Маргерит Кэй - Невинная в гареме шейха
Когда Силия проснулась посреди ночи, лампы уже догорели и вокруг была темнота, но Рамиз был рядом.
И до сих пор ее обнимал.
— Силия. — Рамиз поцеловал ее в шею.
Она напряженно застыла. Сейчас он покинет ее. Что-нибудь скажет перед уходом. Но он ничего не сказал. Только снова произнес ее имя.
— Силия… — Его хрипловатый, полный страсти голос словно бархат коснулся ее кожи.
Он повернул ее лицом к себе, поцеловал, и все началось заново — не считая того, что теперь бразды правления принял Рамиз, и именно он накрывал ее своим телом. На этот раз все было быстрее и жестче. Силия обхватила его ногами за талию, и они одновременно пришли к кульминации. Рамиз излился в нее уже без каких-либо поощрений с ее стороны и издал столь самозабвенный крик, что Силия знала: она никогда этого не забудет.
Проснувшись утром, Силия увидела Рамиза уже полностью одетым. Он сидел на краю постели, его лицо вновь приняло отстраненное выражение. Она протянула к нему руку:
— Не надо меня ни в чем винить.
Рамиз отмахнулся:
— Если мне кого-то и надо винить, то только себя. Мужчина должен нести ответственность, ибо последствия ложатся на женщину. Этого не должно было случиться.
Не должно было, но он не мог об этом жалеть. И его несколько озадачивала собственная непреклонность в этом вопросе.
— Это моя вина.
— Нет. Вина лежит на мне. Будем надеяться, что судьба вас за это не накажет.
Силия прикусила губу. Не накажет! Он называл наказанием возможное зачатие ребенка — их ребенка. Она села на постели.
— Мне надо одеться. Вы хотели отправиться в путь пораньше.
Его разум кипел невысказанными словами, а сердце — чувствами. Он уже ничего не понимал, мысли разбегались. Ему хотелось трясти Силию до тех пор, пока она не скажет, что в действительности к нему чувствует. Он снова хотел заниматься с ней любовью и испытывать блаженную законченность их единения. Законченность, о которой он даже не подозревал до прошлой ночи.
Рамиз поднялся на ноги, провел рукой по волосам.
— Вчера я получил известие, что ваш отец уже в А-Кадизе. Он прибыл в порт два дня назад и, скорее всего, будет в Балирме раньше нас.
— Вы еще вчера знали об этом?
Рамиз коротко кивнул и горестно произнес:
— Все закончилось.
— Вы еще вчера знали? — глупо повторила Силия.
Ее глаза напоминали мох с каплями росы, а волосы струились по белой коже, по мягким выпуклостям груди. Она напоминала Венеру, творение гениального Боттичелли. Никогда еще Рамиз не видел столь прекрасной, столь неотразимой женщины. А желание владеть ею, обладать целиком и полностью только усугубляло дело. Осознание не давало удовлетворения, а лишь заставляло еще сильнее желать се, чувствовать отсутствие чего-то важного.
— Почему вы не сказали мне, Рамиз?
У него не было ответа — во всяком случае такого, чтобы не вступать с ней в конфронтацию, а он этого не хотел. И он просто пожал плечами.
— Теперь вы знаете. С ним еще две женщины. Одна юная, другая в возрасте.
— Одна, наверное, моя тетя София. А другая, скорее всего, служанка.
Еще одно пожимание плечами.
— Одевайтесь. Скоро вы сами это выясните. — С этими словами он повернулся, чтобы уйти.
— Рамиз?
— Да.
— Это ведь прощание, не так ли? Я понимаю. Это было волшебное завершение нашей сказки. Я хочу, чтобы вы знали об этом.
Рамиз побледнел. Ее слова обрушились на него с сокрушительной силой, едва не раздавив. Сказка! Для нее это была просто сказка. Он вышел из спальни.
В главной части шатра он увидел ее подарок — вышитый для него кафтан. Рамиз поднял его. Вышивка на груди вонзилась шипами в его сердце. Он никогда не сможет его носить. Никогда. Но все равно он аккуратно свернул его и унес с собой.
И, шагая по песку к собственному шатру, он внезапно осознал кое-что. Он любит Силию. Вот почему его так к ней тянет, вот почему он испытывает потребность быть с ней. Вот почему ощущает ее частью себя самого.
Она и была частью его. Он ощущал это, как обжигающий жар солнца. Она принадлежит ему. Он любит ее. И она скоро его покинет.
Глава 13
Вопреки ожиданиям, по возвращении в Балирму они не обнаружили там родных Силии. Постепенно спускались сумерки, и Силия начала думать, что сегодня они уже не приедут. Но потом двери гарема вдруг распахнулись, и на пороге появилась тетушка София. И Силия, к своему изумлению, увидела с ней Кэсси. Всю в пыли, очень усталую и ошарашенно-изумленную.
— Силия? Неужели это ты? — только удалось выговорить Кэсси.
Она стояла, не в силах двинуться с места, и таращилась на экзотическое создание, лишь отдаленно напоминавшее ее сестру. Кэсси невольно заколебалась, сама не зная, почему так нервничает.
— Кэсси! — Силия рванулась через внутренний дворик и обняла ее. — Кэсси, не могу поверить, это действительно ты? Как ты? Не могу понять, под всей этой пылью. Кэсси, это правда я, даже не сомневайся! — Она поцеловала сестру в щеку и кинулась к тетушке. — Тетя София, как вы смогли проделать такой длинный путь. Вы наверняка ужасно устали. Проходите, пожалуйста. Фатима, Адила, это мои родные: моя сестра и тетя. Их надо накормить. — Силия быстро отдала указания на арабском языке и подтолкнула Кэсси к своей любимой гостиной.
— Ты выучила их язык? — в изумлении спросила Кэсси.
Силия засмеялась и ответила:
— Только немного.
Кассандра остановилась у фонтана, опустила пальцы в воду и обвела взглядом лимонные деревья, мозаичные колонны и переходящие одна в другую комнаты-салоны, расположенные по периметру двора. Странно, но Силия не выглядела здесь чужеродной. У нее изменилась даже походка. В своих туфельках, расшитых драгоценностями, она не просто шла, а будто плыла, слегка покачиваясь на волнах.
— В этом наряде ты напоминаешь Шехерезаду, — со смесью зависти и благоговения заметила Кэсси. — Ты совершенно очаровательна. Я едва тебя узнаю.
Силия сделала круговой поворот.
— Нравится? Он идеально подходит для здешней жары, и такой яркий и разноцветный.
— Силия, ты… как тебе только пришло в голову отказаться от своего корсета? — строго вопросила леди София. Все формы племянницы легко просматривались под свободной одеждой. — Полагаю, ты в таком виде не покидала свои покои?
Силия засмеялась:
— Тетя, тут никто не носит корсеты. Для этого здесь слишком жарко.
А твои волосы… это тоже обычай: распускать их?
— В доме да. Но на улице их закрывают.
— На тебе нет чулок. И что это у тебя внизу, неужели панталоны? Ты хочешь сказать, что здесь принято выставлять нижнее белье напоказ?
