Джулия Джастис - Тайна мадам Лефевр
Сердце сжалось, как и всякий раз, когда он видел ее счастливой. Он понимал – налет печали не покинет ее никогда, но сейчас ему было радостно видеть ее такой беззаботной. Он испытывал огромное удовлетворение от осознания, что такой она стала именно благодаря ему.
По ее шаловливым взглядам он догадался, что она, вероятно, планирует очередную попытку соблазнить его. Возможно, на этот раз ему следует уступить, иначе воздержание сведет с ума.
Он подозревал, что сейчас даже холодным водам озера не удалось бы остудить жар страсти, которую он испытывал к очаровательной Элоди, а он плавал по крайней мере дважды в день. Почти месяц он стойко сопротивлялся ее чарам – гораздо дольше, чем сам предполагал.
– Я рад, что у тебя наконец-то пробудился аппетит, моя фея, ведь ты так долго почти ничего не ела.
– О да, сегодня у меня зверский аппетит. – Неожиданно она прижала его к книжным полкам. – Хочешь, покажу, насколько он велик?
От предвкушения кровь вскипела у него в венах. Раз уж ему не удалось с помощью вынужденного воздержания убедить ее выйти за него замуж, отчего бы не сдаться на милость победительницы?
Он с жадностью прильнул к ее губам и с готовностью разомкнул свои, когда она дотронулась до них языком. Застонав, прижал ее к своей напрягшейся плоти.
Со звуком, напоминающим тихое мурлыканье, Элоди опустила руку вниз и стала ласкать его член, на этот раз Уилл не перехватил ее запястья, чтобы помешать. Купаясь в неге ее прикосновений, он удивлялся тому, как вообще решился на это добровольное воздержание.
Возвращая ласку, он принялся гладить ее груди, скрытые тонким летним муслиновым платьем и нательной сорочкой. Дыхание Элоди сделалось столь же прерывистым, что и его собственное, она негромко постанывала.
Подхватив ее на руки, он захлопнул дверь ногой. Слишком много времени они не были вместе! Его желание овладеть Элоди было столь велико, что он не мог ждать нескольких минут, которые понадобились бы, чтобы отнести ее в спальню. Сгодится и письменный стол.
Сделав несколько быстрых шагов, Уилл подскочил к столу и усадил Элоди на его массивную поверхность. Не отрываясь от губ, он поднял ее юбки и стянул чулки, лаская обнаженную кожу ног. Подоткнув подол платья вокруг ее талии, раздвинул ей ноги и опустился перед ней на колени.
Большими пальцами лаская жаркое влажное лоно, он стал покрывать поцелуями внутреннюю сторону ее бедер, поднимаясь все выше, достал языком ее лоно и принялся ласкать набухший бугорок удовольствия.
Элоди, задыхаясь, заерзала на месте и через несколько минут достигла оргазма. Продолжая стимулировать ее лоно пальцами, Уилл прильнул губами к ее губам, вбирая в себя крики наслаждения, затем подхватил, безвольную и податливую, и, опустившись на диван, усадил к себе на колени.
– О, милый Уилл, как же я по тебе соскучилась!
– А я по тебе, ma douce[32].
– Любовь моя, я вела себя так глупо, а ты все это время был так терпелив со мной! Временами я довольно медленно соображаю, однако, наконец, поняла. Простишь ли ты мне, что по глупости я цеплялась за свое горе так же отчаянно, как ребенок за сломанную игрушку, упрямо не желая расстаться с ней? Теперь я стала умнее.
У Уилла екнуло сердце. Неужели она имеет в виду именно то, что он так отчаянно жаждет заполучить? Изо всех сил сдерживая восторг и надежду, он произнес:
– Что ты пытаешься мне сказать, chérie?
– Никто никогда не заботился обо мне и не любил так, как ты. Не знаю, почему именно мне фортуна преподнесла такой восхитительный подарок, но сердце мое ликует, и я люблю тебя всем своим существом. Хочу навеки принадлежать тебе, участвовать вместе с тобой в приключениях и делить ложе. Я хочу быть твоей женой и, хотя до сих пор считаю неумным с твоей стороны связать судьбу с самой недостойной женщиной, на этот раз отвечу согласием, прежде чем у тебя появится время передумать. Итак, ты женишься на мне, господин моего сердца? Parce que je t’aime[33], Уилл. Avec tout mon coeur[34].
Уилл так долго мечтал услышать из ее уст эти слова, что теперь едва мог поверить в реальность происходящего.
– В самом деле, mon ange? Ты любишь меня всем сердцем?
– И телом тоже, если позволишь. Судя по всему, – она поерзала у него на коленях, лаская ягодицами его возбужденную плоть, – ты готов позволить мне продемонстрировать всю силу моей любви прямо сейчас.
Уилл понимал, что, скорее всего, усмехается сейчас, как тот самый ненормальный, каковым Элоди и его как-то назвала, но ему было все равно.
– Еще нет, хотя умираю от желания. Возможно, сегодня ночью. Прошу извинить, мне нужно найти специальное разрешение, которое привез из Лондона, сходить в деревню и разыскать священника. Если, конечно, ты не хочешь заказать новое платье, устроить пышное бракосочетание, пригласить Макса и Кэро.
Она заставила его замолчать, приложив палец к его губам.
– Торжество можно организовать и позднее. Ради всего святого, найди уже викария и приведи его сюда. Я хочу сделаться твоей женой еще до наступления вечера.
– Я выкраду его, если понадобится. Завтра нам многое нужно будет обсудить, но сегодняшнюю ночь я хочу провести в твоих объятиях.
Глава 22
На следующее утро Уилл проснулся в своей спальне в Сэлмфорд-Хаус утомленный после бурно проведенной ночи, но довольный жизнью. Он обрадовался еще больше, когда, открыв глаза, увидел покоящуюся на его плече голову жены.
Его жена. Он усмехнулся при этой мысли. К счастью, викарий счел его просьбу о немедленном венчании не глупой, а романтичной, так что не пришлось навлекать на себя обвинение в его похищении накануне отъезда во Францию. Схватив молитвенник, викарий поспешил за Уиллом в Сэлмфорд-Хаус, где все слуги, включая краснеющую французскую горничную, стали свидетелями бракосочетания с занесением отметки об этом в приходскую книгу.
Целуя Элоди в макушку, Уилл подумал о том, что хотел бы до конца жизни просыпаться вот так, держа ее в объятиях.
Веки ее затрепетали, она открыла глаза и улыбнулась ему.
– Неужели пора вставать?
– Утро в самом разгаре, соня.
– Видишь ли, не зазорно чувствовать себя усталым после добросовестного исполнения ответственного и долго откладываемого дела.
Уилл произнес с улыбкой:
– Боюсь, что влюбился в тебя в тот момент, когда мнимый дядюшка Фриц вошел в гостиницу, ковыляя и опираясь на трость в ночь нашего отъезда из Вены.
Элоди провела пальцем от его плеча к груди.
– А я мечтала отдаться тебе с того момента, как ты проник в мою комнату через балкон. Но в полной мере оценить, какой ты восхитительный, мне удалось лишь после отбытия из Парижа. Я думала, моя жизнь закончилась и я никогда больше не познаю радости. Окружив меня нежностью и заботой, ты терпеливо доказывал, что я ошибаюсь. Ты говорил, что Макс спас тебе жизнь. Точно так же ты заново вернул к жизни меня.
