Сабрина Джеффрис - Страсть по завещанию
Или он просто хотел бы заниматься любовью с храброй женщиной, которая умеет отлично стрелять и не будет испытывать страха за свою жизнь в дальнейшем? Которая скрыла поступки своего кузена — лишь бы уберечь свою семью от скандала — и которая вот сейчас смотрит на него такими глазами, будто именно он и есть на самом деле Ланселот для своей Джиневры?
Завтра они серьезно обсудят вопрос о браке и о том, что это будет значить для них обоих, но сейчас он отбросил все мысли об угрозах ее бабушки и свою тревогу за их будущее. Потому что он знает, что жестокие слова Неда все еще звучат в ее ушах.
Сегодня она нуждается в том, чтобы услышать нечто совсем иное.
— То, чего я хочу, — проговорил он мягко, — это ты. Только ты.
Глава 18
У Селии на глаза навернулись слезы. Она поняла: он хочет ее. Не ее приданое и не ее связи, а ее. Только ее.
И как бы подтверждая это, он прильнул к ее губам таким неистовым поцелуем, что у нее перехватило дыхание. Его рука прокралась под платье и ласкала ее груди. И Селия возликовала душой. Теперь он принадлежит ей. Он ее муж. Навсегда.
— С одной стороны, я, кажется, понимаю, почему Нед так вел себя, — пробормотал Джексон у самых губ Селии.
— Что ты имеешь в виду? — недоумевающе спросила она.
— Он полагал, что, овладев тобой физически, он приобретет полную власть над тобой, а вместо этого был отвергнут. Это и привело его в бешенство. — Он дотрагивался до ее груди так бережно и нежно — совсем не похоже на то, как это делал Нед, — что Селия особенно ясно ощутила разницу между двумя этими мужчинами. — Могу сказать, что, попадись он мне под руку, я отколотил бы его до полусмерти… О, если я когда-то и был настолько близок к раю…
— К раю? — Селия, смеясь, расстегнула его жилет. — Ты слишком поэтичен для сыщика с Боу-стрит.
— Мой дядя имел привычку говорить, что человек, не воспринимающий поэзию, лишен души. Я думал тогда, что он чуть-чуть ненормальный. Но теперь… — Не сводя с нее глаз, он закинул руку за спину Селии и принялся расстегивать пуговицы ее платья, голос у него сделался глуховатым и хриплым: — «Она идет сквозь ночь в своей сияющей красе, и путь ей освещают звезды с неба…» Это те немногие слова из одного прекрасного стихотворения, которые сохранились у меня в памяти. И они в точности подходят к тебе.
Дрожь возбуждения пробежала по ее телу.
— Байрон? Ты цитируешь лорда Байрона? — Она стянула с его плеч жилет. — Это не просто поэзия, но поэзия греховная.
Ей пришлось встать, встал и он, повернув Cелию к себе таким образом, чтобы до конца расстегнуть платье у нее на спине.
— Разве то, что мы делаем сейчас, греховно? — прошептал он. И сам себе ответил: — Нет, в самом деле, нет. Ведь я люблю тебя.
— А я была как слепая. Не понимала и не видела, что ты все время так хотел меня. — Платье упало к ее ногам, и Селия вздрогнула, — оттого, что в убогом убежище было очень холодно, и еще от предчувствия того, что сейчас должно произойти. — Знай я это, мне было бы куда проще воспринимать твои поучения.
Он умело расстегнул ее корсет.
— Возможно.
Когда корсет последовал за платьем, Селия посмотрела Джексону в лицо с озорной улыбкой и заявила:
— Хм, возможно и то, что я помучила бы тебя тогда в свое удовольствие.
— Да? — скорее выдохнул, чем произнес Джексон, оглядывая Селию с таким вожделением, что, кажется, встрепенулся каждый нерв в ее теле.
Он был так нежен, и его страсть была такой неподдельной, что Селии захотелось пококетничать, подразнить его. Она распустила завязки второй нижней юбки, сбросила ее на пол и переступила через нее.
— Например, я могла бы реже надевать на себя блузки с закрытым воротом и чаще носить платья с низким вырезом.
Дыхание его стало прерывистым, он не сводил с нее глаз, попутно расстегивая пуговицы на своей сорочке.
— Это могло бы превратиться в настоящую пытку.
— Потому что вызывало бы у тебя желание обладать мной?
— Я всегда хотел тебя, закрытые блузки и прочее тут ни при чем. Но тогда мужчины слетались бы на тебя, как пчелы на мед, и меня обуревало бы желание поубивать их за то, что они смотрят на тебя так же, как я сейчас.
— Ах, вот как, мистер Пинтер, значит, вы ревнивы? — поддразнила его она, радуясь тому, что ее догадки подтвердились.
Он посмотрел ей в глаза, и в его взгляде она, к своему удивлению, увидела грусть.
— Как ты думаешь, почему именно сегодня я поехал в Хай-Уайкомб? Потому что мне было невыносимо еще один день наблюдать, как ты флиртуешь со своими поклонниками.
Надо же! Кто бы мог подумать, что Джексон способен произносить такие чудесные слова?
Он снял с себя рубашку. Боже милостивый, как же он хорош! Конечно, она сразу же отметила его великолепное сложение, как только он появился в их доме в вечернем костюме. Но сейчас она увидела его во всей мужественной красе.
Мускулистая грудь плавно переходила в стройную талию. Темные курчавые волосы от сосков спускались ниже, а потом еще ниже, окружая пупок и скрываясь под брюками. Скорее фигура фехтовальщика, нежели борца, подумала Селия, однако руки очень сильные — вот почему он с такой легкостью перетащил ее на спину своего коня во время нападения в лесу.
Затем он расстегнул брюки и спустил их вниз, и она увидела панталоны, обтягивающие стройные бедра, и еще кое-что, некую выпуклость на панталонах.
Селии показалось, что ее глаза слишком уж долго задержались на этом месте. Она покраснела и отвела глаза в сторону.
— Теперь твоя очередь, милая, — проговорил он с нежностью. — Ты сама снимешь сорочку? Или позволишь мне это сделать?
Она потянулась было к завязкам, потом вдруг замерла, в ушах у нее прогремел голос Неда: «Тощая сучонка, у тебя даже грудей нет и вообще ничего женственного».
Джексон будто догадался, что ее удерживает, — он шагнул вперед и, приподняв пальцем подбородок Селии, посмотрел ей в глаза.
— Я бы отдал все, что угодно, лишь бы стереть из твоей памяти те его гнусные слова. Но этого я сделать не могу, зато могу сказать правду, которая перечеркнет его лживые бредни. Знаете ли вы, что я вижу, когда смотрю на вас, миледи?
Когда он называл ее «миледи», Селия считала, что этим он хочет подчеркнуть разницу в их социальном положении, но сейчас она восприняла это как знак глубокого уважения и нежности, у нее перехватило дыхание.
— Я вижу перед собой женщину невероятно элегантную и сильную.
Не отводя от нее взгляда, он спустил нижнюю рубашку с плеч Селии и продолжил:
— Я вижу царицу фей, которая могла бы сразить мужчину одним словом или зачаровать своей улыбкой.
