Хизер Кэлмен - Поверь и полюби
– Дорогая мисс Бартон, не обращайте на все это внимания. Такие женщины на меня кидаются все время. Я получил от нее все, что она обещала, после чего стало просто скучно!
Софи чуть не стало дурно от такого признания. Фэнси же снова пронзительно вскрикнула и набросилась на Диббса с упреками:
– Как ты смеешь так говорить?! Ничего подобного между нами не было! Я никогда на тебя не кидалась! Никогда! Слышишь?! И была глубоко порядочной девушкой, когда приехала в Хоксбери! Это ты начал увиваться около меня. Клялся, будто любишь! Ныл, чуть не плакал! Обещал жениться, если я уступлю твоим домогательствам!
– Скажи, Фэнси, – усмехнулся Чарлз, – зачем бы я стал около тебя увиваться, если кругом столько стоящих внимания женщин?
– Затем, что я на них не похожа, – парировала Фэнси. – Не ты ли сам это говорил? – Она подошла вплотную к Чарлзу. – Ты говорил, что полюбил меня за порядочность и доброту. И, обещая жениться, упросил отдать тебе то, что я берегла для будущего мужа!
– Почему, черт побери, я должен жениться на тебе? – фыркнул Чарлз. – Я же не раз говорил, что намерен когда-нибудь купить патент на офицерский чин и это даст мне возможность занять положение джентльмена.
– Неужели? – ухмыльнулась Фэнси. – Только я не могу понять, при чем здесь твоя женитьба?
– Тогда ты еще глупее, чем я думал. Став джентльменом, я получу возможность сколотить состояние. Не скрою, это всегда было моей мечтой. Когда же я разбогатею, то смогу стать членом высшего общества, но для этого у меня должна быть незапятнанная и благовоспитанная жена, желательно благородного происхождения. – При этих словах Чарлз бросил испытующий взгляд на Софи. – Ты же, Фэнси Дженкинс, – продолжал он, – неряха и полная плебейка, а потому мне ни с какой стороны не подходишь.
Чарлз, видимо, думал, что эти слова будут благожелательно восприняты Софи. Но на ее лице отразилась только брезгливость. Софи была ошарашена услышанным. Николас, наблюдавший всю сцену, и слышавший слова Диббса, сразу понял это и с неожиданным облегчением подумал, что, если бы у Софи были какие-то чувства к Чарлзу, она, наоборот, пришла бы в восторг от его честолюбивых планов и решительного разрыва с надоевшей любовницей. Пусть Диббс всего лишь лакей, но и Софи теперь оказалась в положении полунищенки, а потому вполне могла бы воспринять предложение Чарлза как исполнение чуть ли не всех своих желаний.
Хорошо! А если поведение Чарлза – всего лишь грубая попытка отделаться от Фэнси? Пусть его манера поведения вызвала протест Софи, но проявленные им твердость, черствость и холодный расчет вполне могли зародить у нее мысль, что они с Линдхерстом в чем-то очень похожи друг на друга… Почему бы…
– Колин! – раздался мужской голос за спиной Линдхерста, и чья-то рука помахала перчаткой перед самым его лицом.
Николас обернулся и увидел отца.
– Пусть слуги сами решают свои вопросы, – усмехнулся маркиз. – Я вижу, ты до того увлечен их проблемами, что не замечаешь больше ничего на свете.
Маркиз обернулся за поддержкой к стоящим рядом друзьям. Те утвердительно закивали, а старый рыцарь сэр Джон Гиббес сказал:
– Вы правы, Бересфорд! Очень дурной тон – вмешиваться в дела прислуги. В высшей степени дурной тон! Это может послужить причиной всевозможных обид и протестов.
– И создает проблемы, – добавил сэр Бейсил Коттс, носьмидесятилетний сварливый барон. – Когда слуги видят, что господа обращают на них слишком много внимания, то начинают задирать нос, важничать и чувствовать себя чересчур независимыми.
– К-кроме т-того, они н-ничего не с-смыслят в р-рыб-пой ловле, – подала голос мисс Мэйхью.
Прежде чем Николас успел сообразить, какое отношение имеет рыбная ловля к ссоре между слугами, зазвонили церковные колокола. Маркиз предложил мисс Мэйхью руку и вошел в двери храма. Все последовали за ними. Кроме Николаса… Он задержался, чтобы украдкой посмотреть и послушать, как будут развиваться события поддеревом. Посмотрев туда, он увидел, что Фэнси изобразила правой рукой знак, в древности выражавший проклятие. Этого ей показалось мало, и до ушей Николаса донесся истошный крик. Линдхерст не разобрал ни слова, но это, несомненно, был набор самых страшных ругательств. И все же в этом вопле он услышал глубокую боль разбитого сердца…
Фэнси круто повернулась, видимо намереваясь убежать, но Чарлз схватил ее за руку и грубо рванул на себя. Его обычно красивое и приятное лицо до неузнаваемости исказила гримаса злобы и ненависти. В следующий момент он размахнулся и ударил Фэнси по щеке.
– Ты, мерзкая девка! Никогда впредь не смей говорить со мной в таком тоне! Слышишь?!
Он еще раз ударил ее и швырнул на землю. Николас больше не мог сдерживаться и бросился к Чарлзу. Но кто-то схватил его за локоть.
– Линдхерст!
Николас обернулся и узнал Джона Гиббеса, который хмуро смотрел на него и укоризненно качал головой.
– Не наживайте себе неприятностей, мой мальчик, – сказал старый рыцарь. – Зачем вам это?
– Я должен, сэр! Не удерживайте меня.
Николас резко отстранил руку Гиббеса и подбежал к слугам. Теренс стоял перед Чарлзом, сжав кулаки, и с яростью смотрел на него. Очевидно, он решил защитить Фэнси. Это выглядело очень благородно, и Николас взглянул на него с восхищением. Теренс был еще совсем юным, достаточно хрупким и на голову ниже Чарлза, но тем не менее явно намеревался вступить с ним в драку.
– Чарлз! Теренс! – рявкнул Николас, подбегая к ним.
Услышав его голос, оба противника остановились, повернули к нему головы и, пробормотав «милорд», поклонились. Двое других слуг и соседский камердинер поспешили последовать их примеру. Софи же не могла оторвать взгляда от рыдавшей на земле Фэнси.
Николас знаком приказал всем, кроме Чарлза, идти в церковь. Те подчинились, но только отчасти. Теренс и Софи остановились неподалеку, откуда можно было наблюдать за происходящим. Николас не стал настаивать и, повернувшись к Чарлзу, грозно произнес:
– Я всегда был выдержанным человеком, но и моему терпению пришел конец. Вы перешли все границы дозволенного и вели себя не по-джентльменски по отношению к женщине.
– Не по-джентльменски?! Извините, милорд, но я вас не совсем понимаю.
– Неужели? Тогда слушайте и запомните, мистер Диббс. Я никогда не потерплю в своем доме человека, который может позволить себе ударить женщину. Поскольку вы доказали, что являетесь именно таковым, я вас увольняю. Сейчас же отправляйтесь в Хоксбери, соберите свои вещи и к моменту моего возвращения из церкви извольте покинуть дом!
Глаза Диббса сузились, щеки побледнели, и он очень уверенно возразил:
