Джулиана Маклейн - Мой герой
Дамьен поцеловал ее руку.
– Вы очень добры ко мне, – тихим голосом произнес он.
Адель с трудом сдерживала слезы и совершенно не знала, что ей следовало сказать.
– Давайте не будем больше говорить об этом, – сказал он, – мне так приятно вас видеть.
Она не сводила глаз с его лица, такого прекрасного, освещенного проникающим через окно светом. Глаза его были прикрыты, он выглядел успокоившимся и продолжал целовать ее руки, что вызывало дрожь и гусиную кожу по всей ее спине, А губы его двигались все выше и выше.
– Не требуйте, чтобы я остановился, Адель, – прошептал он, – пожалуйста. У меня был мучительно тяжелый день, просто дайте мне возможность получить немного удовольствия.
Адель вся задрожала. Она не могла бы потребовать, чтобы он остановился, даже если бы захотела. Все, что она в состоянии была сделать, – это закрыть глаза и ощущать сладость прикосновения его влажных губ к ее коже.
– Я не собираюсь просить вас остановиться, – совсем тихим голосом проговорила она, в этот момент желая, первый раз в своей жизни, быть жадной и эгоистичной и даже не осознавая, каким хриплым стал ее собственный голос, – я устала и больше не могу бороться сама с собой.
Дамьен остановился и с удивлением взглянул на нее. Хотя в его глазах пылало неутоленное желание, он был невероятно поражен ее словами, и видно было, что он ждал объяснений.
Она не знала, должна ли она была рассказать ему о своем решении не выходить замуж за Гарольда. Она боялась его реакции. Недавно он обвинял ее в самых страшных грехах. Покажется ему это решение еще одним неразумным поступком непостоянной женщины, которая не может сохранять верность? Или он будет доволен? Доволен тем, что она наконец поступила по велению своего сердца?
Она продолжала смотреть на него, видя вопрос в его глазах. Она обожала этого человека. Это уже невозможно было отрицать. И мысль эта с болью и отчаянием рвалась наружу...
– Я не выйду замуж за Гарольда, – наконец произнесла она, и с плеч ее свалилась невероятная тяжесть. – Я намерена сказать ему об этом, как только представится возможность.
Адель с нетерпением ждала его реакции, а он не мог прийти в себя от шока.
– Могу я спросить почему?
– Потому что я не люблю его, и если я выйду за него замуж, это будет нечестно по отношению к нам обоим.
В животе у нее что-то сжималось и разжималось, она неуверенно посмотрела на кровать, как будто желая убедиться, что Кэтрин спит и не слышит их разговора.
И как раз в этот момент отворилась дверь. Дамьен и Адель отошли на шаг друг от друга и увидели входивших в комнату Юстасию и Беатрис.
Заметив их, Юстасия остановилась:
– Дамьен, я не думала, что ты здесь.
Адель взглянула на свою мать, которая весьма неодобрительно посмотрела на дочку. Подойдя к кровати, Юстасия взяла Кэтрин за руку.
– Привет, мама, – бодрым голосом сказала она, однако старая леди даже не пошевелилась.
Дамьен повернулся к ним спиной и отошел к окну. Молча смотрел он на посеревшее небо. Адель до сих пор испытывала дрожь из-за тех слов, которые она только что сказала Дамьену. Она не знала, каковы будут последствия ее признания. Мать была весьма недовольна ее решением. Что подумает Юстасия? И сам Гарольд? И чего захочет Дамьен после того, как все окончательно прояснится? Она не могла скрывать от самой себя, что до сих пор мечтала о счастливом конце ее романа с красивым темным рыцарем. Даже сейчас тело ее горело от желания после того, что произошло между ними. Ей хотелось большего, больше разговоров, прикосновений. Она очень надеялась, что щеки ее не горели и чувства ее не были видны окружающим.
Беатрис тоже подошла к кровати и спросила:
– А где же все-таки Гарольд? – В ее голосе Адель слышала упрек. Ее мать всегда считала Дамьена опасным, хотя Адель никогда не делилась с ней своими чувствами.
Совершенно неожиданно заговорила Кэтрин.
– Кто-то назвал имя Гарольда? – спросила она.
– Да, мама. Здесь находится Адель. – Юстасия наклонилась поближе к больной.
– Адель? Девушка из Америки?
– Да, верно. Она помолвлена с Гарольдом. Ты помнишь?
В последние две недели Адель провела с Кэтрин много приятных часов, и ей было обидно, что старая леди ее забыла. Они рассказывали друг другу разные истории, много смеялись, а теперь, видимо, мозг старой леди отказывался работать. Адель обменялась взглядом с Дамьеном и по выражению его глаз поняла, что он подумал о том же самом.
– Да, да, – произнесла сонным голосом Кэтрин. – Гарольд был здесь, но потом он отправился в чайный домик на озере.
Чайный домик. Как только эти слова сорвались с губ Кэтрин, Дамьен опять посмотрел на Адель. Чайный домик был их тайной, и трудно было понять, почему Гарольд отправился именно в это место.
– Наверное, мне стоит пройти туда, чтобы увидеть его, – сказала Адель.
– Безусловно, это будет хорошо, – проговорила ее мать, чувствуя напряженность ситуации.
– Он будет доволен, Адель, – добавила Юстасия. – Он очень беспокоится о своей бабушке и, безусловно, будет рад увидеть ваше милое личико.
Адель кивнула и вышла из комнаты.
* * *После того как Беатрис и Юстасия покинули комнату, Дамьен присел рядом с кроватью.
– Гарольд не может быть в чайном домике, бабушка. Вы прекрасно знаете, что он никогда туда не ходит. Зачем вы сказали об этом Адели?
Кэтрин медленно и осторожно повернула голову, пряди седых волос разметались по подушке.
– Потому что мне кажется, тебе следует побыть с ней наедине. Ты должен пойти за ней.
– Вы слышали наш разговор?
– Конечно, – еле слышным слабым голосом ответила Кэтрин, – и я видела, как ты обнимал ее, забыв всякую осторожность. Ты вел себя как последний нахал, что меня не удивило! Возможно, из-за этого я неожиданно почувствовала себя чуть лучше. – Старая женщина попыталась сесть в кровати. – Я думаю, что могла бы поесть немного супа.
Развеселившись от этих слов бабушки, как это часто бывало и раньше, и немного успокоившись оттого, что к ней возвращаются силы, Дамьен осторожно уложил ее обратно на подушку.
– Не пытайтесь встать, милая бабушка, вы все еще больны, – сказал он и укрыл ее одеялом.
– Я была весьма удивлена, – проговорила она тихим голосом, – когда она сказала, что не собирается выходить замуж за Гарольда. И чуть не проглотила язык от неожиданности.
– И я тоже.
– А что ты думаешь теперь делать?
Дамьен уперся локтями в колени и нагнул голову.
– Понятия не имею, бабушка. Знаю только, что Гарольд будет уязвлен.
– «Уязвлен» – это не то слово. Он, безусловно, будет разочарован, но это совсем не значит, что ты должен страдать вместе с ним или вместо него.
