Шахразада - Избранница Шахрияра
Вздох пронесся по залу дивана. Кто-то вполголоса произнес: «Да он издевается над уважаемым собранием!» На смельчака зашикали. Мудрецы все не могли решиться обсудить что-то хоть на йоту более важное, чем начинающийся за окном дождь. Серые тучи и натолкнули второго советника первого мудреца на поистине гениальную мысль:
– О, наш властелин! Сегодня мы собрались здесь, в почтенном диване, для того, чтобы решить, что делать с прохудившимся небом над нашей великой страной. Еще вчера лазутчики с полуночных границ донесли, что в небесном своде замечено уже несколько прорех. И вот сейчас, посмотрите за окно, братья по мудрости, эти дыры стали столь велики, что грозят нам и жителям великого Багдада не просто дождем, но страшным ливнем.
«Завтра, нет, уже сегодня, мальчик, ты станешь моим первым советником!» – подумал первый мудрец.
Шахразада решительно не обращала внимания на Шахрияра, опять зашедшегося в смехе. Ибо нет для мятущейся души лучшего лекарства, чем смех, все расставляющий по своим местам.
Абу-ль-Хасан ошарашенно посмотрел на лица совершенно серьезных мудрецов. Та часть разума, что еще оставалась в нем от купца и здравомыслящего человека, пыталась понять, о каких прорехах в небе может говорить высокое собрание. Но лица мудрецов были столь озабочены, что и Абу-ль-Хасан начал всерьез обдумывать эту проблему.
– Да, о мои почтенные коллеги, – подхватил слова своего второго советника первый мудрец. – Вот уже два дня мы бьемся над этой воистину неразрешимой задачей. И Аллах всесильный даровал нам великую милость прислушаться к единственно правильному решению, которое может нам подсказать только наш властелин, источник всей мудрости подлунного мира, наш солнцеподобный халиф!
– Слава халифу! Слава Гаруну аль-Рашиду! Да не померкнет твоя звезда вовеки! – послышались со всех сторон голоса мудрецов и советников.
– Слава-то слава, – пробормотал Абу-ль-Хасан, – но с небосводом и в самом деле непорядок… Вон, мудрейшие, в окно посмотрите! Дождь уже идет… И не просто идет – хлещет вовсю! И кто теперь, мы вас спрашиваем, поднимется по лестнице до самой небесной тверди, чтобы ее починить?
– О великий, такие герои найдутся, поверь нам, пыли у твоих ног! В умелых людях у нас недостатка нет. Но вот что делать? Как чинить самый прочный свод в мире? Ведь его не забьешь досками, ибо не примет гвоздей небесная твердь. Не заклеишь его и смолой, ибо тогда в этом месте навсегда будет видна страшная черная заплата…
– О-хо-хо… ну что бы вы делали без своего халифа, безмозглые ослы? Все-то за вас должны придумывать мы, даже такие простые вещи!
Хохот уже плескался в глазах всех мудрецов. Те, кто был помоложе и покрепче, еще могли удержать серьезное выражение на лицах. Но те, кто был послабее, уже не пытались скрыть широких улыбок и укрыться за спинами соседей.
Но ничего этого не видел «светоч мудрости». Абу-ль-Хасан в этот миг, похоже, забыл, что некогда был нормальным и при этом достаточно здравомыслящим весельчаком. Протекающий небесный свод стал для него главной проблемой мира. И наконец – о счастье! – в голове его блеснула догадка.
– Скажи нам вот ты, да, в зеленой чалме, да, с палочкой в руке… Скажи нам, есть ли в нашей стране умелые каменщики? И есть ли в горах нашей страны белая глина? Или, на худой конец, известь?
Второй мудрец – а это он сегодня надел зеленую чалму – с поклоном ответил:
– Есть и каменщики, есть и глина. Но об этом лучше знает твой, о великий, советник по зодчеству.
– Ну так пусть он скажет. Нам разбираться в ваших склоках недосуг. Ну! Говори! Где ты там, который по зодчеству?
– Меня зовут Абдур-Рахманом, о светоч мудрости! Я первый советник по зодчеству. Со всей ясностью, ведомой лишь мне, отвечу на твой вопрос. Да, в нашей стране есть непревзойденные каменщики. Есть и белая глина в горах. Есть и…
– Ну, а раз есть, то и разговаривать тут больше не о чем! Соорудите лестницу до неба, и пусть эти ваши героические каменщики забьют прореху камнями, а потом замажут глиной. Да только глядите, дождитесь хорошей погоды! Иначе глину только размоет, и прочной заплатки не получится!
О да, это было воистину блестящее решение задачи прохудившегося неба! Несколько минут длилось молчание. Не в силах сдержать радости, Абу-ль-Хасан насмешливо спросил:
– Что, тупоголовые, не могли без вашего халифа додуматься до такого? Ну так вознесите нам хвалу! А потом сразу, слышите? сразу, как прекратится дождь, отправляйтесь чинить прорехи! Да так, чтобы к следующей ночи даже заметно не было, что кто-то где-то что-то забивал и замазывал! Надеюсь, это смогут сделать ваши непревзойденные мастера?
Абу-ль-Хасан пытался сказать еще что-то, но его голос утонул в славословиях и восторженных восклицаниях. «Халиф» прикрыл глаза, чтобы сполна насладиться восторженным хором, и потому не заметил, как самые молодые из мудрецов поспешили к двери, ибо терпеть распиравший их смех сил уже не оставалось.
Когда хор восхвалений несколько стих, Абу-ль-Хасан открыл глаза и еще раз внимательно посмотрел вокруг. Его окружали старцы, чьи глаза светились собачьей преданностью, а лица украшали улыбки. Угодливые, как хотелось бы лжехалифу.
– Ну что ж, наше величество довольно. Никогда мы еще так не радовались тому, сколь обильно наградила нас природа и мудростью, и здравым смыслом.
Послышался вздох. Приняв его за вздох восхищения, Абу-ль-Хасан встал с высоких подушек.
– Довольно наше величество и вами, почтенные мудрецы. Ибо что может быть для страны серьезнее прохудившегося неба? Довольны мы еще и тем, сколь смело вы поставили перед нами эту серьезнейшую задачу. А ведь могли говорить о всяких мелочах, о каких-нибудь глупых законах… Но нет, мы узнали о самой страшной проблеме. И блестяще разрешили ее на радость нашей стране и нашей несравненной персоне!
Довольный Абу-ль-Хасан неторопливо прошествовал к двери, провожаемый всхлипами и вздохами. Мудрецы приходили в себя от посещения своего повелителя. И лишь когда за «халифом» закрылись парадные двери, нестройный хохот отразили стены дивана.
И лишь второй советник первого мудреца проговорил:
– Несчастный глупец! Шут… Как мне жаль тебя, дурачок…
– Ты словно побывала в диване, о мудрость! Откуда ты можешь знать об этом?
– Так написано на облаках, – пожала плечами Шахразада. – Я лишь читаю строки, которые видны мне одной…
