Карен Хокинс - Как очаровать графиню
А вчера, когда Син спустился к завтраку, чаша его терпения переполнилась. Он застал Роуз одну, в холле, у подножья лестницы — девушка забавлялась с одним из герцогининых мопсиков, поглаживая его и шепча собачке всякие милые глупости. Мопсик в полнейшем восторге валялся кверху пузиком у ног девушки…
Син наблюдал за нею несколько секунд, втайне радуясь их уединению, а Роуз о его присутствии даже не подозревала. Но одно его неосторожное движение — и девушка заметила его. В течение секунды, сладкой для него, она будто бы забыла, что избегает его, и лучезарно улыбнулась…
Эта драгоценная секунда словно вернула их к тому, что было между ними до их свидания в гостиной. Воодушевленный, Син улыбнулся девушке в ответ и стал спускаться вниз по лестнице. И улыбка Роуз тотчас увяла. Син не дошел и до половины лестничного пролета, а она уже исчезла в комнате для гостей…
Пылая гневом, Син бросился следом за нею, желая потребовать объяснений, но обнаружил Роуз в обществе мисс Мюриэллы: барышни, казалось, всецело поглощены были какой-то милой болтовней вроде последних парижских моделей. Более того, на диванчике восседали Шарлотта и мисс Изобел, живо обсуждая шитье будущих нарядов…
Не желая сдаваться, Син попытался привлечь внимание Роуз. Однако, хоть румянец на нежных ее щеках красноречиво свидетельствовал о том, что она его видит, Роуз не прерывала оживленной беседы с Мюриэллой. Лишенный возможности вклиниться в девичью беседу, Син развернулся на каблуках и вышел вон из комнаты.
Лишенный также возможности выместить на ком-то свой гнев, не рискуя при этом выглядеть дураком при гостях, Син ощущал тягостную безысходность. Но вот вчера вечером вожделенная возможность наконец-то представилась: викарий, игравший в вист за одним столом с Роуз, извинился и отошел к окошку выкурить сигару. Син ухватился за возможность занять место рядом с Роуз, как утопающий за соломинку — однако как раз в эту минуту тетушка Маргарет объявила, что «это стол только для леди»! И не дав никому и словечка поперек молвить, герцогиня подхватила Роуз под руку и принялась что-то с нею обсуждать…
Именно тогда Син, наконец, понял, что его несносная тетушка приложила руку к столь внезапному отчуждению Роуз.
И вот тетушка стоит перед ним и безмятежно улыбается…
— Итак, Син, о чем же ты хотел со мною побеседовать? Учти: у меня всего несколько минут — мне нужно еще осмотреть украшения на обеденных столах!
— Я хотел поговорить о Роуз.
— Так я и думала! Хорошо, покуда будешь говорить, подержи-ка беднягу Рэндольфа…
И тетя Маргарет всучила несчастному Сину мопсика, выудила из кармана какую-то ленту и принялась повязывать бант на толстенькой шейке песика. Син глядел на бант с тем же отвращением, что отражалось и на мордочке собачки.
— Зачем ему этот дурацкий бант?
— Сегодня у всех собачек будут бантики, гармонирующие с украшениями на столах! Слуги повязали банты на каждый угол стола, чтобы скатерти не унес ветер. Вот так… не правда ли, Рэндольф выглядит милашкой? И Бинни тоже…
— Мне помнится, кто-то из мопсов терпеть не может бантики…
— Ах, бедняжка Минни! Макдугал любезно согласился подержать ее у себя в комнате до окончания обеда. Ей там даже нравится — хозяин позволяет ей валяться на его постели… — Тетушка Маргарет забрала у Сина песика и опустила его на пол, поправив бантик: — Ты просто прелесть, мой мальчик! — ворковала она, подхватывая очередного мопсика, с серебристой спинкой и загнутым ушком, и суя его в руки Сину.
— Тетя Маргарет, что вы наговорили мисс Бальфур?
Тетушка достала из кармана очередную ленточку:
— Я? Наговорила ей? О чем именно? Мне кажется, мы с нею переговорили обо всем на свете без малейшего исключения…
— Тетя Маргарет, вы что-то ей сказали! Мы оба это прекрасно знаем. Мисс Бальфур со мной не разговаривает, и я знаю, что без вас тут не обошлось!
— Дорогой, перестань преувеличивать! Роуз разговаривает с тобой: и за ужином, и в библиотеке, и во время верховой прогулки…
— На людях — да, разумеется! Но наедине она не сказала со мною ни единого слова!
Тетя Маргарет покончила с очередным бантом и опустила собачку на пол, почесав ее за ушком.
— Судя по исходам ваших с мисс Бальфур «бесед наедине», полагаю, что оно и к лучшему…
— Что она рассказала вам? — опешил Син.
— Всё! Абсолютно всё, я надеюсь. Ну… всё, что позволили ей приличия. Несколько дней назад я была в библиотеке, а мисс Бальфур вошла туда с террасы. — Тетя Маргарет бросила на Сина суровый взор, — и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: девочка очень расстроена, и я… решила, что отныне не стоит разрешать вам оставаться наедине.
Син в ярости стиснул зубы.
— Она не ребенок и не невинная овечка! Роуз — взрослая женщина, способная сама о себе позаботиться! И мы… мы не делали ничего, чего бы она сама не поощряла!
— Именно поэтому я и согласилась ей помочь. Ты из тех людей, которым трудно в чем-либо отказать — даже если девушка понимает, что должна это сделать! — Герцогиня сердито взглянула на племянника. — И это всё, что я считаю нужным тебе сообщить. А если у тебя есть еще вопросы, предлагаю разрешить их с мисс Бальфур лично.
— Вы вмешиваетесь в… — Син едва не ляпнул «в мои планы», но в глазах герцогини блеснул столь воинственный огонек, что молодой человек счел за благо смолчать.
— Я вовсе не вмешиваюсь, — торжественно произнесла герцогиня, подхватывая с пола очередную собачонку, — я помогаю. И лишь тогда, когда меня об этом просят.
Син изогнул бровь:
— Вы следите за нами!
— Уверяю: не я одна! Слишком уж всё это занятно, поверь! Мы с Шарлоттой пристально следим за вами обоими с тех самых пор, как вы возвратились с верховой прогулки мокрые как мыши!
— Мы тогда упали в реку…
— Ты в нее не падал!
— Хорошо. Мисс Бальфур тогда обманом оттеснила меня с тропы на влажную землю, где мой конь споткнулся, и тогда… я всё-таки упал в реку…
— И что было потом?
— А потом я швырнул в реку девчонку — в отместку!
— Это низко с твоей стороны!
Син заскрежетал зубами:
— Черт подери, да оставьте вы нас в покое! Всякий раз, стоит мне чихнуть, вы тотчас вмешиваетесь!
Тетушка Маргарет чмокнула в макушку мопсика, забрала собачку у Сина и сказала невинным голоском:
— Кто у нас красотка, а, Винни? Ты, моя лапочка! — Герцогиня опустила собачку на пол и вручила Сину следующего песика, коричневого, с серебристым кончиком хвоста. — И держи Тинни покрепче — он у нас вёрткий и прыгучий!
Словно в подтверждение слов герцогини, песик принялся вырываться.
