Мэдлин Бейкер - Сердце беглеца
– После свадьбы? – Он вопросительно поднял бровь. – Да тем же, чем занимаются молодожены в подобных случаях. Так я полагаю.
Под его жадным взглядом Рэйчел залилась краской.
– Я не об этом. Как ты собираешься проводить время? Может быть, ты захочешь перебраться в другое место и построить дом по своему вкусу? Хочешь ли ты завести детей?
Тайри тихонько рассмеялся:
– Разве большинство женщин не спрашивают об этом до того, как дать согласие на брак?
– Наверное. Но ведь у нас было все не так, как у всех.
Тайри кивнул, выражение его лица смягчилось и засветилось нежностью.
– Право же, мне хотелось бы это знать, – сказала Рэйчел. – Мы никогда не говорили о будущем, никогда не строили планов. Иногда мне кажется, что я почти тебя и не знаю.
– И ты испугалась?
– Конечно, нет.
Взгляд Тайри устремился мимо Рэйчел, к окну. С минуту он смотрел в окно, потом снова взглянул на Рэйчел.
– Я никогда не тратил время на то, чтобы строить планы на будущее. Думаю, потому, что у меня никогда его не было.
Рэйчел кивнула:
– Понимаю, но теперь все изменилось.
– Да.
Рэйчел наклонила голову и пытливо взглянула на своего будущего мужа.
– Ты еще не ответил на мои вопросы.
– Да. Но сначала я хочу задать вопрос тебе. Ты хотела бы уехать отсюда и построить свой собственный дом в другом месте?
– Вовсе нет. Мне здесь нравится.
– Я так и думал. И если твой старик не будет против, давай здесь и останемся.
– Вот и хорошо, – сказала Рэйчел, она перегнулась через стол и сжала руки Тайри. – Не думаю, что я была бы в силах покинуть наше ранчо. Я провела здесь всю свою жизнь.
– На том и порешим. Что же касается детей, – сказал Тайри с улыбкой, – думаю, я не отказался бы от девяти или десяти.
– Девять или десять! – воскликнула Рэйчел, удивленно моргая. – Да ты шутишь!
– Нет. Но, пожалуй, меня удовлетворят даже три или четыре. Сколько захочешь ты сама, при условии, что все девочки будут такими же красивыми, как их мать.
– Я хочу, чтоб у нас были мальчики, – заметила Рэйчел. – Много мальчиков с черными волосами и синими глазами.
– От мальчиков не дождешься ничего, кроме неприятностей, – возразил Тайри спокойно. – И я тому свидетельство.
– Глупости! Ты самое лучшее, что когда-либо было в моей жизни.
– Неужто? – Глаза Тайри недоуменно распахнулись, и вдруг Рэйчел поняла, что, несмотря на всю его самоуверенность и надменность, глубоко внутри Тайри запрятан маленький мальчик, жаждущий любви и привязанности, мальчик, столь долго остававшийся одиноким и потерявший надежду, что кто-то полюбит его.
– Истинная правда, – искренне ответила Рэйчел. Тайри улыбнулся. Потом, встав, потянул ее со стула, обнял и с силой запечатлел на ее губах победный поцелуй.
– Пора идти, – отрывисто бросил Тайри. – Ведь теперь я фермер. Там, на пастбищах, скот, который надо накормить, так-то, женщина. Надо вспахать землю и починить упряжь. Но я вернусь к обеду.
На следующий день Тайри сидел на переднем крыльце и чинил уздечку серого, когда во двор въехал Клинт Уэсли.
Встав, Тайри отбросил уздечку в сторону и застыл у крыльца, наблюдая, как шериф спешивается.
– Ты забрел далековато от города, – заметил Тайри.
– Я приехал арестовать тебя, – быстро сказал Уэсли, словно торопился вымолвить эти слова, пока отвага не покинула его. – Вот ордер на арест, и здесь сказано, что ты обвиняешься в убийстве Джоба Уэлша.
Тайри казался слегка удивленным, и Уэсли даже показалось, что происходящее забавляет его.
– Вот как?
– Да, именно так!
– Кажется, однажды я сказал тебе, что не собираюсь в тюрьму.
– Сказал.
– Я не передумал.
– Как бы то ни было, моя задача – тебя туда посадить. Сегодня же.
– Не стесняйся, паренек, – уже рассерженно проворчал Тайри. – И я не буду с тобой церемониться, убью тебя, и дело с концом, так что поторопись сделать свой ход или убирайся отсюда.
С минуту казалось, что Уэсли готов отступить, но потом с решительностью, удивившей его самого, он выхватил револьвер.
Тайри прореагировал мгновенно: его рукой управлял инстинкт. Он тотчас же выхватил из кобуры свой «кольт» и взвел курок. И дуло его револьвера смотрело прямо в грудь Уэсли, а шериф еще не успел прицелиться. Перед лицом неминуемой смерти Уэсли побледнел как мел. Дуло «кольта» Тайри казалось огромным, как устье каньона, а глаза Тайри, не мигая смотревшие на него, были холодными, как могила.
И тогда он услышал голос Рэйчел, прорезавший тяжелую тишину:
– Тайри! Не делай этого!
Палец Тайри, лежавший на спусковом крючке, замер, и выстрела не последовало. Уэсли ждал, затаив дыхание. Рэйчел выскочила из дома, подбежала к Тайри и положила руку ему на плечо.
– Пожалуйста, не убивай его, – попросила она едва слышным голосом, и, не услышав ответа, встала между ним и Уэсли, оказавшись на линии огня.
Проклиная себя за глупость, Тайри опустил револьвер.
И Клинт Уэсли почувствовал, что настал его звездный час. Сделав быстрый шаг вправо, он выхватил револьвер из кобуры и нацелил его прямо в грудь Тайри, ведь Рэйчел оставалась стоять там, где и прежде, и теперь была вне опасности.
– Брось оружие! – скомандовал Клинт. Голос его заметно дрожал, но рука, державшая револьвер, была тверда как скала.
– Клинт, что ты делаешь? – спросила Рэйчел, ошеломленная таким внезапным поворотом событий.
– Отойди, Рэйчел, – коротко бросил Уэсли. – Его разыскивают за убийства, и я беру его под стражу.
Тайри, не отрываясь, смотрел на Уэсли, прикидывая, успеет ли поднять револьвер и выстрелить, прежде чем шериф нажмет на курок. Шансы его были невелики, и все же надежда оставалась. Ведь Клинт в этом деле был еще зеленый новичок и, возможно, вовсе бы не решился на такой отчаянный шаг. Но, подумав, Тайри отказался от этой мысли. Он не мог бы застрелить Уэсли на глазах у Рэйчел, не мог сделать так, чтобы любовь в глазах Рэйчел сменилась отвращением. Ведь он убил бы человека, к которому она питала привязанность.
И все же Тайри не выпустил «кольта» из рук. И то, что он медлил, нервировало Уэсли. Бессознательно Клинт нажал на курок. И был так же изумлен, как и все остальные, когда прозвучал выстрел. Пуля прошла слишком высоко, пропахав неглубокую борозду вдоль левой руки Тайри.
Ощутив боль в руке, Тайри, бормоча ругательства, выронил «кольт».
С минуту шериф тупо смотрел на кровь, закапавшую на землю. А потом ухмыльнулся во весь рот. Черт возьми, ему все-таки удалось! Теперь Логан Тайри в его руках.
Чрезвычайно довольный собой, Уэсли вытащил из заднего кармана пару наручников.
– Подойди-ка сюда, Тайри, – приказал он отрывисто.
Но реакции на свою команду не дождался.
– Клинт Уэсли, не знаю, что ты себе вообразил, – с укором сказала Рэйчел, – но я никогда не прощу тебя. Никогда, пока жива!
– Мне жаль, что ты так настроена, Рэйчел, – заметил Клинт. – Я всего лишь выполняю свою работу. Сюда, Тайри!
– Если я тебе нужен, подойди и возьми меня, – вызывающе ответил Тайри. И лицо Уэсли утратило малую толику самодовольства.
Раскрасневшийся и несколько взволнованный шериф сам поднялся на крыльцо и защелкнул на руках Тайри наручники, потом поднял его револьвер и засунул его за пояс своих штанов. Поняв, что все кончено, он испустил глубокий вздох облегчения: Тайри безоружен, и руки его скованы наручниками!
Несколькими минутами позже двое всадников бок о бок ехали по дороге в Йеллоу-Крик. Рэйчел смотрела им вслед, слишком потрясенная тем, что случилось. Потом печальная улыбка осветила ее лицо. Кто бы мог подумать, что у Клинта хватит отваги арестовать Тайри?
– Ладно, мистер Уэсли, – сказала она. – Вы его арестовали, но удержать его надолго не в ваших силах!
Тюрьма в Йеллоу-Крик представляла собой красное кирпичное здание, зажатое между китайской прачечной Чонга и редакцией местной газеты. Здание было приземистым и длинным, с двумя узкими оконцами, выходившими на улицу, и крепкой дубовой дверью.
Войдя, Уэсли сделал знак, чтобы узник последовал за ним в блок, где располагались камеры, и открыл дверь первой из них. С гримасой отвращения Тайри вошел в нее и едва приметно содрогнулся, когда дверь за ним захлопнулась и раздался лязг железного засова.
Клинт Уэсли повернул ключ в замке и вздохнул с облегчением. Дело было сделано, и, черт возьми, это сделал он! Выходя из блока, где были расположены камеры, он весело насвистывал.
Тайри смотрел в крошечное забранное тяжелой решеткой оконце и вспоминал тюрьму Юмы: высокая серая стена, убогая камера, злобные охранники, свист плети… Долгие дни и еще более долгие ночи. Несъедобная пища, тепловатая зеленая от слизи вода.
Он вышагивал по крошечной камере взад и вперед, как тигр по клетке.
Он прекрасно понимал, как это случилось. Черт бы побрал Аннабеллу Уэлш! И черт бы побрал его собственную глупость! Он должен был догадаться, что она выполнит свою угрозу. Она, конечно же, передала шерифу подписанное Тайри признание. Теперь ей осталось только ждать, когда его повесят. Он представил Аннабеллу, стоящую в первых рядах зевак и любующуюся тем, как он дергается в петле!
