Патриция Оливер - Бегство герцогини
— Да, действительно похож, Летти, хотя, мне кажется, все как раз наоборот.
— Но дедушка, конечно, красивее, — хихикнула Летти. Она подмигнула барону, и тот разразился громовым хохотом и наклонился вперед, чтобы ущипнуть Летти за розовую щечку.
— Ах ты, прелестная маленькая проказница, — с обожанием сказал барон.
Джорджина почувствовала легкую зависть. У Летти было в жизни все, чего Джорджина никогда не имела. Молодой любящий муж, дом полный здоровых детей, и вот теперь еще дедушка, думала она, глядя на лорда Хатерлея в то время, как тот весело болтал с ее кузиной. Дедушка, который ее явно боготворил.
Но Джорджина напрасно расстраивалась, потому что к концу вечера барон заявил, как обычно прямо, что она великолепна во всех отношениях. И, узнав, что она любит рано вставать, милорд пригласил Джорджину покататься с ним поутру.
Когда Джорджина легла спать, она думала: куда же делось ее решение ни с кем не встречаться, а тихо проводить время со своей кузиной, ожидая появления на свет еще одного, четвертого, ее ребенка?
Лорд Хатерлей изменил ее планы вести замкнутый образ жизни. Но почему-то Джорджина совсем не сердилась за это на старого лорда.
* * *
Чуть позже семи часов на следующее утро Джек Хемптон въехал во двор конюшни в Мелтоне и слез с коня, подав поводья Морганы, которую он вел следом, одному из грумов своего кузена. Джек сомневался, правильно ли сделал, что послушался совета тети Хестер и сам привел Моргану, а не послал старика Неда.
Герцогиня приехала только вчера, но уже новость с быстротой молнии облетела всю округу. Настоящая герцогиня среди них, подумал он. Не мисс Джорджина Беннет… На этот раз не было никакого обмана, поскольку Летти открыто говорила о втором летнем визите своей кузины герцогини Вэа. Он думал о том, что, может быть, это плохой знак. Джорджина как бы напоминала тем самым ему еще раз, что она для него слишком далека.
Но он и не собирался ей навязываться. Она обозвала его грубияном, деревенщиной и даже незнакомцем. Чужим. Это последнее было обиднее всего. И он обещал никогда ее не беспокоить, не так ли?
Но что все-таки она делает в Девоне? Она приехала сюда, — как сообщил его слуга, узнав это в свою очередь от грума, — в карете маркиза Портлендского и окруженная людьми маркиза.
Джек решил подчиниться требованию тети Хестер, но специально приехал в такой ранний час, надеясь избежать встречи с герцогиней.
Однако он не был особенно удивлен, когда услышал голос своего деда. Лорд Хатерлей был тут и следил за тем, как седлают его коня, большого гнедого мерина Голиафа.
— Доброе утро, мальчик мой, — приветствовал дед Джека, радостно хлопая его по широкой спине. — Я уже подумал, что ты решил поспать этим утром.
Джек ухмыльнулся.
— Еще нет и половины восьмого, дедушка. А откуда ты знал, что я вообще приеду?
— Я знал, потому что вчера послал записку Хестер, — весело ответил лорд Хатерлей. — Мы же не можем позволить, чтобы Джорджина села на такую, простите, клячу, которую Фредди зачем-то держит в своей конюшне.
Улыбка исчезла с лица Джека.
— Уже на «ты», не так ли, сэр? Ты не теряешь даром время, дедушка.
— И мне бы больше понравилось, если бы ты сам его не терял, — проворчал лорд Хатерлей. — Ты же не будешь вечно молодым, хотя, кажется, совсем об этом не думаешь.
Старик замолчал, но по его взгляду Джек понял, о чем речь.
— Довольно меня сватать, дедушка. Ты обещал мне прошлым летом, что не будешь лезть в мои дела, помнишь?
— Ах, да, действительно, обещал. Но это было год назад, Джек. А теперь, когда я увидел девчонку, я могу сказать тебе, что это высший сорт, мой мальчик. Да еще герцогиня! Ты будешь полным дураком, если упустишь эту красотку. Поверь старому человеку, который знает толк в женщинах.
— А вы думаете, что я этого не знаю, сэр? — ухмыльнулся Джек. — Забудьте про герцогиню. Она помолвлена с маркизом Портлендским. В этой скачке я оказался несчастным вторым, дедушка, и мне не хочется об этом говорить.
— О, нет! — Лорд Хатерлей кашлянул, довольный сам собой. — Она уже не помолвлена, мальчик мой. Я узнал это от Летти. Герцогиня дала маркизу полный отлуп. Вот теперь ты можешь спросить себя, что девчонка делает здесь в Девоне?
Джек в изумлении уставился на своего деда. Он уже много раз задавал себе этот вопрос с тех пор, как Летти сообщила о приезде своей кузины. Но ответа на этот вопрос Джек пока не находил. Теперь же, если то, что сказал дедушка, правда, значит… Но это невероятно, подумал Джек, вспомнив свою последнюю встречу с герцогиней у нее дома в Лондоне. Надо быть сумасшедшим, чтобы представить, что она могла изменить свое решение. И он не собирается пресмыкаться ни перед какой герцогиней.
— Не забывай, что ты Мелтон, мой мальчик. Хорош для любой герцогини, — заметил лорд Хатерлей, будто прочитав его мысли.
Джек хотел ответить, что он простой майор, деревенщина, без титула и без богатства. Но в это время дед перебил его мысль, воскликнув:
— А вот и ты, моя дорогая! Услада моих старых глаз! Ты знаешь, конечно, моего внука Джека?
Джек Хемптон чуть сквозь землю не провалился. Как он мог забыть, что она тоже любит рано вставать!
Он повернулся, уверенный, что дед обращается не к кому-нибудь, а именно к ней, к самой герцогине.
Они стояли молча, глядя друг на друга, как показалось Джеку, целую вечность, а его дед внимательно смотрел на них обоих. Затем герцогиня спокойно сказала:
— Да, милорд, мы встречались.
Сардоническая ухмылка промелькнула на губах Джека. Что ни говори, а эта дама умеет врезать как следует. Мы встречались! Действительно… Хорошо сказано, подумал он.
— Добро пожаловать в Девон, ваша светлость, — сказал он наконец, почувствовав на себе сердитый взгляд деда. — Надеюсь, вам понравится прогулка, сэр, — добавил он, повернувшись к лорду Хатерлею. — А теперь прошу извинить меня.
Он быстро вышел из конюшни и легко прыгнул в седло. Его нервозность мгновенно передалась чалому, и конь загарцевал под ним.
— Эй, куда ты собрался, мальчик мой? — завопил лорд Хатерлей.
— Я должен вернуться в Хемптон-Холл, сэр. Приятного дня, ваша светлость.
Он прикоснулся рукояткой кнута к полям своей шляпы и хлестнул Руфаса.
«Нет, — думал Джек, — не собираюсь я пресмыкаться ни перед какой герцогиней».
Джорджине потребовалось все ее самообладание, а также наука быть дочерью герцога и женой герцога, чтобы скрыть огорчение, вызванное стремительным отъездом Джека Хемптона.
— Как мило, что майор Хемптон снова одолжил мне Моргану, — сказала она, заметив, что лицо лорда Хатерлея побагровело и он не может даже выговорить ни слова. — Моргана великолепная лошадь, и я предвкушаю наслаждение от новых поездок.
