Юджиния Райли - Неодолимый соблазн
Антон Жерар примирительно улыбнулся:
— Но, мадам, все Дюбуа были вне себя от радости, когда узнали о вас!
— Неужели? — недоверчиво хмыкнула Мерси. — Откуда вдруг такая вспышка родственных чувств, особенно после того, как они вышвырнули из дома мою покойную мать. — Чтобы успокоиться, она прошлась по комнате.
С тяжелым вздохом Антон выбрался из кресла и подошел к ней.
— Дорогая моя, Гаспар и Элен много раз говорили мне, что глубоко раскаиваются в своем поступке. Но вы должны их понять — сколько надежд они когда-то связывали с Ко-ринной! Оба они ревностные католики и были без ума от радости, когда их единственная дочь решила посвятить себя церкви. И вдруг она, презрев данный ею обет, бежит из дома, чтобы стать женой какого-то нищего иммигранта…
Мерси была вынуждена признать, что в объяснениях Антона была своя логика. И все же упрямство и семейная гордость мешали ей довериться человеку, которого она видела впервые в жизни.
Она надменно вскинула подбородок.
— Так зачем вы все-таки приехали, месье?
— Пригласить вас — вместе с мужем, естественно, — в Натчез, чтобы познакомиться с вашей семьей!
— Об этом не может быть и речи! — выпалила Мерси. — У меня нет ни малейшего желания встречаться с ними!
На лице Антона было написано безграничное терпение.
— Мадам, прошу вас, не стоит сердиться. Обдумайте все спокойно. Кроме того, должен вам сказать, что после вашей матушки осталась значительная сумма, которая сейчас лежит в одном из банков Натчеза. — Антон деликатно покашлял. — И я уверен, что если вы приедете в Натчез, Дюбуа охотно признают вас наследницей этих денег.
— Мне они не нужны! — вспылила Мерси.
— Эти деньги принадлежали вашей матушке. Теперь они ваши по праву, — мягко возразил Антон. Мерси не ответила.
— Мадам, я пробуду в Новом Орлеане еще несколько дней. Могу я надеяться, что вы хотя бы обдумаете мое предложение? Сказать по правде, ваши дедушка с бабушкой уже очень стары, да и здоровье у них не очень… Поверьте, они только и живут надеждой хотя бы разок вас увидеть!
— Хорошо, я подумаю. Но это все, что я могу вам обещать.
— Это все, о чем я прошу. — Он отвесил галантный поклон. — Я остановился в отеле «Сент-Луис». И буду с нетерпением ждать вашего решения.
— Я дам вам знать, — бросила Мерси, протянув ему руку.
Оставшись одна, она в растерянности заметалась по комнате. Вопросы так и роились у нее в голове.
Во-первых, с чего это вдруг Мадлен Деверо пришло в голову наводить в Натчезе справки о ее семье? Это самое странное…
Во-вторых, имеет ли смысл ехать в Натчез? После того как старые Дюбуа так бессердечно поступили с ее матерью, чем они смогут загладить свою вину перед покойной дочерью и внучкой?
И, однако, у Мерси хватило здравого смысла понять, что эта встреча может стать для нее выходом из того тупика, в котором она оказалась. Похоже, дед и бабушка раскаиваются, что так жестоко поступили с дочерью. Может быть, стоит хотя бы выслушать их? А если их объяснения ее не удовлетворят, что ж… никто ведь не заставляет ее поддерживать отношения с новыми родственниками, верно?
Да и к тому же у нее появятся собственные деньги. Она с грустью подумала, что, став независимой, сможет оставить Джулиана.
Вспомнив о том, что приглашение Антона касалось их обоих, Мерси вздохнула — стоит ли просить его поехать в Натчез вместе с ней?
Мерси знала, что рано или поздно ей придется рассказать Джулиану о визите Антона Жерара, и тогда ее муж сам захочет отправиться вместе с ней в Натчез.
* * *А в доме Жюстины все было по-прежнему. Весь день Арно, захлебываясь кашлем, метался в жару, а Жюстина, Джулиан и Генри, сменяя друг друга, попеременно дежурили возле него, давая лекарства и обтирая горевшее тельце ледяной водой. Но жар упорно не спадал, малыш дышал хрипло и с трудом, и если ненадолго приходил в себя, взгляд его оставался таким же мутным. Порой он даже узнавал отца и мать, но это продолжалось недолго, и он снова начинал бредить. И при виде мучений их сына сердца родителей обливались кровью.
Доктор навестил их в тот же вечер. Осмотрев Арно, он сказал, что опасность мальчику пока не угрожает. И все же лицо эскулапа оставалось мрачным.
Было уже далеко за полночь, а Джулиан и Жюстина все так же сидели у изголовья Арно, с тревогой наблюдая за осунувшимся лицом ребенка. Малыш наконец забылся неспокойным сном, и лишь звук его хриплого дыхания нарушал царившую в спальне тишину.
Жюстина повернулась к Джулиану:
— Доктор предупредил, что до завтрашнего вечера скорее всего ничего не изменится, так что тебе лучше вернуться домой.
— Нет, — хрипло бросил Джулиан.
— Но как же Мерси? Она, должно быть, места себе не находит.
— Что ж… ей придется понять.
— Ох, Джулиан! — На лице Жюстины была написана тревога. — Это несправедливо по отношению к ней, дорогой. Возвращайся к ней, прошу тебя, Хотя бы на несколько часов.
Джулиан заколебался.
— Я бы уехал, если бы твердо знал, что и ты хоть немного отдохнешь.
Генри вмешался прежде, чем Джулиан успел ответить.
— Езжайте домой, хозяин, я прослежу за тем, чтобы Жюстина отдохнула.
Генри держал в руках поднос с чайником и чашками.
— Вечером я сам пригляжу за малышом, — пообещал он, с тревогой окинув взглядом Арно. В голосе его звучало беспокойство. — Уверяю вас, все будет в порядке. Ведь я тоже люблю мальчонку.
Джулиан благодарно улыбнулся:
— Мы никогда в этом не сомневались, Генри. И все же…
— Если произойдет какая-то перемена, я тут же дам вам знать, — добавил Генри.
— Ну а ты-то сам когда отдохнешь? — спросил Джулиан.
— Когда вы утром вернетесь и смените меня.
— Прошу тебя, Джулиан, возвращайся домой, — взмолилась Жюстина.
Кивнув, он наконец поднялся. Жюстина встала вслед за ним.
— Все будет хорошо, дорогая, — прошептал Джулиан. — Мы просто не можем его потерять. Ни один из нас этого не перенесет.
Порывисто обняв ее, Джулиан быстро вышел из комнаты, отчаянно надеясь, что она не успела заметить смертельной тревоги, написанной у него на лице.
* * *Когда часом позже Джулиан тихонько улегся в постель, Мерси уже крепко спала. Может, разбудить ее, подумал он. рассказать, что произошло? Он не сомневался, что жена все еще злится на него. А то, что он вернулся так поздно, вряд ли улучшило ее настроение…
В темноте он тихонько коснулся ее руки, но Мерси, не просыпаясь, отодвинулась в сторону, натянув на себя простыню. А чего он, собственно, ожидал, грустно усмехнулся Джулиан.
Он долго еще лежал без сна. На сердце по-прежнему было тоскливо из-за постоянных размолвок с Мерси, но сейчас все это отступило на второй план — тревога за сына не давала Джулиану покоя. И к тому же его мучила совесть — ведь он оставил больного Арно ради того, чтобы вернуться к жене.
