Креолка. На острове любви - Сойер Шерил

— Понимаю.

— Кстати, не нужно ли вам чего-нибудь: еды, постельных принадлежностей, лекарств?

— Нет, спасибо. Я и так в долгу перед армией за ваше внимание.

— Не стоит благодарности, мадам.

Офицер с подчеркнутой вежливостью отдал честь и ушел. Впоследствии Айша подумала, что это свойственно французам: он еще не знал, изменница она или нет, однако держался учтиво.

Проведя в седле почти двадцать четыре часа, Ги лег ранним утром. Однако ему не спалось. Он думал, что отдалился от Шарлотты, но ошибся. Ги заставлял себя забыть о ней, но все его усилия пошли прахом. Он пытался убедить себя в том, что она любит мужа меньше, чем его, но мужчиной, за которым нежно ухаживали в доме за холмом, был Жервез де Моргон, а сиделкой — его жена.

Пролежав часа два в постели с широко открытыми глазами, Ги сел: он услышал, что кто-то пришел и разговаривает с дежурным капралом. Ги крикнул: «Войдите», клапан палатки откинули, и вошел чернокожий слуга Айши. Позади Флоруса стоял часовой, сопровождавший его через лагерь.

— Изложите суть дела.

— Я ненадолго, она не знает, что я здесь. — Слуга говорил с арабским акцентом. — Если она не безразлична вам, следуйте за мной.

Даже Исидор никогда не обращался к Ги столь бесцеремонно. Ги вскипел от негодования:

— Убирайтесь отсюда.

— Вы бросите ее на произвол судьбы?

— Она в хорошем обществе и не испытывает желания общаться со мной…

— Она однажды говорила мне, что на свете нет людей, подобных вам. Тогда я не поверил ей и не верю сейчас, но только вы можете выручить ее.

— Пусть обратится к мужу.

— Велика польза от него! Я бессилен ей помочь, она не слушается меня. Когда месье де Моргон умрет, у нее ничего не останется. Страшно подумать, на что она способна пойти.

Заметив, что голос слуги дрожит, Ги сказал:

— Если ей чего-то не хватает, я распоряжусь, чтобы ее просьбы выполнили. Но мне незачем встречаться с ней. Просите, о чем угодно, но только не об этом.

Великан задумался, недовольно сдвинул брови и проворчал:

— Вы не любите ее. Я зря трачу время. — Он повернулся и вышел.

Эти слова не должны были причинить ему боль, но причинили. Он должен был остаться равнодушен к мнению слуги, но этого не случилось. Борясь с собой с полчаса, Ги поднялся, оделся и вышел из палатки.

Когда Ги прибыл на улицу Терн, его сердце билось так сильно, будто он бежал всю дорогу. Во дворе Ги спешился. Стучать было незачем; в окне мелькнула стройная фигура, затем дверь тихо отворилась, и молодая темнокожая женщина, которую Ги уже видел, пригласила его войти.

Айша не понимала своих чувств к мужчине, за которым ухаживала. Стоило ему оказаться в столь беспомощном состоянии, она перестала бояться его. Айша не питала к нему ненависти, видя отстраненное выражение его лица, запавшие глаза, осунувшиеся щеки, покрытый морщинами лоб, полные бескровные губы, с которых, видимо, уже не слетит ни единого слова. Она не могла уйти, оставив его умирать в одиночестве. Айша сидела, стараясь забыть ужасную смерть Жервеза, и, оцепенев, ждала, когда закончится эта последняя встреча с отцом.

Одежда здесь смотрелась на ней так же неопрятно, как и на корабле. Айша не позволяла Ясмин прислуживать себе. Та только расчесала ей волосы, пока она сидела возле постели. Сделав глоток воды, Айша попыталась напоить отца. Она давно ничего не ела.

Дом оживился, когда Ясмин начала приводить его в порядок, но Айша замечала только того, кто лежал на постели. Большую часть времени Флорус проводил рядом с ней, сидя по другую сторону постели и думая о чем-то своем. Внезапно коснувшись ее руки, он сказал:

— Дочь моя, к тебе пришел гость. Поговори с ним. Это пойдет тебе на пользу.

Айша удивленно подняла голову и взглянула в сторону темного коридора. Узнав стоявшего там человека, она вскочила и шагнула к нему. Затем застыла и оглянулась.

— Иди же, я присмотрю за ним, — сказал Флорус.

Ги не поздоровался с ней. Айша коснулась его руки, но он не отреагировал на это. Ясмин между тем отворила дверь в прихожую и тихо пригласила: «Пойдем сюда», — и, взяв Ги за рукав, повела его за собой. Потом закрыла за ними дверь, и они остались наедине впервые с тех пор, как Ги обнимал Айшу в беседке в Рувелла.

Ги взял руку Айши, поцеловал ее и отпустил.

— У тебя усталый вид. Здесь ты вне опасности. Отдохни хорошенько.

Увидев шрам, появившийся на виске Ги, Айша похолодела при мысли о битвах, которые могли разразиться на этом острове, хотя он считал его безопасным. Она погладила его по щеке:

— Что эта война сделала с тобой? — Ги тут же отошел от нее, и Айша прижала руки к груди, чтобы не заплакать. Если Ги не собирался утешить ее, то зачем пришел сюда? Однако она настойчиво продолжила: — Наверное, тебе говорили о том, что произошло с нами в английском плену?

— Я знаю все, что мне следует знать. Пока никто еще не назвал твоего мужа предателем, но скоро это случится. Как ты могла выйти за него?

— Клянусь, я не знала, что он собой представляет. — Заметив, что Ги не поверил ей, Айша прикусила губу. — Жервез обманывал меня с самого начала. Угрожал мне. Не дал приехать к тебе в Орлеан.

Ги покачал головой:

— Ты ведь не станешь утверждать, что он взял тебя в жены силой. Ты поехала с ним в Бургундию по собственной воле и сама решила не встречаться со мной.

— Я не могла встретиться с тобой. Мне не хотелось подвергать тебя опасности.

— Меня? Не лги мне! Скажи, что связало тебя с ним, и избавь меня от своего присутствия.

— Он пригрозил рассказать всем, что ты «Вольнодумец», если я попытаюсь встретиться с тобой. Жервез говорил серьезно — он все разузнал о тебе.

— От кого?

— Ради всего святого, только не подумай, что от меня! Я люблю тебя, я люблю тебя, а он увез меня! — Рыдая, Айша прижалась к груди Ги и вцепилась пальцами в его униформу. Ги не обнял Айшу, но она почувствовала, что его руки легко коснулись ее плеч. Глубоко вздохнув, Айша сказала: — Ты говорил, что любишь меня.

— Люблю. Больше прежнего. Но я меньше верю тебе.

Она отстранилась:

— Тогда зачем пришел?

— Сам не понимаю.

Айша повернулась, собираясь уйти, но Ги преградил ей путь и схватил за руку.

— Нет! Так легко тебе не уйти. Ты задолжала мне несколько ответов. — Ги сжал ее левую руку и изменился в лице. Айша поняла, что он нащупал шрам, и хотела вырвать руку, но он поднес ее к свече. И тут Ги догадался, откуда этот шрам.

Айша взглянула на его испуганное лицо.

— Отпусти меня.

Он отпустил ее руку:

— Боже, когда это случилось?

— Когда он хотел прикоснуться ко мне.

На этот раз Ги не удалось остановить ее. Айша открыла дверь и вышла в коридор. В это мгновение она заметила, что Флорус, сидевший возле хозяина, встал, поманил ее к себе и склонился над постелью. Рука, лежавшая на одеяле, шевельнулась.

Ги остановился в дверях. Айша тихо попросила:

— Отпусти меня. Он умирает. Мне надо идти к нему.

— А если он не умрет?

— Не знаю. Право, не знаю. Но я больше не буду ссориться с ним.

— Спасибо, мадам. Я услышал то, что хотел. Жаль, что ты раньше не сказала мне этого. Если бы я с самого начала узнал, что ты по своей воле выбрала его в мужья…

— Я никогда не выбирала его. Жервез принудил меня к этому. Теперь, когда его не стало, ты волен не верить мне. Ведь мертвого не призовешь в свидетели.

Растерянный Ги посмотрел на ее бледное, усталое лицо и спросил:

— Жервез мертв?

— Айша! — До нее донесся окрепший голос отца.

Ги провел рукой по лицу:

— Ради Бога, кто же лежит на постели?

— Мой отец — разве тебе не сообщили о нем? Его зовут Поль-Арман ле Бо де Моргон. Я же говорила, что на Мартинике он был моим хозяином. Сейчас он умирает.

Ги схватил руку Айши, крепко сжал и поднес к губам.

— Моя дорогая, прости меня. Сейчас я уйду. Но умоляю, позови меня как можно скорее!