Луиза Аллен - От разорения к роскоши
«Многолюдная гостиница, где останавливаются экипажи, – идеальное укрытие», – подумала Джулия, закрывая дверь битком набитого помещения. Она стала прислушиваться к шуму, доносившемуся со двора. Это отличное место, где одинокая женщина не бросается в глаза. Здесь остановилось много женщин, некоторые в скромных шляпках и накидках крепко держали в руках потрепанные сумки. Джулия предположила, что это служанки и гувернантки. Иные явно были перелетными бабочками, разодетыми в пух и прах, чтобы обратить на себя внимание, другие – изможденными женами, матерями с детьми на руках. За другими плелись капризные подростки.
Экипажи приезжали и уезжали, поток пассажиров то прибывал, то убывал, и Джулия впервые за многие часы почувствовала себя в безопасности. Но она осталась одна, испытывала отчаяние и страх. Однако здесь хотя бы никто не найдет ее.
О чем сейчас думает Уилл? Что он чувствует? Конечно, он считает, что его обманули. Он думает, что Джулия обманула его, и это правда. Уилл считает, что она соврала, будто любит его. Это причиняло Джулии невыносимую боль. Он любил Кингс-Эйке, а теперь ему придется мириться с тем, что женщина, которой, по его мнению, предстояло спасти имение, запачкала его репутацию кровью и позором.
Ей хотелось написать Уиллу, оправдаться, убедить в том, что она действительно любит его. Но это ему не поможет, это лишь прольет бальзам на ее встревоженную совесть. Теперь Джулии надо подумать, что делать, если она хочет заткнуть рты Артуру и Джейн, и что предпринять, если ей это не удастся.
На Боу-стрит располагались конторы сыщиков. Прибегнуть к их услугам означало подвергнуть себя опасности. Эта улица привлекала покупателей краденого, осведомителей, которые слонялись здесь в надежде заработать что-нибудь законно или незаконно. Они с радостью наведаются в каждую гостиницу в поисках подробно описанной женщины, купившей билет и уехавший в этот же день.
Уилл заплатил двадцати осведомителям больше, чем те просили, и пообещал новое вознаграждение, если они что-то разузнают. Затем он отправился в гостиницу и стал ждать. Его угнетало бездействие. Еще хуже было страшное опасение, что он мог ошибиться, и Джулия уже погрузилась в мутные воды Темзы.
Этого не может быть, твердил Уилл себе уже десятый раз. Джулия так просто не сдастся, она по природе боец. Однако к нему возвращался осведомитель за осведомителем и сообщал, что ничего не удалось узнать. Видели женщин с похожей внешностью, но те не приобретали билеты на дилижансы. Также никто не покупал билеты на тяжелые грузовые экипажи, передвигавшиеся медленно. Джулия не покидала Лондон, и Уилл понимал, что в таком случае найти ее будет гораздо труднее.
Уилл заплатил осведомителям, велел им проверить все еще раз следующим утром, поковырялся вилкой в еде, оставил обед нетронутым и пытался отдохнуть. Уилл понимал, что не может допустить, чтобы Джулию повесили. Чего бы это ни стоило, каковы бы ни были последствия, он найдет ее и вывезет из страны.
Ради чего? – удивился он, вдруг выбравшись из порочного круга мрачных мыслей. Зачем рисковать всем, своим добрым именем, имением? Ответ осенил его с потрясающей ясностью. «Потому что я люблю ее, а все остальное не имеет никакого значения».
Ему надо отдохнуть потому, что он нужен Джулии. Уилл снял сапоги и фрак, лег на постель, обдумывая это потрясающее откровение. Он пытался отогнать кошмарные видения виселицы возле Ньюгейта, удрученное лицо Джулии, когда он в то утро обрушил на нее поток горьких слов, самодовольные лица ее кузенов, занявшихся шантажом.
Но было еще нечто, причинявшее Уиллу беспокойство, но он никак не мог понять, что это. Он тихо лежал в состоянии полудремы и пытался решить эту головоломку. Что-то было не так, что-то пошло совсем не так. Но когда это случилось? Ответ ускользал всякий раз, когда Уиллу казалось, что он уже нашел его. Ответ походил на тень, исчезавшую каждый раз, когда он поворачивался к ней.
Неожиданность. Это как-то связано с неожиданностью. Потрясение. Нет, все не то. Он почему-то терял нить. Уилл от досады стукнул кулаком по подушке, перевернулся на другой бок и в конце концов заснул.
Яркие солнечные лучи отражались от позолоченного креста на куполе собора Святого Павла, когда во двор конечной остановки с грохотом въехала почтовая карета. Джулия влилась в толпу путешественников, выходивших из близлежащих многочисленных гостиниц. Они потянулись к остановке, чтобы уехать утренним дилижансом, продолжить прерванное путешествие в наемном экипаже или пешком. От проведенной без отдыха ночи Джулия устала, у нее болело все тело. Она пошла в сторону огромного купола и благодарила судьбу, что хотя бы нашелся подобный ориентир. Когда она достигнет собора, придется спуститься вниз по Ладгейт-Хилл, свернуть на улицу Олд-Бейли, а там находится гостиница, из окна которой ее кузены наблюдали за казнью.
Усталый мозг Джулии снова и снова перебирал доводы, которые она взвешивала в течение долгой ночи. Сначала она станет взывать к их доброте, затем пригрозит скандалом, ведь кузены замарали себя, став ее соучастниками. Если это не сработает, тогда Джулия пригрозит, что сдастся властям и обвинит их в соучастии.
А если и это не сработает? Джулия все еще не знала, хватит ли ей в таком случае храбрости сдаться властям и убедить присяжных, что она совершила преступление, защищая себя. Но если не сдаться властям, сможет ли она провести всю жизнь в бегах?
Пересекая двор собора Святого Павла, Джулия подумала, что Уилла нельзя вмешивать в это, как бы все ни обернулось. Будет плохо, если Уилла посчитают обманутым. Но Джулия сделает все, чтобы его не воспринимали нечестным бароном, знавшим о преступлении своей жены, но скрывшим это.
Джулия снова увидела магазины, в витрины которых так весело заглядывала всего несколько дней назад. Здесь начиналась оживленная улица Олд-Бейли. По ней сновали адвокаты, слуги с корзинками, банкиры, лавочники. Сегодня никого не казнили, и, если бы не громадное и зловещее здание тюрьмы в конце улицы, а также зловоние, которое ветер доносил с той стороны, Джулия подумала бы, что это весьма приятный район.
Напротив нее расположилась гостиница «Кингс Хед и Оук», где когда-то останавливался король Карл II. Ее вывеска с изображением дуба, увенчанного короной, покачивалась на ветру. Из окон не выглядывали орущие зрители. Гостиница казалась респектабельной и ухоженной, подходящим местом для мелкопоместного дворянства, наведывавшегося в столицу.
Замешкавшись у парадного входа, Джулия заметила лавровое дерево в горшке. Возможно, это последний раз, когда она находится на свободе. Джулия протянула руку, сорвала веточку, смяла благоухающий лист пальцами, вошла в гостиницу и собралась с духом.
