Линда Карпентер - Невеста из Бостона
— Что вам нужно?
— Я пришел заказать повару кое-что для меня и моих омбрес. Но я просто счастлив, что нашел здесь вас, сеньорита. Мы можем закончить то, что не закончили когда-то. — Он помахал перед ней пистолетом.
Инстинктивно прикрыв живот руками, Сьюзен медленно отступила. Зверь тихо рычал, видимо, еще не понимая, как ему реагировать.
— Мадам сказала, что на всех моих людей у нее не хватает сеньорит. Наверное, вас она не считала?
— Нет-нет, — покачала головой Сьюзен. — Я просто кухарка, вот все. Прошу вас, оставьте меня. Девушки будут счастливы обслужить вас, я уверена…
Отступив, Сьюзен коснулась рукой стола и нащупала ручку ножа.
— Сеньорита, я уже говорил вам однажды, что я очень нетерпеливый.
Перес сделал к ней еще один шаг и схватил за плечо.
В ту же секунду Зверь кинулся на Переса и вцепился ему в ногу. А Сьюзен занесла руку с ножом, и… Но Перес оказался ловчее. Он мгновенно отпрыгнул, — нож успел лишь слегка оцарапать ему грудь — и изо всех сил пнул Зверя ногой. Тот взвизгнул и забился в угол за плиту.
— Какая вы горячая, сеньорита! Посмотрим, какая вы в постели…
Схватив Сьюзен за запястье, он легко вывернул из ее руки нож.
— Раздевайтесь! Я давно мечтал о вас, и не хочу больше ждать.
Перес помахал перед нею ножом. Сьюзен начала медленно расстегивать платье, но остановилась: нет, она не могла этого сделать, не могла еще раз пережить все то, что проделывал с ней Эндрю.
— Дальше, сеньорита. — Перес был нетерпелив.
Но Сьюзен не пошевелилась. Тогда Перес схватил ее за воротник и с легкостью разодрал на ней платье.
— Делайте, что вам говорят…
Прижимая к груди обрывки платья, Сьюзен с ужасом смотрела на этого омерзительного человека.
«Может быть, отдаться ему и спасти свою жизнь?» — размышляла она.
У Сьюзен не было другого выбора. Перес все равно возьмет ее, если захочет.
— Хорошо, — тихонько сказала Сьюзен.
— То-то же.
Платье соскользнуло.
— Ах, да у вас не груди, а просто спелые дыньки, — проговорил Перес и больно ущипнул ее за левую грудь.
Поморщившись, Сьюзен отвела взгляд в сторону… и вскрикнула — в кухню вошел не кто иной, как Тедди Ливермор.
— Сьюзен? — Рот Тедди открылся от удивления, а глаза чуть не выкатились из орбит, когда он увидел свою невесту здесь, в публичном доме, да еще и обнаженную по пояс.
— Т-тедди…
— Пошел вон! — проревел Перес.
— Что происходит, Сью? Почему ты позволяешь ему… — Тедди перевел взгляд с груди Сьюзен на огромный нож в руках Переса и сделал шаг вперед: — Когда мы заключили сделку, то не договаривались, что ты придешь в город.
— Между тобой и мной все шито-крыто, — сказал Перес. — Я заплатил тебе. Так что, выйди вон и оставь нас вдвоем с красавицей.
— Но… — Тедди подошел еще ближе, словно хотел получше разглядеть обнаженную грудь Сьюзен, которую она тщетно пыталась прикрыть руками.
— Предупреждаю тебя, Ливермор, я занят!
Панчо с силой оторвал руки Сьюзен от груди и жадно стиснул ее, потом довольно посмотрел на Тедди и расхохотался. Ливермор же лишь хлопал глазами.
— А, я вижу, тебе тоже хочется попробовать ее прелестей. Я могу поделиться с тобой, но только за хорошую цену. Лакомый кусочек, правда? Ну, сколько ты за нее дашь?
— Сколько? — удивился Тедди. — Ты что, продаешь ее? Она разве твоя?
— Си, она моя, но я могу уступить тебе ее на пятнадцать минут за хорошую плату.
— Но… я… Сьюзен, объясни мне, почему ты с ним?
— Так ты не хочешь ее? — Перес медленно разрезал платье у Сьюзен на животе. — Она с ребенком, так что я могу получить двойную плату, как ты думаешь, сеньор?
Тедди залился краской, а на глазах его выступили злые слезы.
— О Боже, Сьюзен, ты и вправду беременна от этого… этого мексиканца?
Не будь ситуация столь зловещей, Сьюзен непременно расхохоталась бы в ответ на его жалкий лепет. Ей было все равно, что думает о ней Тедди Ливермор.
— Да, так оно и есть, Тедди. Я беременна и жду ребенка.
Панчо переводил взгляд со Сьюзен на Тедди и обратно.
— Ага, значит, ты знаком с этой сеньоритой? И ты знал, что она здесь работает?
Брови Тедди взлетели ко лбу:
— Ты работаешь здесь?
— Да, а что тебя удивляет? — сказала Сьюзен с издевкой. — Ты же сам сказал, что я шлюха…
— Да, мне следовало предвидеть, что ты этим кончишь, — процедил Тедди сквозь зубы.
Не обращая внимания ни на Переса, ни на его нож, Сьюзен обернулась к Тедди со сладкой улыбкой на лице:
— Тем более, что всем этим я обязана тебе. — И с размаху влепила ему крепкую пощечину.
Тедди растерялся. Он потер пылающую щеку и посмотрел на Сьюзен как будто недоумевая: за что она так?
— Я приехал в Золотые Холмы, чтобы просить тебя стать моей женой. — Он сжал ее ладонь. — Но теперь…
— Но теперь, когда выяснилось, что я, к несчастью, жду ребенка от другого мужчины и работаю в публичном доме, я, конечно, для тебя уже недостаточно хороша, не так ли? — сказала Сьюзен, и ее зеленые глаза сверкнули гневом. — Если хочешь знать, Тедди, даже если бы ты был единственным мужчиной на свете, а у меня было бы десять детей — я все равно не вышла бы за тебя замуж. А теперь убирайся отсюда, ты, жалкий трус. Иди поищи себе другую дуру, которая поселится в твоей грязной халупе.
Тедди Ливермор в крайнем смущении попятился к двустворчатой двери.
Панчо же, закинув назад голову, громко хохотал, потом протянул к ней обе руки:
— Ах, сеньорита, в вас столько огня! Идите к Панчо! Согрейте его вашим пламенем!
Сьюзен, в которой еще клокотал гнев на Тедди, бросила на мексиканца взгляд, полный ненависти, и почти истерически закричала:
— Убирайся и ты отсюда, грязный подонок! И не смей ко мне прикасаться!
Перес хлопнул себя по колену и залился диким хохотом:
— Си, это мне нравится! В вас столько пыла! И я хочу поближе узнать вас… — Перес перестал хохотать. — Что-то мне чертовски захотелось пить после этого глупого разговора. Пойдем в бар, смочим чем-нибудь горло…
Прижимая к себе обрывки платья, чтобы хоть как-то прикрыть наготу, Сьюзен покорно спустилась по ступенькам в бар. Помимо бандитов, там были лишь Тедди, уныло облокотившийся на стойку, и Лили с перепуганными насмерть девочками. Видимо, все остальные клиенты слиняли, как только появился Перес со своей шайкой.
Музыка давно уже не играла: пианист лежал убитый, уткнувшись лицом в клавиши, а из спины его торчала рукоять ножа.
Всем женщинам велено было отойти к стене. Всем, кроме Сьюзен.
Вдруг среди всеобщего оцепенения раздался спокойный голос:
