Джанет Линфорд - Повелитель молний (Королевская кружевница)
– Я тоже хочу, Маргаритка, я умираю без тебя, но не смею, – страстно заговорил он. – Пойми, я погублю тебя, потому что на твою любовь ничем не могу ответить. Я не могу дать ни блаженства супружеской жизни, ни радости спокойно растить детей, потому что я способен только на разрушение, – последние слова он произнес еле слышным голосом.
– Неправда!
Маргарет прижалась щекой к его руке. Она вдруг поняла весь ужас случившегося с Джонатаном.
Открытый, с неравнодушным к чужим горестям сердцем юноша оказался на войне и был потрясен страданиями беспомощных людей, очутившихся во власти безжалостных захватчиков. Злодеяния этих извергов вынудили его с оружием в руках вершить над ними суд и расправу, и его безмятежная до того душа не вынесла тяжести взятой на себя роли распорядителя человеческими судьбами.
– Ты не разрушитель, ты творец. Ведь ты мастер – оружейник.
– А оружие – инструмент войны, – горько усмехнулся Джонатан.
– Не только. Твое ремесло помогает защитить жизни несчастных, невинных людей, которые сами не могут постоять за себя.
Вдруг ее осенило.
– Я видела твою мастерскую. Ты же делаешь там оружие, да? Пойдем сейчас туда.
– Откуда ты о ней знаешь?
– Мне сказал мастер гильдии, в тот день, когда за мной гнался Роберт, я оказалась рядом, но тебя там не было. Но неважно, – Маргарет подтолкнула его к двери. – Пойдем, я покажу тебе, что я имею в виду.
– Тогда пойдем тем же путем, каким пришел я. – Джонатан кивнул на окно. – Не очень хочется наткнуться на твоих преследователей.
– Ой, нет, ни за что!
Маргарет с ужасом представила себе расстояние между окном и крышей соседнего строения, оно было не меньше четырех футов.
– Честное слово, это совсем не страшно. Тебе даже понравится.
– Нет, мне страшно. Я знаю, что никогда не отважусь прыгнуть.
– Да ну же, смелее, я не дам тебе упасть.
Джонатан легко поднял ее на подоконник, затем оказался рядом. Крепко держась за его руку, Маргарет взглянула вниз, где от страха не разглядела ничего, кроме черной пропасти. Бешеные порывы ветра налетали один за другим, ее юбки вздымались, как парус. Над крышей сверкнула молния, и близкий удар грома потряс ночь мощным треском. Маргарет спрятала лицо на груди Джонатана. Он погладил ее по волосам.
– Ничего не бойся, Маргарет, я с тобой. Встань на край, подбери юбки повыше и не смотри вниз. Готова? Прыгаем!
Маргарет изо всех сил зажмурилась, чувствуя, как падает сердце при одной мысли о головокружительном прыжке. В этот момент Джонатан прижал ее к себе, обхватив за талию, и оттолкнулся. Целиком отдавшись его воле, она перелетела с ним на крышу. Резкий толчок приземления заставил ее наконец открыть глаза. Боже правый, она все-таки прыгнула!
– Слушайся меня, – сказал Джонатан, продолжая крепко обнимать ее одной рукой. – Когда прыгаешь, отталкивайся более резко, а приземляйся, наоборот, более мягко, сгибая ноги в коленях и приседай.
Он вел ее необычным путем по просторным и узким, по плоским и наклонным крышам, огибая трубы. Опускаясь на балконы и вновь поднимаясь наверх. Маргарет чувствовала себя танцором, вовлеченным в чарующий и опасный танец. Слитые воедино, они пролетали над спящим городом. Сильный свежий ветер развевал ее волосы, наполняя легкие, даря замечательное ощущение свободы под простирающимся наверху пологом неба. После трехдневного домашнего заточения все существо Маргарет ликовало, и, когда он наконец поставил ее на землю у мастерской, ей уже почти совсем не хотелось входить в эту, как она представляла, сырую подземную пещеру.
Спустившись по короткой каменистой лестнице, они попали в просторное, сухое и пахнущее душистым деревом помещение. Очевидно, дом стоял на небольшом холме, потому что на противоположной входу стене оказалось три окна, расположенных ближе к потолку, и в них были видны проблески молний.
Закрыв дверь, Джонатан прошел к кузнечному горну, быстро разжег огонь. Он что-то бросил в него – комната сразу наполнилась запахами корицы и сандалового дерева. Капитан зажег от огня свечу и, молча вручив ее Маргарет, вернулся к горну.
Молодая женщина захотела осмотреть его владения. Вдоль стены с окнами стоял длинный стол, на котором аккуратно были разложены инструменты и различные приспособления, выразительно свидетельствуя о характере хозяина. Ее внимание привлекли оружейные молотки, нарядных братцев которых она видела еще в Клифтоне на поясе у Джонатана. Здесь их было не меньше дюжины любых размеров с изогнутыми самым фантастическим образом металлическими головками.
В конце верстака громоздилась непонятная машина. Маргарет осторожно повернула гладкую ручку, пытаясь догадаться о назначении странного механизма. Но машина только загадочно поблескивала металлическими поверхностями, отражающими желтоватое пламя свечи в ее руке.
Она оглянулась на стоящего у наковальни Джонатана. В отблесках яркого пламени он казался ей таинственным существом, принадлежащим другому миру. Она подошла посмотреть, над чем он трудится.
Джонатан склонился над металлическим листом, неустойчиво качавшимся на круглой болванке. Сильные пальцы умело изгибали сталь с помощью инструмента. Маргарет подумала, что, пожалуй, его лицу не хватает огонька вдохновения.
– Что это ты делаешь?
Он вздрогнул, словно забыл о ее присутствии.
– Обычный шлем, ничего особенного.
– О нет! – Она потрогала начавший обретать закругленную форму лист металла. – По-моему, просто удивительно, как такой твердый, несгибаемый материал покорно подчиняется и принимает нужную нам форму, а люди не желают меняться даже для своей пользы.
Маргарет бросила на него многозначительный взгляд.
– Это ты о себе?
В ответ она состроила гримаску.
– Кажется, тебя это не очень увлекает, верно? – указала она на шлем.
– Угадала, потому что я все время думаю, как бы поскорее вернуться в Нидерланды.
Маргарет помолчала.
– Ты привык подчинять себе обстоятельства. А что же случилось, когда они оказались сильнее тебя? – осторожно спросила она.
Отвернувшись, Джонатан глухо произнес:
– Я оказался полностью в его власти.
– Так было и в моем браке. Я могла распоряжаться только своими мыслями, их он не мог контролировать, – задумчиво сказала Маргарет. – Конечно, мы были с тобой в разном положении. Ты мог думать лишь об одном – о свободе… Но выбрось теперь из головы думы о нем, ты уже свободен!
– Я никогда не буду свободным, даже если убью его, – с безнадежностью ответил Джонатан.
– Нет, нет! Не смей так думать!
Маргарет не хотела, чтобы он сдавался, но, не зная, как пробудить в нем прежнюю силу духа, решила отвлечь его:
