Юджиния Райли - Неодолимый соблазн
Рыдая, они прижались друг к другу, не слыша, как Генри бесшумно выскользнул из комнаты, торопясь за священником.
* * *Счастье, которое они испытали, когда Арно ненадолго пришел в себя, было кратким. Сразу после этого малыш впал в беспамятство. До самого рассвета они бодрствовали рядом с его постелью: священник, вполголоса бормотавший молитвы, Джулиан, небритый, с налитыми кровью глазами, и Жюстина, уже не пытавшаяся сдержать слез. Генри тоже молился, изредка смахивая катившиеся по лицу слезы.
Вытянувшись на своей постели, Арно тяжело дышал. Губы его пересохли и потрескались от жара, глаза были закрыты, на лице застыло странное выражение. Джулиану невольно вспомнилась та ночь, которую он провел у постели умиравшей Коринны, те же самые звуки срывались тогда и с ее губ. Единственное, что утешало его, — мальчик уже перестал страдать. Как бы ни жестоко поступил с ними Господь, отняв единственного сына, по крайней мере он позволил ему уйти с миром.
Страшный миг подкрался незаметно. Бледные лучи утреннего солнца робко заглянули в комнату. Через открытое окно до них донеслось ласковое воркование горлицы. Ресницы Арно затрепетали, слабая ручка вздрогнула… и обмякла в отцовской руке. Он вздохнул в последний раз и затих навсегда.
Сначала измученные горем родители даже не поняли, что сына больше нет. Потом реальность со страшной силой обрушилась на них, и из груди Жюстины вырвался душераздирающий крик:
— О нет! Джулиан! Нет! Нет!
Он прижал ее к себе. Сдавленный хрип, похожий на рев раненого зверя, сорвался с его губ. Он повернулся к сыну — сейчас, в смерти, Арно снова стал похож на того же очаровательного, полного сил малыша, которым был еще совсем недавно. Слезы хлынули у Джулиана из глаз.
Арно ушел от них навсегда…
И счастье Джулиана ушло вместе с ним…
* * *А в это время в городском особняке Джулиана Мерси задыхалась от ревности. Одного лишь взгляда на несмятую постель с той стороны, где обычно спал Джулиан, было достаточно, чтобы страшная правда открылась ей во всей своей неприглядности.
Итак, ее муж все-таки решился на это. Забыв о приличиях, этот негодяй провел ночь в постели своей любовницы! Стерпеть подобное оскорбление? Ни за что!
Ну, она ему покажет, злорадно подумала Мерси. Она поймает его на месте преступления! А уж тогда! Она пошлет его ко всем чертям и оставит навсегда!
Поскольку Генри не было дома, Мерси отправила Райзу с приказом приготовить для нее экипаж. Потом поспешно оделась, нарочно распаляя в себе гнев, чтобы не расплакаться.
Вскоре она уже мчалась в карете к Жюстине Бегу.
Подъезжая к знакомому дому, она неожиданно увидела около крыльца карету Джулиана. Сердце у нее упало. Мерси приказала кучеру остановиться и, спустившись по ступенькам, бегом бросилась по дорожке, ведущей к дому Жюстины. В одном из окошек горел свет. Бесшумно подкравшись к нему, Мерси заглянула внутрь.
Посреди маленькой комнаты стояли, тесно прижавшись друг к другу, Жюстина и Джулиан. За ними виднелась детская постель. Они стояли к ней спиной, и Мерси не могла видеть их лиц, к тому же они заслоняли от нее Арно… но от всей этой сцены веяло таким домашним теплом и уютом, что сердце Мерси едва не разорвалось.
Подавив рыдание, она повернулась и бросилась назад к карете. Она увидела все, что хотела. Итак, ее брак потерпел крах. И сердце ее было разбито.
У Джулиана была своя жизнь — любимая женщина, ребенок… Только ей, Мерси, не было места в его сердце.
Пришло время принять решение и начать новую жизнь.
* * *Не справившись с горем, Жюстина потеряла сознание. Джулиан перенес ее в гостиную и попросил Генри побыть возле нее.
Сам он склонился над телом сына, судорожно сжимая в руках хрупкую детскую ручонку.
— Мы обязательно пойдем с тобой в парк, малыш, — дрожащим голосом говорил он. — Мы покатаемся на каруселях… А потом я куплю тебе пони…
Он повторял эти слова снова и снова, как магическое заклинание, которое одно только и могло бы вернуть к жизни его сына.
Но вот жестокая правда дошла до его сознания. Хриплые рыдания сотрясли его тело. Упав на постель, Джулиан плакал до тех пор, пока у него уже не осталось слез. Потом, успокоившись, любовно обмыл и одел тело сына в свежую рубашку и сменил на постели белье.
К тому времени как он, закончив свое печальное дело, вышел в гостиную, солнце уже заливало светом весь дом. Остановившись на пороге, он невидящим взглядом окинул сидевших на диване Жюстину и Генри. Обессилев от слез, несчастная мать уронила голову ему на грудь. Она уже не могла плакать, но лицо ее так постарело от горя, что Джулиан с трудом узнавал ее.
— Как она? — спросил он Генри.
Потемневший от тревоги взгляд Генри встретился с глазами Джулиана.
— Она совсем измучена. Я предложил уложить ее в постель, но она отказалась.
Джулиан нежно погладил Жюстину по плечу, но она даже не заметила этого. Жюстина настолько глубоко ушла в свое горе, что, казалось, уже ничего не видела и не слышала.
— Хозяин, умоляю вас, поговорите с ней. Заставьте ее хоть немного подумать о себе! — взмолился Генри. Потом, чуть слышно кашлянув, с какой-то застенчивой гордостью добавил: — Ей нельзя волноваться. Ведь она носит под сердцем моего ребенка!
Джулиан отпрянул.
— Боже милостивый! — выдохнул он.
Слова Генри, казалось, вдохнули в Жюстину жизнь. Привстав, она бросила на своего возлюбленного безумный взгляд:
— Генри, нет! Умоляю тебя!
Но Джулиан, сев рядом с ней на диван, взял ее руки в свои.
— Это правда, Жюстина?
Она молча кивнула.
— Почему ты мне ничего не сказала?
Она закусила губу.
— Боялась, что тебе будет неприятно. Что ты не одобришь этого…
— Не одобрю? — удивленно протянул он.
— Ты как-то сказал мне, что когда-нибудь я встречу какого-то… кого-то необыкновенного…
Джулиан, улыбнувшись, покачал головой:
— Что ж, Генри, выходит, недостоин тебя?
— Просто я думала, что ты имеешь в виду кого-то похожего на себя… — Жюстина опустила глаза.
Джулиан растерянно покачал головой.
— Я сам должен был давным-давно рассказать вам обо всем, хозяин, но не осмеливался. Поверьте, мы ничем не оскорбили ваши чувства. Все случилось уже после того, как вы женились на мадам… — неловко вмешался Генри. И замолчал.
Джулиан переводил взгляд с одного на другого.
— Это не имеет значения, друзья мои. Вы вправе поступать, как считаете нужным. — Он улыбнулся Жюстине. — И я искренне желаю вам счастья.
— Это правда? — пролепетала она.
— Конечно, моя дорогая. Но Генри совершенно прав: ты просто не имеешь права потерять этого ребенка. Так что береги себя. Арно… — начал он, но горло у него сжало судорогой. — Арно бы не простил тебе этого.
