела взгляд на Гриффина. – И не захочет умереть сам. Хорошо, наверное, быть замужем за человеком, который по-настоящему станет горевать о моей смерти, если я умру. Я правильно рассуждаю?
– Да, – ответил он и тут заметил Геро на противоположной стороне зала. Неземную, прелестную и недосягаемую. И вдруг понял: если она умрет, то ему нет смысла жить. – Да, ты правильно все говоришь.
Глава 13
Королева радостно улыбнулась, увидев желудь на шее маленькой коричневой птички. Желудь растет на дубе, самом сильном дереве в лесу, а в лесах ее королевства было много огромных дубов. Значит, желудь – это самая сильная вещь в ее королевстве.
Королева Черновласка осторожно сняла желудь с шеи маленькой коричневой птички. Она взяла птичку в ладони и шепотом поведала ей свои секреты, а потом отпустила ее, и та улетела. Королева облокотилась о балкон, глядя на земли, простиравшиеся перед замком. Кругом все было тихо и темно. Лишь в конюшне мерцал единственный огонек… Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами».
– Мы потеряли еще одного, – сказал Ник, когда следующим утром Гриффин вошел в винокурню.
Гриффин вздохнул и положил привезенные с собой пистолеты на деревянную бочку. Работники были заняты делом, но молча, без обычного смеха и громких разговоров. Тишина казалась какой-то зловещей.
– Сбежал или его поймали люди Викария? – спросил Гриффин.
Ник пожал плечами:
– Не знаю. Пропал – и все тут.
Гриффин кивнул, уселся и стал заряжать пистолеты. Он купил подержанное оружие, но в хорошем состоянии.
– И еще говорят, что осведомители сегодня схватили троих продавцов джина, – сказал Ник.
Гриффин поднял голову:
– Хорошие новости из тебя бьют ключом.
Ник усмехнулся:
– А я между Викарием и осведомителями, словно шлюха между двумя матросами: один пользует ее спереди, а другой – сзади.
Гриффин поморщился от такого сочного сравнения.
– Спасибо за такой красочный пример.
– Да я просто так это себе представляю, – заявил Ник. – Вот бы заставить осведомителей и Викария заплатить нам за удовольствие, тогда будем купаться в золоте.
Гриффин не мог не рассмеяться:
– Это скорее всего нам не светит.
– Да уж. – Ник задумчиво поскреб подбородок. – А как та леди, которую вы тогда сюда приводили?
– Я сделал ей предложение выйти за меня.
– Поздравляю, милорд.
– А она отказалась.
Ник пожал плечами.
– Дамам нужно время, чтобы обдумать такие вещи.
Гриффин скривился и положил пистолет, который только что зарядил.
– Дело куда серьезнее. Она не считает меня подходящим мужем. И есть еще одно небольшое препятствие – она помолвлена с моим братом.
– У любой женщины, которая выберет вашего брата, а не вас, не все дома. Уж простите меня, милорд.
Гриффин печально улыбнулся.
– Вы подумали о том, чем займетесь, если мы лишимся винокурни? – спросил Ник.
Гриффин молча уставился на пистолеты.
– Мой дед был пастухом, – сказал Ник, разглядывая почерневшие балки винокурни. – Я вырос среди овец. Глупейшие существа – так мне отец говорил, – но кормиться с них можно неплохо.
Гриффин не сразу понял, зачем Ник это ему говорит.
– Ты хочешь пасти овец?
– Нет. – Ник, кажется, обиделся. – Но шерсть… Тут можно заработать денег.
– Каким образом?
– У вас там, на севере, ведь есть овцы? Вы раньше говорили, что земля не плодородная и большого урожая с нее не соберешь, а для корма животным очень даже подойдет.
– Это так, – медленно произнес Гриффин. Удивительно, что подобные мысли пришли Нику в голову.
А Ник продолжал своим скрипучим голосом:
– Вы отсылаете шерсть в Лондон, ее там прядут и ткут. У меня до сих пор остались отцовские приятели – ткачи. Можно открыть магазин. Я мог бы присматривать за делами.
– Хочешь стать ткачом?
– Это честное занятие, – с достоинством и долей обиды произнес Ник. – И оно обеспечит нас деньгами.
