Джулия Берд - Мой прекрасный лорд
– Это неправда! Вы так преуспели! Во всем… Вы научились манерам, как будто родились джентльменом. Вы умный, схватываете все на лету. Мы могли продолжить и дальше…
Он покачал головой. Его волосы взметнулись темным ореолом вокруг головы.
– Все кончено, Кэрол. Леди Джермейн узнала меня.
– Что? – выдохнула она. – Но вы же никогда не встречались? Она ошиблась, приняв вас за кого-то из своих знакомых. Наверное, у вас такой тип лица, который кажется знакомым многим людям.
Он подошел ближе и остановился в нескольких шагах от нее, достаточно близко, чтобы она могла ощутить знакомый запах, но достаточно далеко, чтобы дотронуться до него.
– Она видела меня той ночью… когда меня арестовали рядом с ее поместьем. Один из моих… товарищей украл лошадь, которая принадлежала леди Джермейн. Она узнала меня, я понял это.
Кэролайн откинула голову, прикрыла глаза и протяжно вздохнула:
– Что вы делали рядом с ее поместьем?
Он молчал. Затем облокотился на каминную полку, под которой потрескивали поленья и шипела смола.
– Я планировал ограбление. Вы понимаете…
– Я больше не хочу ничего понимать!
– Но вы должны знать, Кэролайн. Я…
– Нет! – вскрикнула она. – Молчите. Мне нужно знать одно, что вы остаетесь. Я хочу, чтобы вы… ты… остался.
Он обнял ее за талию, почесал переносицу и вздохнул.
– Как вы себя ведете! – крикнула она. – Вы испытываете мое терпение! Пожалуйста, Лукас, я просила вас раньше и прошу снова: не заставляйте меня умолять вас. Просто останьтесь. Вы нужны мне.
– Проклятие! Успокойтесь! – сказал он, стукнув кулаком по каминной полке. – Я не хочу вас, Кэролайн.
Слова, словно стрела, выпущенная из лука, вонзились в самое сердце.
– О, – хрипло простонала она и отступила назад, приложив руку к груди. – Не надо.
– Я не хочу тебя. Ты в состоянии это понять? Как я могу хотеть тебя? Вздорную, глупую перезрелую девицу, которая втюрилась в такого, как я?
Она ахнула и отпрянула назад.
– Неужели ты действительно вообразила, что я способен уважать женщину, которая всеми правдами и неправдами затащила меня в постель?
Она не могла дышать. Шок превратился в ярость. Ослепнув от гнева, она схватила тяжелый стакан и, чувствуя, что не в силах преодолеть гнев, что есть силы запустила в Лукаса.
– Нет, Кэро! – крикнул он, пригибаясь, чтобы спасти свою голову. Стакан благополучно пролетел над ним и ударился в портрет лорда Гамильтона. Брызнуло стекло, осколки впились в холст. Комнату наполнил запах алкоголя. Огромный портрет покачнулся и с треском полетел вниз. Угол рамы угодил Лукасу по голове. Он вместе с картиной упал на пол.
– Лукас! – воскликнула Кэролайн. Бросившись к нему, она пыталась помочь ему подняться. – Лукас, как ты? Господи… кровь! Что я наделала!
Он неподвижно лежал на животе, повернув голову набок. Она опустилась на колени и, заметив, что подол ее платья стал влажным, внезапно осознала весь ужас происшедшего.
– Лукас! Не умирай. Ты не можешь умереть…
Дотронувшись до его головы, она ощутила на пальцах теплую кровь. Она прикасалась к его плечам, к груди, пытаясь убедиться, что там нет ран. Ее рука наткнулась на что-то твердое в кармане его пальто. Фляжка. Должно быть, бренди, подумала Кэролайн. Когда очередная молния осветила небо, она разглядела изображение слона на серебряной поверхности фляжки.
– Выпей, Лукас, это тебе поможет. – Она склонилась над ним и, приподняв его голову, поднесла фляжку к губам. Он со стоном сделал несколько глотков, затем всей тяжестью рухнул ей на руки. Он был без сознания.
Ничего странного, ведь он потерял так много крови! Никогда прежде ей не приходилось видеть признаки болезни или надвигающейся смерти. Он умирал. И все из-за нее. Единственный мужчина, который оценил ее, открыл ей плотскую любовь, которому она доставила наслаждение, хотя он мог и не заметить этого, этот мужчина умирал у нее на руках.
– Лукас, – проговорила она и зарыдала. Прижавшись щекой к его щеке, она рыдала, рыдала… – Пожалуйста, Лукас, не умирай. Я люблю тебя.
Глава 20
Собрав всю свою волю, Кэролайн отправилась на поиски доктора Кавендиша. Кто еще может помочь ей? Теодор тут же отозвался на ее мольбы, и она возблагодарила небеса, что доктор оказался поблизости. Осмотрев Дэвина, он нашел кровоточащую рану и наложил несколько швов на затылке. Оставалось надеяться, что опасность миновала.
Стараясь не потревожить повязку на голове, слуги осторожно раздели Лукаса и уложили его в постель Кэролайн. Она не сомкнула глаз, сидя у постели и оберегая его сон, как целомудренная весталка, следила за каждым его вздохом при тусклом свете лампы.
Ее голова то и дело склонялась на грудь, и наконец она больше не смогла бороться со сном. Где-то перед рассветом, когда птицы начали петь, прославляя очередную победу утра над тьмой ночи, она проснулась от звука его голоса.
– Кэролайн?
Она вскинула голову и встретила его взгляд.
– Лукас… Ты давно проснулся?
– Не знаю… я смотрел, как ты спишь, и думал, – Он протянул ей руку.
Она присела на край постели и положила свою руку на его раскрытую ладонь. Толстые голубые прожилки вен бежали от запястья к бледной поверхности ладони. Она сжала его холодные пальцы и закрыла глаза в благодарной молитве.
– Бог мой, Лукас, я так перепугалась! Это я виновата во всем. Я…
– Ш-ш-ш. Все хорошо, дорогая.
Она открыла глаза и уставилась на него. Дорогая? Она изучала его лицо, пытаясь найти признаки смущения или одобрения, но оно было непроницаемо. На душе потеплело от мысли, что, возможно, он изменил свое намерение. В нем действительно появилось что-то новое, но она пока не могла определить, что именно.
– Лукас, ты действительно хорошо себя чувствуешь? Я…
Он снова остановил ее, на этот раз неожиданным поцелуем. С некоторым усилием он приподнялся, опираясь на локоть, и, обхватив ее за шею рукой, притянул к себе, заставляя наклониться к нему. Его голодные губы быстро отыскали ее, не встретив сопротивления, он приоткрыл их, поражая Кэролайн необыкновенной чувственностью. Когда она тихо застонала, он, очевидно, приняв это за одобрение, поцеловал ее еще более страстно, склоняя на постель рядом с собой.
Чуть позже, после того как он зажег внутри ее горячий огонь, заставляя забыть о его ранах, он сел, откинувшись на подушки с совершенно очарованным и преданным выражением лица.
– Я люблю тебя, Кэролайн, – сказал он. – Ты когда-нибудь простишь меня за то, что я сказал ночью? Я благословляю землю, по которой ты ступаешь, и хочу, чтобы ты это знала.
Она в изумлении смотрела на него, не в силах отвести глаз. Он говорил так странно! И не потому, что это было проявлением сентиментальности, нет, но его произношение… Он говорил как настоящий лорд! Как человек благородного происхождения! Она покачала головой и прикрыла глаза, стараясь вникнуть в смысл происходящего.
