Катя Фокс - Меч короля
Пьер взглянул на нее с удивлением и задумчиво почесал подбородок.
– Как хочешь, – буркнул он наконец.
Очевидно, его расстроило то, что Гийом заинтересовался ее оружием, а не теми мечами, которые выковал он.
Эллен ликовала в душе, стараясь не показывать этого.
– А я могу купить у тебя железа? Естественно, я заплачу, сколько нужно, – сказала она вечером после работы.
Вместо ответа Пьер буркнул что-то неразборчивое. Эллен расценила это как согласие, и стала разбирать железные заготовки. Из дальнего угла она вытащила массивную тяжелую заготовку из очень твердого железа.
– И что ты собираешься с этим делать? – Пьер рассмеялся.
– Да уж не пряники печь, – заявила Эллен, продолжая выбирать материал.
– Эта заготовка развалится, если ты попытаешься ее обработать. Ты что, правда собираешься сделать из нее меч? – Пьер изумленно покачал головой и поцокал языком.
– Если это действительно такой плохой материал, как ты говоришь, ты мог бы уступить мне в цене.
– Я же не сказал, что он плохой, – поспешно пошел на попятный Пьер. – Просто он потребует очень много труда.
– Так я об этом и говорю. Такой материал стоит дешевле.
Пьер засопел, но Эллен не дала ему сбить себя с толку. Несомненно, кузнец был прав. Железо, которое она выбрала, было необычайно крепким, но именно поэтому оно ей и приглянулось. Эллен знала, что для первоклассного оружия подходит только хорошо очищенный металл, без примесей и шлаков. Чтобы добиться такой чистоты железа, его нужно было много раз подвергать очистке. Поскольку при каждой закалке железо становилось менее крепким, оно должно было обладать особой прочностью с самого начала. Большинство кузнецов не хотели обрабатывать настолько крепкое железо, ведь делать это было достаточно сложно. Как правило, достаточно было три-четыре раза очистить железо, чтобы сделать из него вполне приличный меч, но Эллен хотела создать выдающийся меч и провести процесс очистки семь раз, чтобы оружие получилось гибким и острым. Она знала, что Гийом сумеет оценить ее работу, а она не сомневалась, что Атанор станет необыкновенным мечом. После этого она выбрала еще одну небольшую заготовку, из которой собиралась сделать стержень меча, и немного уже очищенного железа, из которого она собиралась сделать гарду и рукоять. Пьер наблюдал за тем, как она выбирает материал, и когда Эллен подошла к нему осведомиться насчет цены, он начал ее высмеивать.
– Ах, эти женщины! Умереть можно со смеху, глядя, как ты выбираешь железо! Как Армелия, которая пришла на рынок, чтобы купить себе ткань на новое платье. – Он прошелся по кузнице, делая вид, что держит корзину для покупок в руке, изображая свою жену.
– Смейся-смейся. Не забудь только сделать скидку на железо, – самоуверенно сказала Эллен.
– С этой заготовкой намучаешься. Не могла себе выбрать железо получше для лезвия. А остальное железо тебе зачем? Не понимаю… – Пьер покачал головой.
Почесав затылок, кузнец взвесил заготовки в руках и немного подумал. Затем он назвал цену, которая была вполне справедливой.
Эллен решила заплатить ему сразу же. Пьер предложил ей вычитать сумму частями из ее заработка, но она отказалась – мастер мог легко привыкнуть платить ей меньше, так что лучше было не подталкивать его к этому. Вытащив кошелек, Эллен отдала кузнецу деньги.
– Я готова заплатить за каждый вечер, когда я буду пользоваться твоей наковальней и инструментами. Естественно, я буду работать только тогда, когда тебе самому кузница будет не нужна. Сколько ты хочешь?
Пьер ответил не задумываясь. Это была половина ее заработка, и за эти деньги она могла также брать уголь. Эллен не стала долго раздумывать, ведь выбора у нее не было, и пожала его протянутую руку.
– Ты будешь платить мне, как всегда, а я буду выплачивать тебе за пользование кузницей в конце каждой недели.
Эллен понимала, что теперь она будет зависеть от Пьера и от заработка почти не будет оставаться денег на проживание, но другого варианта у нее не было. Так как она купила все материалы, необходимые для изготовления меча, от ее сбережений мало что осталось. Но она об этом не жалела. Она хотела показать Гийому свое умение. Он сразу же поймет, что это хороший меч, и тогда будет относиться к ней не просто как к девушке, которая позволила себя соблазнить в первый же день знакомства. Гийом никогда не говорил ей о любви, лишь о своей страсти. По пути в кузницу после свиданий с ним Эллен всегда думала об этом. Что она чувствовала? Любила ли она Гийома? Или она испытывала к нему исключительно физическое влечение? В случае с Джоселином она была уверена в том, что любит. Она была бы счастлива прожить с ним каждый день жизни, ей хотелось работать и стареть вместе с ним. А вот Гийом… он вызывал в ней совсем другие чувства. Он был соблазнительным и опасным, как море, такое освежающее и восхитительное, пока его течения не унесли ее в темные глубины, чтобы никогда не выпустить из своих холодных объятий. И все же ей не хватало Гийома. Она мечтала о его поцелуях и ласках, просыпаясь среди ночи от возбуждения. Она не знала, что хуже: страх никогда его больше не увидеть или ужас оттого, что она может влюбиться в него еще сильнее.
По окончании турнира все ремесленники, торговцы и скоморохи разъехались. Через восемь-девять дней они собирались отправиться на место очередного турнира, и у них оставалась еще неделя до его начала, так что было время привести в порядок инструменты, телеги, шатры и всяческую домашнюю утварь.
Хотя у Эллен было много работы в кузнице и она вечером едва могла двигаться, она решила на следующий день начать ковать свой меч. В прошлом месяце она проводила каждое свободное мгновение в объятиях Гийома, но теперь, когда его не было, у нее появилось время для Атанора. В воскресенье она разожгла горн и выковала стержень для меча. Она с удовольствием рассматривала дело своих рук, думая о том, что для дальнейшей работы ей потребуется помощник. И в этот момент в кузницу вбежал красный от ярости Пьер.
– Ты что, с ума сошла?! – заорал он.
Эллен взглянула на него с удивлением, не понимая, почему он так сердится.
– Ну что ты на меня смотришь, как баран на новые ворота?! В Святое Воскресенье работать нельзя! Ты что, думаешь, мне нужны неприятности?! – Он просто кипел от злости. – То, что ты куешь в воскресенье, хорошо слышно всем.
Эллен не была согласна с Пьером, но она решила промолчать.
– Если ты хочешь в воскресенье вязать или подметать, или делать еще что-нибудь, от чего нет шума, то занимайся этим на здоровье, мне наплевать. Но в кузницу в воскресенье и носа не кажи, ясно?
Эллен энергично закивала.
– Да, мастер Пьер, простите меня, – огорченно сказала она. Пьеру нравилось, когда его называли мастером, поэтому он немного смягчился.
– Вытащи из горна угли, которые еще не прогорели, а затем убирайся вон отсюда, – приказал он, постепенно успокаиваясь.
– Так что, я теперь буду работать только по вечерам, да и то недолго, да?
– Хорошо бы так, – буркнул кузнец, выходя из мастерской. Вскоре Эллен вернулась в свою палатку. Внезапно ей в голову пришла идея, кого можно попросить о помощи.
За ужином она решила поговорить с Жаном. Парнишка как раз запихнул себе в рот большой кусок хлеба и после ее слов тут же им поперхнулся. Он закашлялся так, что у него покраснело лицо, а на глазах выступили слезы.
Эллен похлопала его по спине.
– Я… – Жан не переставал кашлять. – Я по… – Лицо Жана стало лиловым. Он так и захлебывался кашлем.
– Поперхнулся. Я знаю. Лучше помолчи, пока не пройдет, – закончила за него фразу Эллен, закатывая глаза.
Ну почему человек, который поперхнулся, не находит ничего лучшего, кроме как приниматься объяснять, что он поперхнулся, рискуя при этом задохнуться? Эллен снова постучала Жана по спине.
– Подними руки, и тебе сразу же станет легче.
Когда Жан откашлялся, она повторила свой вопрос.
– А их ты видела? Они же тонкие, как щепки. – Жан показал ей свои руки.
– Скажи мне, не ошибаюсь ли я. Ты же присутствовал, когда я соревновалась с силачом, правда? Я тебе уже сто раз объясняла: в кузнечном деле все зависит не от этого, – Эллен указала на свою чрезмерно мускулистую, как для женщины, руку, – а от этого, – она постучала себя по лбу. – Естественно, ты не можешь обращаться с молотом, ведь у тебя нет ни силы, ни надлежащих умений. Но ты можешь подержать для меня железо. Я делала это, когда была совсем маленькой девочкой, так что ты тоже справишься.
– Ну что ж, если так, то я согласен. – Жан просиял.
– Вот и хорошо! Тогда встретимся завтра после работы, ладно? Я обещаю, что мы не будем работать слишком долго, потому что тебе рано вставать.
– Насчет этого можешь не волноваться. Я на пекаря больше не работаю. Он меня сегодня сильно избил, так что я и пальцем не пошевелю ради него.
– Но Жанно! Почему же ты мне ничего не сказал? – разочарованно спросила Эллен.
