Джулиус Лестер - Улыбка любви
— А теперь послушай меня, — сказала она. — Сейчас у тебя нет сил на переживания, потому выброси это из головы. А Эмилио так тебя боится, что даже не хотел сюда вчера ехать. Я ему пообещала, что ты все поймешь. — По-прежнему крепко держа Диллона, она посмотрела ему в глаза. — Ведь ты поймешь? — Она отпустила руку — Да?
— И кого же он хотел ограбить? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
- Винный магазин. — Предвосхищая следующий вопрос, она добавила:
— У него было ружье. Только пожалуйста, не шуми.
— По-моему, это тебя совершенно не расстраивает.
— К счастью, до того, как я встретилась с Эмилио, было время прийти в себя. Двадцать четыре часа он провел в тюрьме, Диллон. Никто не мог тебя найти, а мне позвонили только в субботу утром. И если тебя это успокоит, то я скажу, что, когда Эмилио вышел оттуда, он отнюдь не насвистывал веселую мелодию.
Диллон вздохнул. Ему удалось взять себя в руки.
— Зачем он это сделал?
— Бабушка заболела, ей становилось все хуже. Ангелина плакала от голода, а у них совершенно не было денег. В бабушкином комоде он нашел ружье и решил его продать. По-моему, несколько дней он ничего не ел. Наверное, от голода он уже не очень хорошо соображал, и когда проходил мимо магазина, у него возникла ужасная идея. Но по-видимому, малолетка со старым ржавым ружьем не особенно напугал продавца.
Диллон закрыл глаза.
— Черт побери.
— Наверное, сейчас ты думаешь, почему он тебе не позвонил? Я тоже думала об этом. После того, как его арестовали, он заставил их позвонить тебе в Остин и знал даже, как связаться со мной, если тебя не удастся найти. Так почему же он не позвонил ни тебе, ни мне до того, как отправился кого-то грабить? Наверное, ты догадаешься об этом быстрее, чем я.
— Гордость, — сказал Диллон скорее самому себе. Он печально посмотрел на нее. Похоже, он смирился с неизбежным. — Эмилио не хотел сюда ехать?
Джесси тепло улыбнулась и убрала волосы, упавшие ему на лоб.
— Ты сердишься, как строгий отец! — Он схватил ее руку и прижал к своей щеке, принимая ее молчаливые утешения.
— Когда Эмилио должен быть в суде? 23.8 — Завтра в одиннадцать.
Диллон нахмурился и стал обдумывать создавшееся положение.
— Времени у нас не слишком много. — Тут ему в голову пришла другая мысль. — А как тебе удалось добиться, чтобы его выпустили? Ты уже наняла адвоката?
— Мне помог судья Паттерсон. После этого я сразу приехала к тебе.
— Паттерсон?
По лицу Диллона Джесси поняла, что он хочет задать ей множество вопросов, и улыбнулась.
— Когда надо, я могу быть очень влиятельной.
— Когда-нибудь тебе придется мне об этом рассказать.
— Когда-нибудь, — согласилась она, по-прежнему улыбаясь. — Как ты думаешь, не пора ли мне все-таки заняться кашей? Ты не будешь терзать себя мыслями, вновь оставшись один?
— Ты знаешь, во всем этом есть один плюс.
— Какой же?
Его лицо медленно расплылось в улыбке.
— Ты уже начала говорить как жена. От этих слов Джесси почувствовала настоящее счастье. Конечно, это еще не предложение, но может, все будет хорошо. Может быть…
Она услышала пронзительный крик и поднялась.
— Дети проснулись, дорогой. — Она улыбнулась испуганному Диллону.
— Что там такое?
— Ангелина, — объяснила Джесси, направляясь к лестнице. — Ей снятся кошмары. Не знаю, все время или только последнюю неделю. Я приготовлю тебе ванну. Ты сейчас спустишься?
— Да. Только сначала быстренько побреюсь и немного здесь приберусь.
— Только не перетруждайся. Ты еще не так здоров, как тебе кажется. Поправишься полностью, наверное, только через несколько дней.
Внизу плачущая Ангелина протянула к ней ручки. Джесси взяла девочку на руки, прижала к себе и баюкала до тех пор, пока она немного не утихла.
Эмилио, который пытался успокоить сестру, снова лег и вставать, похоже, не собирался.
— Все в порядке? — спросила Джесси Ангелину, когда ее всхлипывания утихли. Та кивнула.
— Тебя разбудила Ангелина или ты проснулся сам?
— Сам. Недавно.
— Пойдешь со мной на кухню? Я хочу сварить кашу на завтрак.
Эмилио скорчил гримасу, но все же пошел за ней.
Держа Ангелину на руках, Джесси поставила на огонь воду для каши и пошла наливать ванну Диллону. Эмилио снова последовал за ней.
— Ты слышал, о чем мы разговаривали? — спросила она.
Шум воды заглушал их голоса, и они не боялись, что их услышит Диллон. Эмилио кивнул.
— Диллон расстроился буквально на минуту. Я уверена, ты тоже был расстроен, когда понял, что натворил.
Эмилио понурил голову, но вдруг рассмеялся.
— Он на тебя не сердится, мой хороший. — Они вернулись на кухню, и Джесси засыпала в кастрюлю крупу. — Он переживает и теперь недоволен собой, что не позаботился о тебе вовремя.
— Во всем виноват только я.
— Да, конечно, — согласилась это сделал, и так или иначе отвечать за это придется тебе.
Каша закипела, и Джесси уменьшила огонь.
Потом она отвернулась от плиты, по-прежнему держа Ангелину на руках, и увидела стоявшего в дверях Диллона. Его мокрые блестящие волосы были аккуратно зачесаны. Двухдневная щетина исчезла. Его щеки были гладкими и лишь чуть-чуть бледнее, чем обычно. Хотя живот ввалился, было трудно поверить, что он пролежал два дня, почти не приходя в сознание.
— Ого! — сказала Джесси и провела рукой по своим спутанным лохмам. Неожиданно она вспомнила, что в ванной течет вода. — Ох!
Ванна!
— Я закрою, — сказал Эмилио и выбежал из комнаты.
Диллон посмотрел на Джесси, а затем на прижавшуюся к ней Ангелину.
— Я думал, что мне уже известны все твои достоинства.
— Это чисто женское занятие, и поэтому ничего удивительного, что ты меня за ним не видел. Мужчины при этом не присутствуют. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка не вышла.
Джесси поудобнее перехватила Ангелину и снова почувствовала, как необходимы ей эти дети. Она молилась про себя, чтобы Диллон одобрил ее выбор.
— А вы хорошо смотритесь. В его глазах и голосе было нечто большее чем простое одобрение.
— Ты так думаешь?
— Уверен.
Она облегченно вздохнула и наконец улыбнулась.
— Очень рада. Поторапливайся, а то каша остынет. — Она неохотно выпроводила его из кухни и возвратилась к своим нескончаемым неотложным делам.
Пока Диллон принимал ванну, она накормила детей и перебрала их одежду, соображая, во что их лучше одеть. Переодев их, она собрала остальную одежду, решив ее постирать.
— У тебя здесь есть, где постирать и посушить белье? — спросила она Диллона, когда он вышел.