Эмилия Остен - Пока корабль плывет
- Да.
- Не лгите мне.
- Я вам не лгу. - Рэнсом повысил голос.
- Тогда почему? Я не выношу лжи, вы это знаете. Вы не можете делать все это просто так. Не смейте говорить мне неправду! - Она чувствовала себя так, словно нажимает на спусковой крючок, и видела, как расширились глаза Рэнсома. - Почему?!
- Потому что я люблю тебя, черт тебя побери! - проорал он. - Потому что я влюбился в тебя недели через две или три, а, впрочем, это неважно, я не помню уже сейчас! Я думал, это обычное влечение, я напряг всю свою волю, чтобы пальцем тебя не касаться, а ты… ты… Твердила о женихе, о том, как ты к нему плывешь. И сейчас он… Как я его не убил?
- Рэнсом, - сказала Мэгг, но он уже не слышал.
- Я в тебя влюбился, как дурак. И это неправильно. Я сейчас тебя отпущу, - он схватил ее за плечи и основательно встряхнул, - только прежде скажу кое-что. Не смотри на меня с таким превосходством, не надо. Ты все понимаешь. Я все тебе сказал. Я даже не стану твоей руки просить - это немыслимо и бесполезно.
- Рэнсом, - повторила Мэгг.
- Да, - откликнулся он и уронил руки.
- Понимаешь, я тоже тебя люблю.
Он отодвинулся, и по лицу, словно рябь по воде, пробежала гримаса боли.
- Так еще хуже, - сказал он еле слышно, отвернулся и отошел к окну.
Мэгг сглотнула горький комок в горле.
- Почему хуже?
- Ты меня забудешь, - он не ответил на вопрос, - забудешь, когда я привезу тебя в Англию. Вот вернешься к матери, и все забудешь. Найдешь хорошего человека, вы с ним станете растить детей, ездить на охоту, будете держать целую свору собак, таких остроносых гончих…
- Рэнсом, - попросила Мэгг, - посмотри на меня.
Он медленно повернулся к ней - губы сжаты, на лбу пролегли морщины.
- Я не буду вам надоедать, мисс Ливермор. Простите за это невольное проявление чувств. Простите. Если вам неприятно мое общество, я провожу вас в каюту.
- Рэнсом, ты разве не слышал, что я сказала? - Только не заплакать, не заплакать теперь! - Я тоже люблю тебя.
- Я слышал. И говорю тебе, что это пройдет. Мы вместе провели немало времени, но…
- Послушай меня, - сказала Мэгг и сделала ему навстречу крохотный шажок. - Только послушай.
Она говорила и шла к нему - медленно скользя, словно облако в безветренный день.
- Я тебя люблю, и это для меня все. Мне неважно, что ты придумал себе за все те годы, что скитался по океанам. Мне неважно, что ты сочиняешь себе прямо сейчас, когда пытаешься рассказать мне, что мы оба станем несчастны. Несчастье - это другое. Несчастье - это если ты высадишь меня в порту и уплывешь, и я никогда больше тебя не увижу.
Шаг, еще шаг.
- Но если мы оба решимся - а мы можем на это решиться, - то ты узнаешь, что все будет по-другому. Я буду тебя ждать. Я очень хорошо умею ждать. Четыре года я ждала человека, думая, что люблю его, и все оказалось неправильным. Сначала нужно полюбить по-настоящему, а потом ждать. Теперь я готова.
И еще шаг.
- Ты научишься жить, признавая, что в мире есть любовь, потому что у тебя буду я. Я буду встречать тебя, когда ты возвратишься из дальних странствий. А если ты придешь ночью, то увидишь свечу в окне. Я буду зажигать свечу каждую ночь, пока ты в море.
Последний шаг - и Мэгг прильнула к Рэнсому, обхватила его руками.
- Пожалуйста, - прошептала она, прижимаясь щекой к жесткому сукну его кителя. - Пожалуйста, поверь мне.
Он обнял ее осторожно, как хрустальную статуэтку.
- Мэгг, это невозможно. Я не разрушу твою жизнь. Нет, нет и нет.
- Обычно это девушку нужно уговаривать, - задумчиво сказала Мэгг.
- Я не девушка. Не нужно меня уговаривать. Я старше тебя и знаю, как бывает. Сейчас тебе кажется, что ты на все способна. Что ты будешь ждать меня годами. Но тебе будет очень тяжело.
- Жить вообще нелегко, Рэнсом.
Мэгг немного отстранилась, чтобы видеть его лицо. Нет, она не ошибалась и должна ему как-то это доказать. Неважно, что придется ждать его, совсем неважно. Рэнсом ведь вернется, где бы он ни оказался. Если они будут любить друг друга, он обязательно возвратится к ней. Границ нет, нет и расстояний.
- Я люблю тебя, - просто сказала Мэгг, - люблю и буду любить всегда, что бы ты ни сделал. От этого нельзя вылечиться, и это нельзя забыть. Решай сейчас, Сильверстайн. Ты еще можешь сбежать, конечно. Недалеко, так как на шхуне особо некуда идти. Но выбор ты должен сделать.
Он смотрел на нее долго-долго, словно вбирая в себя все черты Мэгг, словно пытаясь ее запомнить, словно собирался уронить… Нет, не собирался.
Мэгг не уловила тот момент, когда в уголках губ Рэнсома вспыхнула его обычная улыбка - с долей ехидцы, с обещанием, что вас сейчас поднимут на смех или расскажут нечто забавное.
- Ты удивительная, Мэган. Я буду глупцом, если тебя упущу. Ты сказала, что будешь меня ждать? Хорошо. Мы это проверим. Проверим, потому что я намерен взять тебя в жены, не дожидаясь прибытия в Англию.
Мэгг засмеялась и заплакала одновременно, крепко прижимаясь к Рэнсому.
- Значит, ты мне поверил?
- Это самый большой риск в моей жизни. Я рискую нами обоими. Но если я не сделаю этого, то буду жалеть всю жизнь.
И он поцеловал ее - сейчас она могла ему ответить.
- Как насчет остановки в Сингапуре? - спросил Рэнсом, оторвавшись от ее губ. - Там должен найтись хотя бы один приличный священник. И я еще не дрался за тебя в сингапурских кабаках.
Эпилог
Ла-Манш, 1887 год
Чайный клипер «Ригель» сбавлял ход, ловя угасающий ветер. Кто же знал, что неподалеку от устья Темзы бриз вдруг возьмет да увянет - сроду в этих местах такого не бывало! А может, и бывало, да нынешнее поколение не помнит. Рэнсом Сильверстайн поднял голову, глядя на обвисающие паруса. Незадача.
- Кабы хоть немного дунуло, - заметил первый помощник Джон Финстер, тоже сверля взглядом небеса - будто там могли помочь. - Ну что ж за невезение.
- Ты бы не каркал, - бросил Рэнсом. - Пойди лучше, скажи ветер приманить.
- Прямо тут? В Ла-Манше?
- Чем Ла-Манш тебе не угодил? Ступай.
- Брауна попросить? Он хорошо свистит.
- Не спрашивай, ступай.
Финстер резво спустился с мостика; Рэнсом поморщился и, перестав глазеть на паруса - все равно бесполезно, - прошелся туда-сюда. Мостик был большой, широкий, не то что на его старых шхунах. Рэнсом усмехнулся. Вот Мэгг посмеялась бы, если бы он об этом сказал…
Мэгг… Рэнсом еле заметно улыбнулся. Он всегда улыбался, когда думал о ней. И тогда, и сейчас. Имя все еще светилось, словно звездочка в ладони. Несмотря ни на что. Мэган.
- Деда-а! - На мостик взлетел младший внук Рэнсома, которого граф неосмотрительно взял в это плавание. Ходили недалеко, в Кале; Рэнсом внял уговорам дочери, не знавшей уже, как сладить с сорванцом, и забрал его с собой. Условия, конечно, выставил: на борту не хулиганить. После пары полученных нагоняев мальчишка присмирел, больше улиток боцману в сапоги не подкладывал и углем рожицы на бортах не рисовал. И вроде вытянулся как-то за эту неделю. Орал, правда, по-прежнему звонко. - Де-ед!