Гюи Шантеплёр - Невеста „1-го Апреля“
— О!..
— Она блондинка?
— Нет.
— Брюнетка?
— Да.
— А!.. но я плохо начала… Это светская женщина? — продолжала она с непоколебимым апломбом.
— О! сударыня, — воскликнул молодой человек со смешно-негодующим тоном.
— Да или нет?
— Это светская молодая девушка, сударыня.
— Молодая девушка? Вы, значит, на ней женитесь.
— Увы!
— Как, увы?
— Увы, мне отказывают!
— Ба!.. это меня не удивляет.
— Очень благодарен.
— Она в Ривайере?
— Да, сударыня.
— Высокая?
— О! нет!
— Тогда, это не м-ль Рьеж… Она, вы говорите, маленького роста?
— Да.
— Это не Маргарита Сенваль?
— Нет.
— А!.. а!.. Вы говорите брюнетка?.. Хорошенькая?
— Восхитительная!..
— Милая?
— Игрушка!
— Шестнадцати лет?
— Совершенно верно!
— Я угадала. Это Симона.
Поль испустил глубокий вздох.
— Да, сударыня, это Симона.
— Ну, тем лучше! Было бы так мило, если бы вы на ней женились!
— О! Я прекрасно знаю, что это было бы очень мило! Но вы не знаете Жака!
— В чем он вас упрекает? За ваши проказы? — сказала Сюзи, продолжая свой допрос с той же откровенностью.
— В особенности за мою праздность. Он думает, с некоторым основанием, что, если бы у меня было постоянное и серьезное занятие, у меня не было бы времени на глупости. Поэтому я ему обещал, что буду работать, но он хочет подобно Фоме неверному, сначала увидеть, а затем уверовать. А это меня совсем не ободряет… Сюда также примешалась эта история с англичанкой! — пробормотал Поль, как бы проговариваясь.
— Какой англичанкой?
— Англичанкой, которую я в прошлую зиму похитил, сударыня. Это было дозволенное похищение, мы должны были повенчаться.
— И поделом! Что за странная, однако, мысль, похитить англичанку!.. Как же окончилось ваше похождение?
— Очень просто. Пенелопа — ее звали Пенелопой — и я, мы поняли, что нашим характерам не хватало гармонии… тогда мы трогательно распрощались, и она вернулась на свой остров… Только Жак проведал об этой, увы! довольно свежей, истории. Он меня назвал Дон-Жуаном, Ловеласом и т. д… и когда месяц тому назад, я ему признался в своей любви к его невестке…
— Он велел вам убираться прочь?
— „Каин, что ты сделал со своей англичанкой?.. Никогда, никогда, слышишь ли, не отдам я тебе этого ребенка, пока не увижу тебя за серьезным занятием… а если ты осмелишься ей сказать только одно слово о твоих чувствах, я тебя больше на порог к себе не пущу…“ Разве я, однако, не достаточно несчастлив, мисс Сюзи? — сказал молодой человек, внезапно меняя тон.
Мисс Сюзи посмотрела на него с истинным состраданием, смешанным с тем интересом, которое пробуждает даже в наименее романтической женщине самая банальная любовная история.
— Вы мне поможете? — спросил Поль, — вы вступитесь за меня?
— От всего сердца, если я смогу и если вы будете вести себя хорошо.
— Примерно, вы увидите; я имею шальной вид и говорю глупости, это привычка; но я искренен, уверяю вас. Эта маленькая Симона меня преобразила. Ах! если бы я мог весь день думать, что ее улыбка ждет меня дома, я вам клянусь, что я был бы способен серьезно трудиться, кто знает, может быть достигнуть известной цели. У меня не было бы другого стремления, другого желания, другой мечты на свете: она! всегда она!.. Но мне не верят.
Сюзанна слушала, невольно смущенная; у нее оставались еще следы прежнего раздражения.
— Решительно, эти влюбленные несносны! — подумала она.
Однако, ей было жаль этого бедного Поля и конечно ей бы хотелось помочь ему, насколько это было в ее власти.
Подъезжали к перекрестку. Он сошел.
— Вы моя добрая фея, мисс Сюзи. Благодаря вам, г-жа де Лорж будет более снисходительна. До скорого свидания… Ах! еще последняя просьба! Вы не откроете, не правда ли, моего секрета Мишелю?
— Почему?
— О! потому что я его знаю, Мишеля. Он будет непременно на стороне Жака. „Работай, мой милый или утешься. От любви не умирают, поверь мне…“
И молодой человек добавил, обвивая Сюзи взглядом такого наивного восхищения, что не было возможности на него сердиться.
— Ему легко говорить, Мишелю!
VIII
— Какой он ветреный и сумасшедший, этот Поль, но какой он забавный! — думала Сюзи, пуская опять своих пони. — Я убеждена, что он очень любит Симону… А она… покраснела, когда я ее спросила, думает ли она изредка о своем будущем муже?… Вот еще двое, которые любят друг друга, поженятся и будут счастливы, как Жак и Тереза!..
Лошади остановились сами собой.
Сюзанна знала, что Мишель должен был вернуться накануне с вечерним поездом; однако она была немного поражена, видя, что он ждал у под езда Кастельфлора, к тому же с довольно суровым лицом.
— Здравствуйте, — сказала она, после минутного удивления, беря руку, которую ей подавал Тремор, чтобы помочь спуститься, и так весело, что он не осмелился тотчас же дать волю своему дурному настроению.
В гостиной, куда он последовал за мисс Северн, он вознаградил себя за эту сдержанность.
— Когда откажетесь вы от этой привычки выходить одной, которая мне ненавистна?
— Ну, а мне дорога! — возразила она с большим спокойствием, снимая перед зеркалом свою хорошенькую белую шляпку.
— И вы к тому же запоздали, Колетта беспокоилась.
Сюзи повернулась, еще растрепанная, со своей шляпой в руке.
— А вы?
— Я также, конечно. Я здесь уже три четверти часа.
Молодая девушка не ответила и прошла в столовую, где г-н Фовель, Колетта и дети сели уж за стол.
— Прошу извинения, — сказала она, идя на свое место.
— Это мы должны перед вами извиниться, — воскликнул г-н Фовель; Низетта стонала от голода. Вы опоздали всего на 10 минут. Теперь без двадцати час.
— Что тебя так задержало, милочка? — спросила Колетта, между тем как Мишель принялся молча и нехотя за еду.
Сюзанна смеялась.
— Сначала я немного увлеклась и забыла время, нужно в этом сознаться. А затем, это целое приключение. Я подобрала на дороге Поля Рео и отвезла его к г-же де Лорж… Он там завтракал.
Мишель резко положил свою вилку.
— Вы посадили Поля Рео в ваш экипаж?
— Конечно, в мой экипаж.
— Ах! Вы находите естественным, чтобы молодая девушка разъезжала в сопровождении молодого человека.
Плохо сдерживаемый гнев дрожал в его голосе.
— В Америке это постоянно делается, и репутация молодой девушки там вещь настолько серьезная и священная, что не зависит от более или менее точного соблюдения идиотских условностей! — ответила Сюзанна тем же тоном.
