Адриенна Бэссо - Как соблазнить грешника
Вокруг было покойно и тихо. Казалось, будто люди и все тревоги где-то далеко-далеко, а они здесь одни наедине с собственным счастьем. Стройные ноги Фионы, аромат ее кожи и волос заставлял сердце Гэвина биться возбужденно и сильно. Казалось, ему никогда не надоест вдыхать запах любимой женщины, от которого у него приятно кружилась голова.
Фиона сняла головной убор, и ее золотистые волосы упругими кольцами рассыпались по плечам и спине. Она была божественно прекрасна.
— Тебе понравилась ярмарка? — спросил Гэвин.
— Еще бы. Все прошло замечательно. Давненько мне не приходилось бывать на таких ярмарках. В последний раз я оказалась там лет пять или шесть назад. Караван купцов проезжал через владения Генри, и он позволил им переночевать в деревне у стен нашего замка. Тогда я, Спенсер и Алиса походили по их лагерю, накупили бог знает сколько вещей и с трудом донесли их домой, так их было много.
— После твоих слов я чувствую себя жалким скрягой, — с притворным сожалением проговорил Гэвин. — Что я купил тебе — несколько отрезов ткани, иголки да нитки.
— Ты просто скупердяй, — в тон ему рассмеялась Фиона. — Впрочем, что взять с сельской простушки. Она рада любой безделушке, купленной для нее ее ухажером.
— Как раз для тебя у меня есть одна безделица. Пустячок. — Гэвин вынул из складок своей туники прелестный граненый флакон из блестящего зеленого стекла и на ладони протянул его Фионе. — Эта вещица своим блеском напомнила мне цвет твоих глаз.
— Какая прелесть! — воскликнула она охрипшим от волнения голосом.
— Да, но флакон — это сущие пустяки по сравнению с содержимым. Ты только понюхай.
Он вынул пробку и поднес флакон к ее лицу. Фиона вдохнула, и ноздри затрепетали от охватившего ее блаженства.
— Божественный аромат, — тихо-тихо прошептала она.
— Точно так же пахнешь и ты сама, если не лучше, — так же тихо ответил он.
Он привлек ее голову к себе и нежно поцеловал в макушку, потом в висок и, наконец, в то место, где самая нежная кожа, — между ухом и шеей.
Радостный беззаботный смех, смех невинной счастливой девушки слетел с ее губ. И у Гэвина отчего-то защемило сердце. Как ему хотелось в это мгновение, чтобы она почаще смеялась именно так — искренне, счастливо и беззаботно. Как ему хотелось подставить свое широкое и крепкое плечо под бремя забот и тягот, которые несла на своих хрупких плечах Фиона, не сгибаясь, не жалуясь и не плача.
Рядом с ней он ощущал себя настоящим мужчиной, защитником. Она пробуждала в его душе необычные чувства. Большинство мужчин, не таясь, открыто утверждали, что неуемная любовь к женщине плохо влияет на мужчину, он становится слабым, безвольным и глупым. Но любовь к Фионе вопреки устоявшемуся мнению производила на него совершенно противоположное действие.
Фиона спрятала флакон с духами в карман платья и принялась помогать Гэвину раскладывать свертки с едой на мягкой траве, на которую они постелили полотняное покрывало. Пирожки, сыр, фрукты — все, что они купили на ярмарке, было аккуратно расставлено и разложено, и они с удовольствием приступили к трапезе.
Отрезав от груши кусочек, Гэвин угостил Фиону. Она деликатно взяла ломтик и столь же мило начала его есть своими жемчужными зубками. От вида ее пухлых чувственных губ, покрытых сладким соком, у него вспыхнуло желание.
Страсть горячей волной пробежала по жилам. Удивительно, но любое ее движение несло в себе неизъяснимое, неотразимо действовавшее на него очарование. Для него была загадкой та власть над ним, которой она обладала. Гэвин с досадой отвернулся: он многое повидал на своем веку, поэтому ему было неловко вести себя так, как ведет себя впервые влюбленный юноша во время свидания. Власть Фионы над ним пугала его.
Однако чувственное желание пересилило голос разума. Погладив ее по бедру, Гэвин пристально, с плохо скрытым желанием посмотрел ей в лицо. Фиона заметила этот взгляд, содержавшуюся в нем просьбу, но притворилась, будто не понимает его.
Как ни в чем не бывало она принялась стряхивать крошки еды с покрывала себе на ладонь. Гэвин тоже, в свою очередь, сделал вид, будто ему безразлично, чем она занимается. Но в отличие от Фионы у него это вышло намного хуже. Она явно понимала, чего ему хочется, но, по-видимому, напрочь игнорировала его желание.
Собранные крошки и хлебные корочки она побросала в траву.
— Корм для птиц, — пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Гэвина.
— Какое у тебя доброе сердце, — усмехнулся он.
— Сама удивляюсь, — усмехнулась Фиона. Нагнувшись вперед, она положила ладони ему на плечи и открыто взглянула ему в лицо. Их глаза встретились, и в тот же миг тело Гэвина все напряглось от возбуждения. Ему захотелось овладеть ею.
— Милорд, если вы хотите применить ко мне насилие, то вам стоит поторопиться, пока еще светло.
На лице Гэвина возникло такое растерянное и смущенное выражение, что Фиона чуть не рассмеялась. Ей понравилось, что, точно угадав его желание, она сумела смутить его, взять над ним верх. Это ощущение победы придавало ей уверенность — весьма ценную черту, как она считала, в их взаимоотношениях.
Фиона прижалась к нему, их лица оказались на одном уровне. Гэвин опрокинулся назад, упершись локтями в землю. Само их положение словно предрасполагало к любви.
Внутри Фионы тоже проснулось желание, соски ее грудей напряглись, горячая волна подкатила к ее сердцу и, разбившись о него, приятными мурашками пробежала по коже. А что Гэвин? Он, к ее удивлению, казался совсем спокойным, даже каким-то ленивым. Его глаза были полуприкрыты веками так, как будто он собирался заснуть.
Неужели он ни о чем не догадывается? Ничего не чувствует?
Приподнявшись, Фиона поцеловала его в губы, и тут же с Гэвина моментально слетела вся его мнимая сонливость. Фиона продолжала целовать его и ласкать руками, приходя все в большее возбуждение.
Откуда возникала такая неудержимая чувственная связь между ними? Почему их сердца бились в унисон, а дыхание сливалось воедино, когда они были вместе? Почему они так хорошо понимали друг друга? Почему им было так весело и хорошо вместе? Почему они делились самым сокровенным, своими мыслями и надеждами, обретая понимание и поддержку в душе другого? Откуда только бралась эта всепоглощающая страсть?
Фиона с нежностью посмотрела на него, и последние барьеры, сдерживавшие ее сладострастие, рухнули. Ею овладела страсть.
Ловкими пальцами она расстегнула на нем одежду и приникла губами к мускулистому и плоскому животу, один вид которого уже сводил ее с ума. При дневном свете это действовало на нее еще сильнее.
