Джудит Лэнсдаун - Просто идеал
– Ох! – Маркиз потирал ушибленное место. – У вас самая твердая голова во всем Шропшире!
– Ну нет! Самая твердая – у моего брата. А вы что здесь делаете, лорд Мэллори?
– Ваш брат сказал, что я найду вас у Симмонсов. Правда, не предупредил, что застану вас за таким интересным занятием. Что вы там высматривали?
– Мне разрешили оставить Гулливера у себя! – вмешался Джордж. – Его милость так сказал. И велел нам выбрать другого щенка для преподобного мистера Дэмпси.
– И что?
– А Клара Симмонс сказала, что так мы узнаем, у которого из малышей лучший нюх, – продолжала Ханна улыбаясь.
– Я все еще не понимаю, – развел руками Мэл.
– Ну подумайте хорошенько! Ведь щенки нас не видят, но запах чувствуют. Первый, кто догадается, откуда идет запах, и найдет нас, и есть лучшая гончая с наилучшим носом.
– Похоже, миледи, вы испытываете слабость к выдающимся носам, – задумчиво произнес маркиз.
– Да что вы?
– Да-да! Я хорошо помню: сначала на вас произвел впечатление мой сломанный нос, а теперь вам нужен самый лучший нос среди гончих.
– Не вижу связи, милорд. Чистокровных гончих как раз и ценят за прекрасный нос. А вот людей – за другие качества. Впрочем, вы, лорд Мэллори, исключение.
– Ах вот как! Значит, вы все же неравнодушны к моему носу?
– Так и есть. – Ханна засмеялась.
– А можно мы вернемся завтра? – спросил Джордж, сменивший Ханну на посту у дырки в заборе.
– Нет, милый.
– Но миссис Симмонс сказала, что лучше всего понаблюдать за щенками несколько дней подряд.
– А его милость приказал нам купить щенка сегодня.
– Что же нам делать? – огорчился мальчик. – Щенок, который нашел нас первым, – это девочка.
– Ты что-то имеешь против женщин, Джордж? – с шутливой воинственностью поинтересовалась Ханна.
– Да нет. Но вы сами говорили, что преподобный Дэмпси очень любил своего пса и тот часто втягивал его во всякие приключения. А ведь это был пес, то есть мальчик!
– Здесь важно другое, Джордж, – авторитетно заявил Мэллори. – Любовь к приключениям зависит от характера, но такой характер может оказаться и у мальчика, и у девочки.
– Правда?
– О да! Некоторые представительницы женского пола даже превосходят мужчин в своем пристрастии к авантюрам.
– Так и есть, Джордж, – подхватила леди Ханна. – Могу поспорить, что у меня характер не менее беспокойный, чем у лорда Мэллори, а уж авантюризма во мне точно больше!
Бериник переводил взгляд с матери на отчима. Мэллори, Гейзенби и Сильвердейл давно уехали, и герцог счел момент удачным, чтобы попросить преподобного стать учителем Джорджа. Преподобный долго молчал. Бериник вздохнул:
– Я вижу, вы не согласны.
– Я этого не сказал, – отозвался Дэмпси.
– Но если бы вы согласились, то сразу.
– Это не так, Уильям, – подала голос Вероника. – Мы должны все хорошенько обдумать, чтобы наше решение не пошло во вред мальчику.
– Что именно вы хотите обдумать? – спросил Бериник, подавшись вперед в своем кресле.
– Смогу ли я выполнить эту работу, – подал голос пастор. – Я ведь никогда не был учителем.
– Вы были личным помощником архиепископа Херефордского, облазили множество пещер по всему свету, поднимались на вершины гор и забирались бог знает куда еще в поисках всяких древностей. Вы член Лондонского королевского общества и опубликовали кучу научных работ. Так неужели не сможете обучать мальчишку?
– В этом-то все и дело, Бериник. Единственная попытка научить кое-чему моего пасынка оказалась не слишком удачной.
– Каждое воскресенье вы читаете проповедь прихожанам. Фактически это те же уроки! – прервал его Бериник. – И знаете, Дэмпси, я считаю, что ваши проповеди пошли нам на пользу. Мы стали лучшими христианами, чем были до вашего приезда, правда, мама? Вы научили читать и писать многих жителей Баррен-Уичи. Послушали бы вы теперь моих конюхов! Да они цитируют книги! Даже с Томом Хасти случается иногда.
Щеки преподобного Дэмпси залились румянцем от смущения и удовольствия, а голубые глаза увлажнились.
– Видишь, Ричард, – подхватила Вероника, – я говорила тебе, что Уильям ценит твою работу и наши усилия по обучению людей грамоте. И вовсе он не дремлет во время твоих проповедей!
– Конечно, нет! – воскликнул Бериник.
– Тогда почему вы сидите откинувшись назад, с закрытыми глазами? – подозрительно поинтересовался пастор.
– Ну... я размышляю.
– Чепуха!
– Ну ладно, признаюсь, – усмехнулся герцог. – Я притворяюсь спящим, чтобы позлить вас, Дэмпси.
– Уильям! – с негодованием воскликнула Вероника.
– Нет-нет, не ругай его, Верни, – вступился за герцога преподобный Дэмпси. – Я, говоря откровенно, именно так и думал: он старается меня разозлить. А вот пока жив был мой пес Теофилус, вы не дремали, Бериник.
– Еще бы! Он такое выделывал перед кафедрой, с которой вы читали, что просто невозможно было заснуть. Каждый боялся пропустить очередной трюк из его репертуара.
– Именно для этого я его и обучил всяким фокусам чтобы паства не дремала во время проповеди.
– Не может быть!
– Истинная правда! Я понимал, что проповеди мои скучноваты: практики мало, жизнь была другая. Вот и пришлось придумать, как бы не дать прихожанам заснуть. – Дэмпси задумался, потом добавил: – Я тоскую по Тео, с особенной остротой понял это, когда увидел того щенка – Гулливера, да? Должен также отметить, что мальчик на вас очень повлиял, Бериник, и за такое короткое время! Я и представить себе не мог, что в один прекрасный день вы обзаведетесь щенком.
– Я тоже, – пробормотал герцог.
– И щенок очень хорош. Говорю как знаток – чистокровный гончий пес.
– Я в курсе, – проворчал Бериник, которому этот разговор нравился все меньше. – Кстати, он стоит кучу денег. Думаю, вы не можете позволить себе такое приобретение.
– Ну почему же, – задумчиво произнес пастор.
– Нет, не можете. Кроме того, у Клэр Симмонс нет больше щенков – мы забрали последнего.
– Ну, тогда в другой раз.
– Да, – подхватил герцог, лихорадочно соображая, не встретится ли Клэр Симмонс с пастором до воскресенья и каким образом предупредить ее. – Я сам поговорю об этом с Клэр, и она даст вам знать, как только появится следующий выводок. А пока, если вам хочется, чтобы под ногами путался щенок, Джордж может брать с собой Гулливера.
– Это будет прекрасно, Уильям, – мечтательно протянула Вероника, целуя мужа. – Пусть они приходят вдвоем, бегают, шумят... и учатся. Что бы Ричард ни говорил о своих сомнениях, он с радостью возьмется за обучение мальчика, правда, дорогой?
– Мне придется давать уроки им обоим, – усмехнулся пастор. – Нельзя позволить, чтобы мальчик находился только под вашим влиянием, Бериник. Такого я допустить не могу. А уж в том, что о воспитании гончих собак вы знаете еще меньше, чем о воспитании детей, я ни минуты не сомневаюсь.
