Анн Голон - Анжелика. Королевские празднества
Великолепная процессия с трудом пробиралась по улице, вдоль которой выстроились швейцарские и французские гвардейцы и мушкетеры.
И хотя королевский дворец располагался неподалеку от церкви, все-таки не обошлось без замешательств. Пегилен и д’Юмьер поссорились на виду у всех.
В церкви оба капитана встали по обе стороны от короля и сопровождали его до дарохранительницы вместе с графом де Шаро[185], капитаном королевской стражи, и маркизом де Вардом, капитаном-полковником швейцарских гвардейцев.
Людовик XIV принял свечу в двадцать луидоров из рук Месье, которую тому вручил главный церемониймейстер двора, и передал ее Жану д’Ольсу, епископу Байоннскому.
Мадемуазель исполняла те же обязанности при Марии-Терезии, что и Месье при короле: она протянула молодой королеве свечу, держа в руках чашу из позолоченного серебра, наполненную золотыми монетами.
Сразу за дарохранительницей начиналась лестница, поднимающаяся к своду храма, где тысячами огней мерцали свечи.
Анжелику едва не ослепил огонь неопалимой купины[186]. Густой аромат фимиама и ангельское пение усиливали чарующую атмосферу религиозной радости.
Словно просыпаясь от чудесного сна, толпа и главные действующие лица медленно, будто нехотя покидали храм, сожалея, что церемония закончилась так быстро, но все еще находясь под впечатлением столь редкого мистического и благодатного действа.
Позже стало известно, что вышла крупная ссора из-за старшинства между епископами и герцогами, которая едва все не испортила, по словам тех, кого окончательно выбили из колеи последние препятствия на пути королевской свадьбы. Но Анжелику мало интересовали преграды, которые пришлось преодолеть ради осуществления монаршего брака, принесшего столько радости и хлопот.
Ее восхитила прекрасная церемония и все то, что увидели сегодня гости, очарованные свершившимся действом, а не занимавшиеся поиском недостатков. Анжелика немного задержалась, чтобы осмотреть внутреннюю часть церкви Сен-Жан-де-Люза.
Во мраке, окутавшем своды и боковые нефы, чуть светились золотом расположенные друг над другом в три этажа балконы, возвышающиеся по обе стороны от главного нефа. При этом на одной половине храма собрались мужчины, а на другой — женщины.
Когда Анжелика рассматривала узкую лестницу, ведущую к балконам, она заметила наверху чей-то бледный и величественный силуэт. Монсеньор де Фонтенак в сиреневом атласном одеянии и короткой мантии с капюшоном, отороченным мехом горностая, прошел на один из позолоченных балконов. Он перегнулся через перила. Глаза прелата сверкали каким-то зловещим огнем. Он говорил с кем-то, кого Анжелика не видела.
Охваченная внезапной тревогой, она подошла ближе, чтобы разглядеть его собеседника. У подножия лестницы стоял Жоффрей де Пейрак и, запрокинув голову, с ироничной усмешкой смотрел на архиепископа.
— Помните ли вы о «золоте Тулузы»? — произнес монсеньор вполголоса. — Когда Сервилий Сципион разграбил тулузский храм, его поразила божья кара за святотатство. Вот почему всем известное выражение «золото Тулузы» намекает на беды, которое несет богатство, добытое нечестным путем.
Граф де Пейрак по-прежнему улыбался.
— Вы мне нравитесь, — тихо произнес он, — более того, я вами восхищаюсь. Вы наивны и жестоки, как истинный праведник. В ваших глазах я вижу пламя костров инквизиции. Стало быть, вы меня не пощадите?
— Прощайте, мессир, — процедил архиепископ, поджав губы.
Отблеск свечей падал на лицо Жоффрея де Пейрака. Его взгляд был задумчивым.
— Что еще произошло? — прошептала Анжелика.
— Ровным счетом ничего, моя красавица. Всего лишь наша вечная вражда.
* * *Благодаря покровительству Мадемуазель Анжелика присутствовала на всех последующих за церемонией бракосочетания торжествах: на пиршестве и балу.
Настало время новобрачным удалиться. Придворные гадали, поедут ли молодожены в резиденцию короля или Марии-Терезии? Скорее всего, они выберут соседний с дворцом королевы-матери дом, который накануне приготовили для новой королевы, ведь она уже попривыкла к его обстановке. Или же король все-таки предпочтет свои апартаменты, сочтя их наиболее подходящими для брачной ночи?
Анжелика сопровождала Мадемуазель повсюду и присутствовала на всех праздничных обедах, которые сегодня давали почти в каждом доме, а иногда прямо на улице; на балах, которые устраивали знатные сеньоры, и уличных гуляньях. Мадемуазель приветствовала то одних, то других. Она выглядела крайне взволнованной.
— Вы согласны, что во время обряда венчания я исполнила свой долг перед королем так же достойно, как и другие? — спросила она у Анжелики.
— Разумеется, Ваше Высочество, вы были великолепны.
Мадемуазель гордо вскинула голову.
— Я рождена для церемоний и убеждена, что умею играть свою роль столь же блистательно, сколь блистательно звучит имя, которое я ношу.
Вечером к огромному ложу, на котором возлежали рядом король и королева, потянулась длинная вереница придворных и знати, и все они низко кланялись или приседали в глубоком реверансе перед монархами.
Анжелика тоже была там. Она глядела на молодых супругов, неподвижно, словно куклы, лежащих на кружевных простынях под пристальными взглядами подданных, по одному подходивших к ним, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Этикет лишал жизни и страсти тот акт, который должен был свершиться. Каким образом эти супруги, еще вчера даже не видевшие друг друга, а сейчас закованные в броню своего величия и достоинства, смогут повернуться друг к другу и обняться, когда королева-мать, согласно обычаю, опустит полог на брачное ложе? Анжелике стало жаль инфанту, под напускным бесстрастием которой скрывалась девичья стыдливость.
Спускаясь по лестнице, дамы и кавалеры обменивались пикантными шутками. Анжелика думала о Жоффрее, который был так нежен и так терпелив с ней. Где он сейчас? Она целый день не видела мужа, с тех пор как они расстались у церкви…
* * *У выхода ее остановил слегка запыхавшийся Пегилен де Лозен.
— Где ваш муж? Где граф де Пейрак?
— Признаться, я тоже его ищу.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Сегодня утром. Мы расстались сразу после церемонии. Я присоединилась к Мадемуазель. А он ушел с мессиром де Грамоном.
— И с тех пор вы его не видели?
— Да нет же, говорю вам. У вас очень встревоженный вид. Зачем вам понадобился Жоффрей?
Он схватил ее под руку и потянул за собой.
