Сьюзен Виггз - Клятва над кубком
– Ловлю вас на слове, мадам, – рассмеялся Оливер.
Его разбудил неясный стук и странное скрежетание. Очнувшись от сладостного сна, Оливер не сразу понял, откуда исходят эти звуки и который сейчас час.
Прогоняя остатки сна, он обнаружил, что они с Ларк проспали целый день. Сумерки – таинственный рассвет ночи – окрасили клочок неба, который был виден ему через окно, в темно-синий цвет.
Осторожно, чтобы не потревожить Ларк, Оливер поднялся с постели. Ее волосы, словно шелк, скользнули по его обнаженной груди.
Она спала так сладко. Ее хрупкая фигурка пробудила в нем нежность и желание завоевать не только любовь, но и уважение Ларк. Он должен стать достойным лучшей женщины Англии. Осторожно прикрыв обнаженное плечо Ларк, Оливер встал и оделся.
В этот момент дверь внезапно распахнулась, и в комнату ввалились солдаты с факелами в руках.
Повинуясь инстинкту, Оливер выхватил из ножен шпагу, которая лежала возле кровати.
– Оливер де Лэйси, – раздался хриплый, не терпящий возражения голос.
Свет факелов осветил говорящего, и Оливер по одежде узнал непрошеных гостей. Это были люди епископа Боннера.
Он был уверен, что у него в запасе больше времени. Ричард Спайд еще не успел отплыть далеко.
– Я Оливер де Лэйси, лорд Уимберли, – произнес он ледяным голосом, не скрывая раздражения. – Если у вас ко мне дело, обождите в холле внизу. Я приму вас.
Ларк тихо зевнула. Он сделал ей за спиной знак рукой, чтобы она лежала смирно.
Солдаты не собирались уходить.
–Вы должны пойти с нами, – сказал ихпредводитель.
Оливер презрительно улыбнулся.
– Я польщен приглашением, – произнес он. Затем с быстротой молнии выхватил шпагу и приставил ее кончик к горлу главаря.
Солдат скосил глаза на лезвие.
– Милорд...
– Я сказал, – повторил Оливер, – ты и твои люди пусть обождут внизу.
Солдат неуверенно попятился назад. Остальные уже толпились у дверей.
Затем словно из ничего появилась рука в черной перчатке и отодвинула кончик шпаги в сторону.
– Зачем проливать кровь, когда игра только начинается, – произнес до ужаса знакомый голос.
Оливер услышал, как скрипнула кровать, и понял, что Ларк села. Из-за спин солдат вышла фигура, завернутая в черный плащ.
Оливер опустил шпагу.
– Винтер. Вот так встреча. Теперь все становится на свои места.
15
Ему никогда не забыть тот вздох, который вырвался из груди Ларк, когда она поняла, что их предали.
Это был всхлип, легкий и воздушный, как ветерок, и вместе с тем полный смертельного отчаяния. В это мгновение, прежде чем Винтер успел сказать хоть слово, она уже все поняла.
Она поняла, как и Оливер, что хрупкое сокровище их любви, все невыразимое блаженство, которые они наконец обрели, будут сейчас разрушены.
Кто-то взял шпагу из безжизненных рук Оливера. Он не сопротивлялся, потому что острие стали больше не могло ему помочь. Он обернулся и, не взглянув на Ларк, задернул полог. Затем посмотрел в глаза Винтеру.
– Тебя при дворе учили таким манерам – нарушать неприкосновенность жилища? – спросил он ледяным, чуть дрожащим от бешенства голосом.
Лицо Винтера осталось невозмутимым, словно у каменного изваяния.
– Милорд, вы и ваша жена потеряли все права на неприкосновенность, когда стали предателями.
– Предателями! Боже правый, с чего ты взял?
– И еретиками, – добавил Винтер.
Оливер ясно понимал, что беззащитен перед вооруженными солдатами. В былые времена он бы не преминул удрать от них. Но не сейчас. Теперь у него есть Ларк. Ларк и их ребенок, о котором он должен заботиться.
Оливер, прищурившись, посмотрел на Винтера.
– По чьему приказу ты пришел сюда? Винтер протянул Оливеру лист бумаги, и победный блеск сверкнул в его глазах. Ордер подписал сам Эдмунд Боннер.
– Мне нужно собрать вещи.
Оливер знал, что его ожидает, но не чувствовал волнения. В конце концов, он понимал, на что шел, давая кров Ричарду в своем доме и помогая ему покинуть Англию. Но все же он не ожидал, что его арестуют так быстро. Он собирался все отрицать даже перед лицом неопровержимых доказательств. Потому что теперь ему былочто терять.
– Обожди со своими людьми внизу, – сказалОливер.
Взгляд Винтера упал на раскрытое окно, выходящее в густой сад, и Оливер чуть не рассмеялся. Да, прежний Оливер с легкостью скрылся бы от преследователей. А нынешний со спокойной решимостью понимал, что должен остаться.
Между ним и Винтером началось то, что можно было бы назвать войной взглядов. Глядя в красивое аскетичное лицо Винтера, в его равнодушные карие глаза, Оливер осознал, что в этой схватке может и проиграть.
Винтер моргнул первым.
– Мы подождем внизу, – сказал он и вместе с солдатами вышел из спальни.
Оливер стоял не шевелясь. Он вынудил Винтера подчиниться своей воле. Но как? Неужели в нем пробудилась доселе неизвестная ему самому сила?
Шорох полога кровати прервал его размышления. Оливер подошел к постели и крепко обнял Ларк.
Долгое время они оба молчали. Она была все еще теплая со сна, губы чуть распухли от его поцелуев, и все тело источало легкий аромат любви.
Оливеру захотелось не думать ни о чем плохом. Он запустил пальцы в темный шелк волос Ларк и поцеловал так, словно перед разлукой.
– Нас предали. – Его голос прозвучал на удивление спокойно.
–Оливер, я боюсь за тебя! Значит, они поймали Спайда?
– Конечно, нет. – Оливер не знал точно, но ему не хотелось волновать Ларк. – Если бы они его схватили, они бы не тратили время на меня.
– Кто мог нас предать?
Оливер ничего не ответил. Скорее всего это было не предательство, а ошибка в расчетах. Ларк поежилась и потянулась за рубашкой.
– Подожди, – сказал он. – Я помогу тебе. Но сначала позволь мне посмотреть на тебя.
Она неподвижно сидела на кровати и смущенно смотрела на Оливера. Он догадался, что она еще до конца не поняла, что произошло.
– Господи, – прошептал он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Ты прекрасней, чем весенний цветок. – Она действительно была прекрасна. Округлившиеся молочно-белые груди с алыми бутонами, немного увеличенный живот. Бедра, кажется, стали чуть шире, готовясь к появлению новой жизни. На лице застыло изумление.
– Я не знаю, какими словами описать это, – сказал он наконец. – Если я просто скажу, что ты необыкновенная, ты не поймешь. Ларк застенчиво улыбнулась. – Постараюсь понять.
Оливер легонько поцеловал ее в бровь. Он, всегда такой бойкий на язык, не мог подобрать слов, чтобы сказать, что чувствует сейчас. Ларк была прекрасна, но ее красота каким-то образом исходила из его собственного сердца.
