Кристи Келли - В вихре страсти
Разумеется, не из ревности. Скорее от досады, что Виктории приходится терпеть поползновения такой омерзительной свиньи. Только и всего.
После обеда дамы удалились на поэтические чтения в гостиную. Джентльменам полагалось воздать должное бренди и сигарам, однако спустя несколько минут Харди извинился и вышел.
Энтони незамедлительно двинулся следом и, как только объект наблюдения вошел в кабинет, скользнул в комнату секретаря. Это было проверенное место — именно здесь он прятался, когда подслушивал разговор Виктории с Харди.
Некоторое время из кабинета доносились только звуки шагов Харди. Наконец тихо скрипнула дверь, и раздался едва различимый женский голос:
— Завтра вечером на балу. И не вздумайте прихватить с собой эту девку, когда соберетесь уезжать.
Девку? Разве Харди прибыл сюда в сопровождении спутницы?
— Не лезьте не в свое дело. Если она захочет бросить этого мерзавца и уехать со мной, я увезу ее.
— Он убьет вас. — Интонации голоса показались Энтони смутно знакомыми, но толстые стены искажали тембр до неузнаваемости. — Пусть попробует.
— Вы не понимаете, до какой степени он опасен, — настаивала женщина. — Он убьет вас, не задумываясь.
— Скорее я его убью.
Черт возьми! Энтони готов был поклясться, что они говорят о нем. Впрочем, это не так важно. Главное — предупредить Викторию. Раз уж Харди завел речь об убийстве, она ни в коем случае не должна оставаться с ним наедине.
— Возьмите то, зачем приехали, и возвращайтесь в Лондон. В точности следуйте указаниям, изложенным в письме, и не своевольничайте. Когда дело будет сделано, вас вознаградят.
Итак, заговор существует и Харди — его участник. Теперь нужно узнать, кто эта женщина.
Тихо хлопнула дверь кабинета. Энтони осторожно выглянул из своего укрытия, увидел всполох серебристого шелка и ринулся в холл. Пусто. Он вздохнул и направился в гостиную, где дамы в ожидании джентльменов занимались мелодекламацией. Судя по всему, светлые тона нынче в моде — на пяти женщинах платья из серебристого или светло-серого шелка.
Любая из них могла быть заговорщицей.
Виктория думала, что Энтони ищет в гостиной ее. Однако он сначала методично рассмотрел всех дам и только потом, словно нехотя, подошел к ней и сел рядом.
— Нам надо поговорить. Не здесь, — тихо сказал он.
— Где?
— Иди за мной.
Он направился в холл и открыл дверь в какое-то тесное помещение.
Виктория вошла и огляделась:
— Буфетная?
— Тут нас никто не услышит.
— Что-то случилось?
— Харди точно участвует в заговоре. — Энтони принялся, было по привычке ходить из угла в угол, но в маленькой комнатушке это оказалось весьма затруднительно.
— По-моему, для тебя это не новость, — отозвалась Виктория.
— У него есть сообщница. — Он пересказал ей диалог, состоявшийся в кабинете. — Ты не заметила, чтобы какая-нибудь из женщин, одетых в серебристое шелковое платье, недавно отлучалась из гостиной?
— Сомертон, после обеда в наших рядах царит большое оживление. Многие леди испытывают настоятельную потребность посетить дамскую комнату. Я тоже недавно отлучалась из гостиной.
— Понятно, — кивнул он.
— Тем не менее, спасибо, — мягко произнесла она.
— За что? — На его красивом лице отразилось немалое изумление.
Виктория встала на цыпочки и поцеловала его.
— За то, что ты мне доверяешь.
— Ты не в серебристом платье, — отрезал Энтони. Почему он вновь замкнулся в себе? Виктория заметила это еще в спальне.
— Ты сердишься на меня?
— Нет. — Он шагнул к выходу. — Мне надо работать, вот и все.
Он дает ей понять, что она ему мешает? Энтони снова повернулся к Виктории:
— Я постараюсь весь вечер находиться рядом с тобой. В любом случае будь предельно осторожна с Харди.
— Думаешь, он действительно может попытаться убить тебя?
— Не знаю. Но они говорили о женщине, которую Харди собирается взять с собой. Возможно, речь шла о тебе.
Холодок страха пробежал у Виктории по спине.
— Он может меня похитить?
— Не знаю! — Энтони сжал кулаки: — Я не должен был привозить тебя сюда!
Он тревожится за нее. По-настоящему. Наверное, единственный на всем белом свете. Виктория приблизилась к нему, обняла за шею и нежно поцеловала.
В первое мгновение он словно оцепенел, но потом прижал ее к себе и ответил на поцелуй. Она слегка отстранилась и сказала:
— Ты защитишь меня.
— Я не могу ничего тебе обещать.
Она кивнула, соглашаясь не только с его словами, но и с подтекстом, который он, очевидно, вложил в них.
— Я не требую никаких обещаний.
— Нам пора, мы слишком долго отсутствуем.
— Да, конечно.
Они вернулись в гостиную, где дамское трио завершало исполнение рождественского гимна «Остролист и плющ». Виктория опустилась в свободное кресло, Энтони встал позади нее.
Виктория украдкой взглянула на Харди. Он свирепо смотрел на них, явно возмущенный собственническим поведением Сомертона. Она отвела глаза, изображая испуг и смущение.
Тяжелая рука Энтони легла на ее плечо. Она не знала, кому предназначен этот демонстративный жест — Харди или ей самой, однако вполне невинное прикосновение заставило ее вздрогнуть от внезапно вспыхнувшего желания.
Тем временем небольшая группа гостей завершила очередное рождественское песнопение, и леди Фарли объявила, что в столовой поданы чай и лимонад.
— Я принесу тебе чаю, — сказал Сомертон и вышел из гостиной.
Харди немедленно устремился к Виктории и, усевшись в соседнее кресло, спросил:
— С какой стати он продолжает строить из себя вашего покровителя, зная, что вы желаете с ним расстаться?
— Все гораздо сложнее, чем я ожидала. Кажется, он не намерен считаться с моими желаниями. Прошу вас, оставьте меня, он сейчас вернется.
— Энн, давайте уедем вместе, — зашептал Харди. — Я отправляюсь в Лондон в среду утром. Встретимся в восемь на конюшне.
— Ради Бога, уходите, — вполне убедительно взмолилась Виктория. — Завтра я дам вам знать, смогу ли уехать с вами.
— Тогда до завтра. — Он поспешил удалиться, завидев приближающегося Сомертона.
Энтони вручил Виктории чашку чая и поинтересовался:
— Ну, как?
— А как ты думаешь? — вопросом на вопрос ответила она, изогнув бровь.
— Он снова делал тебе гнусные предложения? Виктория различила в его голосе нотку ревности и улыбнулась:
— Он хочет, чтобы я с ним сбежала.
— Неужели?
— Именно так. Он уезжает в среду утром.
— Хорошо сработано, дорогая. Виктория подавила зевок.
