Джулия Куин - На пути к свадьбе
– Леди Люсинда, – сказал он, склоняясь к ее руке, – могу я пригласить вас на следующий танец?
Глава 17,
Это было райским блаженством.
Без ангелов, без святого Петра и сверкающих клавесинов. Райским блаженством был сам танец с возлюбленной. И так как этой самой возлюбленной предстояло через неделю выйти замуж за совершенно другого мужчину, тот, кто вел ее в танце, вынужден был цепляться за райское блаженство обеими руками.
Образно говоря.
Люси улыбалась, исполняя танцевальные па. У Грегори взыграло воображение. Что сказали бы люди, если бы она сейчас бросилась вперед и обхватила бы его обеими руками?
И не отпустила бы.
Большинство решило бы, что она помешалась. А единицы сказали бы, что она влюбилась. Проницательные увидели бы в ее поступке и то и другое.
– О чем вы думаете? – спросил Грегори. Он смотрел на нее... по-другому.
Люси отвернулась на мгновение, потом подняла на него глаза. Она чувствовала себя дерзкой, почти волшебницей.
– Вам так интересно это знать?
Грегори танцевальным шагом обошел даму слева от себя и вернулся на свое место.
– Да, очень, – ответил он, усмехаясь.
Но Люси лишь покачала головой. В настоящий момент ей хотелось думать, что она – кто-то другой. Некто, чья жизнь не так сильно ограничена правилами. Некто более импульсивный.
Ей не хотелось оставаться прежней Люси. Во всяком случае, сегодня. Ее уже тошнит от необходимости что-то планировать, кого-то успокаивать, тщательно обдумывать и предвидеть все возможные последствия, прежде чем что-то сказать.
«Если я поступлю так, то случится это, а если сяк, то произойдет то, и то, и еще многое другое, что приведет к абсолютно иному результату, а это, в свою очередь, выльется...»
Этого достаточно, чтобы у любого на ее месте голова пошла кругом. Этого достаточно, чтобы она чувствовала себя скованной по рукам и ногам, неспособной управлять собственной жизнью.
Но только не сегодня. Сегодня каким-то чудом – а чудо это зовется герцогиней Хастингс или, возможно, вдовствующей виконтессой леди Бриджертон, Люси точно не знала, – она оказалась на роскошном балу, причем одетой в элегантное платье из зеленого шелка.
И танцует с мужчиной, которого – а вот это Люси знала наверняка – она будет любить до конца дней своих.
– Вы выглядите по-другому, – сказал Грегори.
– Я и чувствую себя по-другому.
Люси дотронулась до его руки, когда они сошлись в танце. Его рука сжала ее пальцы. Люси подняла глаза и обнаружила, что он, не отрываясь, смотрит на нее. Его взгляд был теплым и настойчивым, и он смотрел на нее так же...
Господи, он смотрит на нее так же, как на Гермиону!
Люси затрепетала.
Они снова сошлись, но на этот раз Грегори приблизился к ней чуть больше, чем следовало, и сказал:
– Я тоже чувствую себя по-другому.
Люси подняла голову, но Грегори уже повернулся к ней спиной. Как по-другому? Почему? Что он имеет в виду?
Люси обошла господина слева от себя и двинулась к Грегори.
– Вы рады, что приехали на бал? – тихо спросил он.
Она лишь кивнула, так как они были слишком далеко друг от друга, чтобы отвечать вслух.
Когда же они снова сошлись, он прошептал:
– И я тоже.
Они вернулись на свои места и замерли, пока танец вела другая пара. Люси смотрела на Грегори. И в его глаза.
Его взгляд был прикован к ее лицу.
Даже в мерцающем свете сотен свечей и факелов, освещавших бальный зал, она видела, как блестят его глаза. И как он смотрит на нее – гордым и горячим взглядом собственника.
И этот взгляд вызывал у нее трепет.
И заставлял сомневаться в своей способности твердо стоять на ногах.
Тут музыка стихла, и Люси поняла, что некоторые навыки буквально въедаются в человека: она приседала в реверансе, улыбалась и кивала своей соседке так, будто этот танец совсем не изменил ее жизнь.
Грегори взял ее за руку и повел туда, где собрались дуэньи и поверх стаканов с лимонадом наблюдали за своими подопечными. Пока они шли, Грегори наклонился и прошептал Люси в самое ухо:
– Мне нужно поговорить с вами.
Люси подняла на него глаза.
– Наедине, – добавил он.
Девушка почувствовала, как он замедлил шаг, чтобы выиграть немного времени, прежде чем она вернется к тете Харриет.
– В чем дело? – всполошилась она. – Что-то неладно?
Грегори покачал головой.
– Теперь уже все ладно.
И Люси разрешила себе надеяться. Всего лишь немного. Ей было страшно думать, как разобьется ее сердце, если окажется, что она ошибается, но все же... Может, он любит ее? Может, он захочет жениться на ней? До ее свадьбы остается меньше недели, однако обеты еще не даны.
Может, еще есть шанс? Может, есть выход?
Она вглядывалась в лицо Грегори, ища ответы на свои вопросы, а потом попыталась выяснить, о чем он хочет поговорить. На это он лишь покачан головой и прошептал:
– В библиотеке. Вторая дверь от комнаты для отдыха дам. Встретимся там через полчаса.
– Вы сошли с ума?
Он улыбнулся.
– Немного.
– Грегори, я...
Он посмотрел на нее, и она замолчала. То, как именно он посмотрел на нее...
От этого у нее перехватило дух.
– Я не могу, – прошептала она. Что бы они ни испытывали друг к другу, она все еще обручена с другим. А если бы и не была обручена, их встреча наедине все равно привела бы к скандалу. – Я не могу оставаться с вами наедине. Вы же сами это знаете.
– Вы должны.
Она хотела покачать головой, но голова не поворачивалась.
– Люси, – повторил Грегори, – вы должны.
И она согласилась. Вероятно, это будет величайшей ошибкой ее жизни, но она не могла сказать «нет».
– Миссис Абернети, – громко произнес Грегори, поздоровавшись с тетей Харриет, – возвращаю вашим заботам леди Люсинду.
Тетя Харриет кивнула – хотя Люси подозревала, что она не поняла, что ей сказал Грегори, – и, обратившись к племяннице, пронзительным голосом произнесла:
– Я все терплю безропотно!
Грегори хмыкнул и заявил:
– Я должен потанцевать с другими.
– Конечно, – сказала Люси. Она плохо представляла, на какие уловки следует идти, чтобы выкроить время для недозволенной встречи. – О, вот там одна моя знакомая, – солгала она и, к своему облегчению, действительно увидела одну знакомую, которую знала по школе. Они не были близкими подругами, но довольно много общались, поэтому она имела все основания поздороваться с ней.
Люси уже собралась сделать шаг, когда услышала женский голос, окликнувший Грегори.
Она не разглядела, кто это, зато увидела реакцию Грегори. Он прикрыл глаза, а его лицо приняло страдальческое выражение.
