Диана Уайтсайд - Речной дьявол
– И все же чего еще можно пожелать? – вставила Дездемона непринужденно. – Замок в Испании?
Ричард резко повернулся к ней.
– Счастья для наших детей, – сказал он, впиваясь в нее взглядом, и Дездемона от неожиданности захлопала глазами. О чем это он?
– Дорогой, что ты имеешь в виду? У Джульетты все превосходно – у нее богатый муж, четверо детей, пять или шесть домов. Она одна из ведущих фигур в высшем обществе Нью-Йорка и вхожа во все влиятельные дома. Короче говоря, у нее есть все, о чем она когда-либо мечтала.
– Это правда. Джульетта получила все, чего добивалась. А как насчет Хэла и Виолы?
На этот раз Ричард казался опечаленным, что противоречило характеру человека, чья непревзойденная самоуверенность покорила ее когда-то. Ники с его смазливым лицом и красивым телом обладал слишком мягким характером, без той надменной уверенности, которая была свойственна Ричарду.
– У нас теперь осталась только одна дочь, – напомнила Дездемона мужу.
Ричард сверкнул глазами.
– Давай скажем друг другу правду, жена, нас ведь здесь никто не слышит.
Чтобы скрыть непроизвольную дрожь, Дездемона принялась намазывать булочку маслом. Если Ричард что-то вбивал себе в голову, легче было повернуть вспять реку Огайо, чем заставить его передумать. Но что она скажет, если он решит выяснить причину поведения Виолы? Прошло столько лет; сможет ли она убедить его, что уже ничего не помнит?
– Виола Донован, – начала Дездемона, тщательно подбирая слова, – похоже, вполне довольна своей жизнью.
– Это правда. Для большого ирландца она как свет в окошке. – Ричард постучал пальцами по подоконнику. – Мы тоже смотрели так друг на друга сразу после свадьбы, разве нет?
Дездемона улыбнулась, вспоминая те далекие дни. Ей было шестнадцать, когда она впервые встретила Ричарда, гостившего на богатой плантации своей родни. Безумно одинокая и остро сознающая свое положение бедной родственницы из захолустного Кентукки, Дездемона тотчас ощутила влечение к высокому статному лейтенанту Линдсею с военно-морской базы Норфолка. Она сразу же не преминула испытать на нем силу своих «иди ко мне» взглядов.
Узнав, что Ричард из богатой нью-йоркской семьи, Дездемона решила пококетничать с ним, чтобы в случае успеха утереть нос кузинам, но чем дальше, тем яснее она сознавала, что притворство переросло в настоящую страсть. Когда Ричард сделал ей предложение, пообещав оставить флот, чтобы жить поблизости от ее семьи, она посчитала себя самой счастливой женщиной в Америке. Тридцать пять лет спустя основатель и владелец второй по величине компании почтово-пассажирских перевозок Соединенных Штатов, империи, которую не смог подмять даже коммодор Вандербилт, Ричард по-прежнему мог составить для любой жен-шины весьма заманчивую партию.
– Да, мы были счастливы тогда, – сказала она скорее себе, чем ему.
– Мы спорили порой, но оставались вместе, – продолжил Линдсей, не сводя глаз с жены.
Вместе? Она согласно кивнула, тщательно маскируя волнение, чему научилась во время войны. На самом деле она возненавидела Ричарда, как только он записался в армию юнионистов, в то время как ее братья и племянники служили делу Юга. И до сего дня она не пожалела ни об одном из своих поступков, совершенных за время их размолвки, а также не видела нужды принимать его снова в своей постели. Если, конечно, сам Ричард не решит отослать ее с позором в Кентукки, назад в ее семью. Ради того чтобы сохранить свое положение, Дездемона готова была использовать все средства и даже снова соблазнить его.
Ричард сжал рот, напомнив ей о своей способности читать мысли людей по их лицам, и Дездемона внутренне сжалась.
– У Хэла все иначе. – У Ричарда на щеке неожиданно задергался мускул. – Он несчастлив, Дездемона.
– Но почему? Хэл очень богатый человек, – возразила Дездемона, – его уважают, и у него обширные связи.
– Особенно среди военных, – буркнул Ричард.
Рот Дездемоны вытянулся в тонкую линию, Хэл должен был внять ее мольбе и сражаться за южан. С другой стороны, если бы он и Ричард взяли сторону Юга, то она сейчас жила бы, как ее кузины, перебиваясь с хлеба на воду.
Все же сливки всегда поднимаются кверху, как любила поговаривать ее бабка. Когда она вернется в Цинциннати, к благам цивилизации, то непременно пошлет кузинам что-нибудь из своих тряпок. К тому времени как раз подоспеет ее новый осенний гардероб из Парижа, и это непременно вызовет завись двоюродных сестер. Размышляя о столь приятных вещах, Дездемона вполуха слушала привычный рассказ Ричарда о войне.
– Я всегда стремился сделать из него доблестного офицера. Подвиги, которые совершил Хэл на «вонючке» и потом на «Сент-Поле», сделали его легендой эскадры Миссисипи и Атлантического флота.
– Это и твоя заслуга, – вскользь бросила Дездемона, раздраженная тем, что Ричард продолжает без умолку говорить о службе Хэла во флоте юнионистов.
– Ты так думаешь? А тебе не кажется, что я слишком часто и слишком сурово бил его тростью? Поскольку Хэл бежал из дома вскоре после последнего наказания, я не переставал гадать, не моя ли в том вина.
Дездемона в недоумении уставилась на мужа. Ричард всегда был образцовым отцом, строгим, но справедливым к своим детям. Ну и что, если Хэла наказывали чаще, чем сестер? Просто он больше шалил.
– Чересчур часто его наказывал? О чем это ты? Ты поступал так, как подобает поступать отцу с непослушным, недисциплинированным сыном!
– В последний раз я потерял над собой контроль. Лежа потом в постели, Хэл казался таким маленьким, таким хрупким… Когда он сказал, что еще одно избиение…
Поднявшись, Дездемона обняла мужа, впервые со времен войны решившись на добровольный телесный контакт. Может, хотя бы ее близость отвлечет его от этой чепухи.
– Перестань, ты всегда был нежным отцом. Ты даже не позволял мне отшлепать Виолу, которая частенько участвовала в эскападах Хэла.
– Ты уверена? – Ричард посмотрел на жену долгим взглядом, вызвав в ней невольную досаду. Теперь она хотела лишь одного – поскорее вернуть здравый смысл своему идиоту мужу. – Традиция требовала строгой дисциплины, но меня всегда преследовала мысль, не является ли счастье сына чем-то более важным…
– Конечно, уверена, можешь не сомневаться. Это благодаря тебе Хэл стал таким хорошим человеком.
Ричард спрятал подбородок в ее волосы, портя ей элегантную прическу, и Дездемона прикусила губу. Впрочем, не страшно – Ребекка потом все поправит.
– Спасибо, дорогая, что поддержала меня. – На этот раз голос Ричарда прозвучал гораздо спокойнее. Наконец-то он отбросил сомнения относительно правильности методов воспитания сына. Пусть лучше сосредоточится на более важных вещах, таких, например, как поиск наследницы Скайлер и устройство ее брака с Хэлом.
