Сара Игл - Леди Возмездие
– Он просто показывает мне характер-хочет напомнить мне, что подчас кони бывают умней своих седоков. И что же вас беспокоит?– спросил Маркус как можно более будничным тоном. А вдруг Захария видел, как вчера ночью Селия возвращалась к себе в комнату? Нет, если бы это было так, братец сегодня не был бы так любезен с ним, хотя выражение его лица точно соответствовало ужасно скучной местности, по которой они ехали.
– Мне неловко спрашивать об этом, особенно теперь, когда дядя Генри намерен отправить нас всех домой, как только мы вернемся в Лондон. Я понимаю, вы так много сделали для нас. Мы, наверное, выбили вас из колеи своими делами, мы это понимаем, но… нельзя ли нам погостить у вас еще некоторое время?
– Как вы сказали? – Маркус натянул поводья, и его конь остановился. Такой разговор требовал полного внимания. Захария отмалчивался целый день – выходит, он все время размышлял об этом.
– Нет, пожалуй, мне не следовало спрашивать. Вы и так уже сделали предостаточно,– пробормотал Захария, глядя куда-то вдаль на болота. Цвет его лица приобрел какой-то неопределенный оттенок – видимо, этот вопрос дался ему нелегко.
– Вы просто застали меня врасплох. Хотя бы вы не становитесь таким оголтелым бунтарем, как ваша, сестра,– попросил Маркус как можно более добродушно. На самом же деле ему хотелось бросить в воздух шляпу и дать волю своим чувствам, выкрикнув громогласное «Ура!»– Я просто не справлюсь с бунтами сразу на нескольких фронтах.
Его спутник бросил на него виноватый взгляд н улыбнулся.
– Трегароны не самые сдержанные люди. Боюсь, Селин слишком долго позволяли поступать по-своему. Если бы Дэниел не погиб, она уж точно взяла бы все в свои руки в нашем доме!
– Не вы ли рассказывали мне, что он был для вас достойным соперником на боксерском ринге?
Уж наверняка такой человек мог устоять против натиска хрупкой женщины.– Хотя бывший супруг Селин вызвал в Маркусе все большее любопытство, вопросов о нем он не задавал, если только об этом не заговаривал кто-то другой. Как обычно, Захарию не нужно было долго уговаривать – он тотчас же разговорился о своем друге.
– Да уж, у него была бычья шея – а ручищи! Любого бы задавил. Но – увы – у него была та же болезнь, что и у меня,– признался Захария, делая паузу и переводя дыхание на самом интересном месте. Неужели в своем коротком замужестве Селия так и не узнала блаженства любви? Мысль о том, что его возлюбленная все еще могла быть девственницей, даже немного испугала Маркуса. Правда, он не замечал, чтобы Захария разочаровал хоть одну из юбок, с которыми знакомился во время своих разгулов в городе. Правда, это были женщины легкого поведения.
– Дэниел, так же как и я, всегда остерегался благородных женщин. Я не понимаю, что делают со мной красивые молодые женщины, но стоит мне к ним приблизиться, как у меня в голове все каменеет.
– Это, мой друг, чистой воды самосохранение. У большинства достойных молодых особ, с которыми я знаком, после того, как они выходят из школы, цель в жизни лишь одна,– провозгласил Маркус, почувствовав себя теперь совершенно уверенно. Уверенность его объяснялась еще и тем, что ни одна из женщин его сейчас не слышала,– и цель эта – замужество. Что может быть страшней для мужчины, самостоятельно стоящего на ногах? Кто захочет по собственной воле сунуть голову в петлю? У вас, по-моему, нет особых затруднений в откровенных разговорах с вашей сестрой, поэтому проблема возникает, скорее всего, из-за естественного чувства смертельной опасности. Поймите же, прожив столько лет бок о бок с такой упрямицей, как Селия, с собственной женой вы, должно быть, сумеете постоять за себя.
– Это правда, но мне не хотелось бы иметь жену с таким характером, как у Селии. С такой покоя в доме никогда не будет.
– Это правда, зато с ней вы не соскучитесь – порой ее поступки просто невозможно предугадать,– ответил Маркус, снова пуская Зевса шагом. Без сомнения, Селия способна превратить жизнь мужчины в ад, если позволить ей диктовать свои условия. Ее объятия по ночам, возможно, смогли бы залечить раны, нанесенные ее острым язычком в дневное время.
– Теперь вы понимаете, почему я не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством,– объяснил Захария, неохотно возвращаясь к этой теме.– Мне бы и в голову не пришло просить вас об этом, но мы ведь не видели Этана уже два с лишним года. Мы должны как-то успокоить его прежде чем выйти в море. Он отправился в свой первый рейс, когда ему было семнадцать. В море выходят и раньше, но Селия настаивала на том, чтобы он оставался дома. Она относилась к нему ну просто как мать.
– Мне кажется, это разумно, тем более что ему действительно нужно будет окрепнуть,– сказал Маркус скучным голосом, словно речь шла о погоде. Его и в самом деле беспокоил этот мальчик, вернее, молодой человек. Но важнее всего было удержать Селию в Англии. Если бы только ему удалось оставить их у себя, у них с Селией появились бы восхитительные возможности. Если он и был виноват, то совсем в немногом.
– Вы слышали?– Захария внезапно осадил своего коня и стал пристально всматриваться туда, где позади них изгибалась дорога. Дорогу загораживали холмы, за которыми поднималась одна из многочисленных источенных ветрами скал– они, казалось, росли прямо из болота. Двух экипажей не было видно. Резкий хлопок нарушил тишину.
– Проклятье, это же и в самом деле выстрел!
Захария пришпорил коня и, не успел Маркус развернуть Зевса, уже умчался в облаке пыли. Пустившись вслед за Захарией, Маркус погнал коня полным галопом, не думая ни о какой опасности. Его спутник не ошибся – это был выстрел. Пистолетный выстрел. Неужели какой-то грабитель или бродяга рискнул напасть на них средь бела дня? Но теперь ему было не до размышлений.
Через несколько секунд Зевс нагнал коня Захарии, и лошади пошли вровень, огибая поворот дороги. Когда они миновали скалистый холм, дорога стала прямой, и им стало отчетливо видно, что происходит неподалеку от них. Оба экипажа Эшморов стояли впереди в полумиле от них. Возле первой кареты, в которой ехали Селия и его родные, стояли две незнакомые лошади, одна из которых была под седоком, вторая щипала траву у дороги. Зевс приблизился, и Маркус разглядел второго человека – тот стоял у дверцы кареты и, кажется, тянулся к ее крыше.
Услышав рядом с собой звук просвистевшей пули, Маркус выругал себя за то, что не захватил в дорогу никакого оружия. Закаленные годами войны на Полуострове, ни он ни его конь не испугались звука выстрела, прозвучавшего так близко. Секундой позже Захария издал такой рев, что Маркус едва усидел в селе. Успокоив коня, Маркус подумал, что, наверное, из-за столь отвратительного рыка его соотечественники и проиграли войну с выскочками-колонистами. Если каждый из них умеет так орать, британцы, наверное, просто каменели и сдавались в плен без единого выстрела.
