Крис Кеннеди - Жена завоевателя
Влага, пронизывающая воздух, пропитала белую ткань так, что она плотно обтянула ее тело. Округлости грудей с выступающими сосками были четко обрисованы влажной тканью. Свежий ветер, гулявший вдоль стен, разметал ее волосы, и легкие пряди обрамляли лицо нимбом черного шелка.
— Ты чувствуешь? Дождь в воздухе — как серебро! — крикнула она.
Он направился к ней. Не произнеся ни слова, заключил ее лицо в ладони, склонил голову и поцеловал. Ей показалось, что она сейчас умрет от нежности.
С улыбкой, от которой она теряла разум, он посмотрел на нее:
— Ты хотела бы видеть ярмарку?
— Что?
— Рынок, ярмарку. Здесь, в замке.
— Здесь многие годы не было ярмарки, — ответила она.
— Знаю, что не было, Гвин. Я спрашиваю, хотела бы ты, чтобы она была?
— Очень хотела бы.
Он склонил к ней лицо, волна горячего желания захлестнула ее.
— Они здесь будут по случаю нашей свадьбы, — произнес он.
— Кто будет?
— Купцы. Ремесленники. Здесь будет ярмарка, празднество в течение целой недели после свадебного торжества.
— Гриффин, здесь нет ни одного…
— Их будет много. Они заполнят все «Гнездо». Тебе это будет приятно?
Раньше в «Гнезде» случались ярмарки и рынок, и это было грандиозно, шумно, празднично. Отовсюду сюда приезжали купцы, торговцы и крестьяне. Рынок здесь бывал еженедельно. Ярмарки устраивали по особым случаям, и самая грандиозная ярмарка была на Святки. Казалось, в «Гнезде» собиралась толпа со всего света во времена, когда на всем свете уже не было мира.
Но все это закончилось много лет назад. Войны длились слишком долго, а денег было в обрез. Потом умер отец. И в течение многих сезонов ярмарочные палатки пустовали, а в полях, некогда оглашавшихся выкриками торговцев, расхваливавших свои товары, и детским смехом, теперь царила тишина.
Неужели он мог все это вернуть?
Он преображал ее мир. Все теперь было иным. Каждая частица ее тела, мыслей и души была затронута им. Он успокаивал старую боль и зажигал в ней новый огонь.
Гвин уронила голову ему на плечо.
— Да, — пробормотала она, — мне бы этого очень хотелось.
— Bien, — сказал он, прижимаясь губами к ее волосам. — Я устрою это для тебя.
— Для меня? — Вопрос прозвучал по-детски непосредственно и мило.
— Для тебя одной, любовь моя.
Глава 16
Они возвращались в свои комнаты. Его рука лежала у нее на плече, а мелкий дождик целовал мир влажными устами. Впервые за двенадцать лет Гвин испытывала умиротворение.
Они приближались к одной из дверей-люков в крыше, откуда можно было попасть прямо в главную башню. Он открыл тяжелую дверь и придержал для Гвин. Она проскользнула под его простертой рукой как раз в тот момент, когда он сказал:
— Гвин, у нас новость.
Возможно, все дело было в его тоне, а может, в том, как он сообщил ей об этом, потому что в его словах она ощутила скрытый смысл. И ее мирное настроение, бывшее краткой передышкой, тотчас же ушло.
Она неуверенно улыбнулась:
— И что это за новость?
Ее улыбка была адресована ему, и лицо его стало настороженным.
— Может быть, нам лучше поговорить об этом в своих комнатах? — предложил он.
— Конечно.
Она сделала шаг в сторону и, держа спину неестественно прямо, пошла вперед.
Гвин не стала его ждать и, войдя в комнату, тотчас же прибрала рукописи и чаши, разбросанные прошлой ночью. Прошлой ночью, когда он напомнил ей, что ее сердце еще не умерло.
Она услышала его шаги, приближающиеся к двери, и выровняла манускрипт, чтобы он оказался на полке на одном уровне с другими.
— Гвин.
Она подняла и разгладила одну из туник:
— Так что у нас за новости?
— Новости о Стефане.
Из ее рта вырвался приглушенный возглас.
— И что с ним?
Его рука легла поверх ее ладоней. Прикосновение было теплым.
— Он подписывает договор с Генрихом. В Винчестере в начале ноября.
Она высвободила руки и подошла к окну.
— И что это за договор?
— Согласно этому договору Стефан останется королем только номинально. Он будет уступать страну графство за графством и по всем вопросам управления советоваться с Генрихом. А все замки, незаконно возведенные за это время, сровняют с землей.
Она кивнула с таким видом, будто они говорили о замене тростника на полу холла свежим.
— Значит, королем станет Генрих.
— Да.
Она держала голову неподвижно, будто все события, происходившие в мире, ее не касались. Мысли мелькали в голове и тотчас же исчезали, и она не могла ухватить ни одной.
— Все к лучшему, Гвин.
— Но насколько это верно?
Его низкий глубокий голос раскатился по комнате:
— Потому что так и должно быть.
Она вяло кивнула, не поворачивая головы. Потом услышала за спиной его приближающиеся шаги. Вдруг он остановился, постоял и через минуту вернулся к двери. Вышел, и дверь за ним закрылась.
Несколькими минутами позже послышался звук бегущих ног. Крики. Кто-то звал Гриффина. Приглушенные голоса. Прибыл еще один гонец.
Гвин неотрывно смотрела в окно еще с полчаса. Мелкий дождь стал слабее, а потом и вообще, прекратился.
Королю Стефану было известно, что его сын жив. Любой договор мог оказаться всего лишь стратегической хитростью с целью выиграть время, необходимое для того, чтобы выздоровел принц, и тем самым у Стефана появилась бы возможность оставить королевство за собой и сыном.
Она дала обещание. Она дала слово. И что изменилось теперь? Ничего. Долг оставался долгом, невзирая на ее чувства.
Она почувствовала, что внутри у нее что-то поднимается к горлу, что сейчас это нечто выльется в крик. Она осторожно подняла подбородок, как стеклянный флакон, который боишься разбить.
Ей нужна помощь. Она должна навестить Марка.
Косой яркий луч света прорвался сквозь тучи. День обещал быть прекрасным.
Гриффин вприпрыжку мчался вниз по лестнице. Александр поспешал за ним. Уильям из Файв-Стрэндс бежал им навстречу, и они увидели его, как только вошли в холл.
— Гонец, милорд. Я взял на себя смелость провести его в ваш кабинет.
Он жестом указал на длинный коридор на первом этаже, по всей длине которого размещались рабочие помещения.
Гриффин шел впереди, Алекс следом. Уильям спешил за ними. Рукава его верхней туники раздувал ветер. Они подошли к двери. Уильям подался вперед и зашептал:
— Он сказал, что разговор должен быть исключительно важным и тайным, милорд. Надеюсь, я не позволил себе ничего лишнего?
