Кэрол Финч - Однажды в лунную полночь
Выслушав рассказ Родди о том, как Мясник О'Рейли захватил Новый Орлеан, Люсьен совсем пал духом. Он и без того со страхом ожидал наступления момента, когда ему придется рассказать Микаэле всю правду, но даже в самых страшных кошмарах не мог представить себе, что это произойдет в тюрьме, куда ее бросил бывший жених, наделенный безраздельной властью казнить и миловать. При мысли о том, что может случиться, когда Карлос узнает, как Микаэла, сбежав от него, вышла замуж за другого, Люсьен скрипнул зубами. Такая новость подействует на испанца, как полыхающий огонь на сухие дрова, и Микаэла окажется в самом центре пожара; он же пока не имеет ни малейшего понятия, как ей помочь.
* * *Оказавшись в непроглядной темноте тюремной камеры, Микаэла как подкошенная рухнула на койку и сразу погрузилась в тяжелую дрему. Перед глазами у нее, как серая дымка, расползающаяся в безлунной ночи, снова замелькали неясные призраки; в голове звучали приглушенные звуки и отдаленные голоса, и временами ей казалось, что сон причудливо смешивается с явью.
Постепенно туман рассеялся; Микаэла вернулась в ту роковую ночь, которая положила границу ее прошлому, и кошмарное событие словно подняло занавес над сценой, представ перед ней во всей своей устрашающей определенности. Пережитые на обрыве чувства вновь возвращали ее к страшному мигу, и она переживала события той ужасной ночи, как если бы они случились всего минуту назад…
* * *При виде надвигающегося на нее угрюмого лица Микаэла содрогнулась и, подавшись в сторону, уперлась спиной в холодную поверхность валуна. Больше бежать ей было некуда. Искривив губы, Барнаби Харпстер поднял зажатую в правой руке дубинку, левую же крепко сжал в кулак, что уже само по себе свидетельствовало о его намерениях. Выплевывая грязные ругательства, он огрел дубинкой коня Микаэлы, и тот мгновенно унесся прочь.
Микаэла не сомневалась, что ей отрезаны все пути к отступлению, за исключением одного-единственного — прыгнуть с обрыва в бесконечность.
— Вот там-то и нашли ее тело, поняла, шлюха?
Микаэла прижала дрожащие ладони к груди и с ужасом посмотрела вниз. Неужели Барнаби намекает на то, что история готова повториться? Мысли ее бешено метались в попытке припомнить рассказ Адриана о гибели Сесиль, случившейся пять лет назад. Совсем недавно и Барнаби говорил об этой женщине: самоуверенная, надменная вертихвостка, коллекционирующая любовников, — кажется, что-то в этом роде.
Микаэла не отводила взгляда от лица Барнаби: может, именно он шпионил за Сесиль или даже был одним из тех, кто спал с ней… А может, он изнасиловал ее? Наверное, это ближе всего к истине, подумала она, такой зверь на все способен. Как же теперь уйти от нависшей над ней смертельной опасности?
Увидев, что негодяй сделал шаг в ее сторону, Микаэла выкрикнула первое, что пришло ей в голову:
— Так вы тоже были влюблены в Сесиль?
Вопрос, похоже, застал Барнаби врасплох, однако он быстро оправился и презрительно захохотал:
— Влюблен в эту расчетливую сучку? Да ни за что в жизни! Все, чего Сесиль хотела от меня, — это чтобы я представил ее в более выгодном свете в глазах Адриана, иначе Люсьена и его денег ей бы никогда не видать. Имя и деньги Саферов — вот все, что ей было нужно.
Почувствовав, что угроза на время миновала, Микаэла решила и дальше действовать тем же способом, убеждая себя, что в конце концов кто-нибудь придет ей на помощь.
— А вы, случайно, не тот, кого Адриан нанял следить за Сесиль? — продолжала допытываться она, чтобы потянуть время. — У вас есть доказательства ее неверности?
— Тебе-то какое дело? — грубо оборвал ее Харпстер.
— Между прочим, мы говорим о возлюбленной моего мужа — что же удивительного в том, что мне хочется узнать про нее побольше?
— И вовсе я не шпионил за ней, этим Чейни занимался. Когда он рассказал Адриану о ее похождениях, Сесиль пришла ко мне, умоляя, чтобы я обелил ее в глазах старика.
— И каким же образом вы надеялись это сделать? — спросила Микаэла, одновременно прикидывая расстояние до ближайших кустов, где она могла бы скрыться от этого чудовища. Если она сумеет как следует разговорить его и заставить потерять бдительность, у нее появится шанс ускользнуть.
— Сесиль хотела, чтобы я сказал Адриану, будто Чейни от нее без ума и выдумал всю эту грязную историю, чтобы помешать ее браку с Люсьеном, — проворчал Барнаби. — Все должно было подтверждать, что Чеййи из ревности наговаривает на нее.
— А Чейни действительно ревновал? — Микаэла напряглась, поджидая момент, когда можно будет рвануться в сторону.
— Возможно, да, а возможно, и нет. Вот черт, так ничего не получится! Ей нужны не короткие фразы, а пространные объяснения.
— Ну а как насчет вас, Барнаби: вы тоже ревновали Сесиль к Люсьену?
Микаэла тут же пожалела, что задала этот вопрос. Барнаби грозно зарычал, черты лица его исказились. Она подалась было назад, но тут же остановилась, вспомнив, что стоит на самом краю обрыва.
— Молодой был, глупый, — неохотно пробурчал Барнаби. — В ту ночь Сесиль зазвала меня сюда и пообещала переспать со мной, но когда я протянул к ней руку, тут же отскочила. Заводила меня, негодяйка, даже платье расстегнула. Потом она велела мне идти к Адриану и настучать на Чейни. Ну нет, думаю, пускай сначала расплатится. Но когда я наконец схватил ее, она меня укусила!
Все, можно не продолжать. Микаэла и без того знала, что за этим последует. Для начала наверняка пощечина.
— Вы ударили ее, правда? Так что это было вовсе не самоубийство.
И снова Микаэле пришлось пожалеть о сказанном. Глаза Барнаби недобро расширились, а губы искривились в мерзкой усмешке.
— Она получила по заслугам. А сейчас и ты получишь. — Он вплотную приблизился к Микаэле.
Охваченная ужасом, она попыталась ускользнуть от его протянутых рук, но у нее ничего не получилось — Барнаби рванул ее за плечо, круто развернул к себе лицом и подтолкнул ближе к обрыву. Микаэла пронзительно вскрикнула и пнула его в пах, но это не помогло.
— Из-за тебя, сука, я потерял дом и работу. — Барнаби хрипло задышал ей прямо в лицо. — Мне пришлось прятаться в лесу, как зверю, за которым все гонятся. Теперь ты за все заплатишь…
Пальцы Барнаби сошлись на горле Микаэлы; она попыталась освободиться, но заскользила на мокрых камнях. Ноги ее подогнулись, она потеряла равновесие и, увлекая за собой Барнаби, полетела вниз; яростный вопль насильника слился с ее пронзительным криком.
Харпстер ударился о валун первым, а голову Микаэлы принял на себя его могучий торс. В груди у него что-то заклокотало, руки внезапно ослабли. Тело его безжизненно свесилось с огромного, неправильной формы камня.
