Мэрилайл Роджерс - Песня орла
– Оувейн никогда не сможет быть с ней любезен, как ты уже давно должна была бы понять, – сухо отрезал Райс, не отрывая глаз от очага. – Он ее пасынок, и в этом – мы знаем оба! – суть и причина столь «нелюбезного» его поведения. – Темные глаза вспыхнули почти отвращением. – И потому, ради своей и ее чести, Оувейн никогда не пойдет навстречу ее желаниям.
Промах, опять промах! Линет плотно обхватила себя руками за плечи и стиснула белую материю. Зачем, зачем она подняла тему, которой лучше бы никому и никогда не касаться, а ей самой просто исчезнуть, превратившись в ничто под суровым взглядом черных с золотом глаз! Было совершенно ясно, что последние слова касались не столько ушедшей пары, сколько ее самой. Однако Линет решила все же попытаться объяснить принцу поведение его сестры.
– Да, пусть любовь их несбыточна, но ведь это не может убить чувства, она просто не властна остановить их, как мы с тобой не в силах сейчас остановить этот хлещущий дождь. – Сама испугавшись горячности своих слов, Линет отпустила платье и махнула рукой, указывая куда-то за окно. – И точно так же я… – продолжила девушка, уже не стыдясь своего признания, – не могу разлюбить тебя… Даже по твоему приказу.
Золотые искры в черных глазах превратились в пламя, готовое сжечь все вокруг. Это дурно, бесчестно, неразумно, но милосердный Господь простит его, ибо эта открыто и доверчиво предлагаемая любовь была именно тем, чего он так безнадежно жаждал все последнее время. Чего же стоят теперь благоразумие и честные намерения?!
И в одно мгновение Райс бросил свое сильное гибкое тело к побледневшей девушке, заключая ее в безумное объятие. Плоть ее, казалось, таяла в его руках, обжигала и нежила, и Райс, не помня себя, рухнул лицом в ее нежные, еще влажные волосы. Линет простонала, бессильно опуская на затуманившиеся глаза тяжелые веки. Все существо ее звенело и пело в предчувствии его поцелуя, а воспоминание об уже пережитых наслаждениях наполняло тело невыразимым упоением.
Губы принца коснулись ее полуоткрытых губ, как грешного запретного плода, столь сладкого, что отказаться невозможно. Райс закрыл глаза, словно отгоняя видение ужасной расплаты за происходящее, но руки все продолжали ласкать узкую гибкую спину, тотчас же судорожно выгнувшуюся под тяжелыми ладонями. Линет дрожала, и сердце ее гулко стучало, призывая Райса прижать ее к себе еще крепче, еще плотнее. Удары эти снова напомнили Райсу ту недавнюю ночь в лесу, когда его отделяла от упругой девической плоти всего лишь тонкая шелковая рубашка, и обжигающие губы в неудержимом порыве устремились вниз, к открытому белому горлу. Линет содрогнулась и жалобно простонала, и стон этот неожиданно отозвался в сердце принца чувством вины перед невинной и доверчивой девушкой. Он молча прижал ее голову к своему плечу и опустил руки.
Сознание того, что она опять, и в который уже раз, отвергнута, парализовало Линет, и, почувствовав это, Райс постарался, несмотря на хрипоту в голосе, как можно мягче объяснить своей юной возлюбленной:
– Пойми, я готов отдать все за твое признание и за обладание тобой, но ценой за это будет только моя честь.
Линет, не шелохнувшись, слушала это страшное признание, навеки лишающее ее даже надежды на счастье. Блики очага заплясали вокруг девушки адским пламенем.
– Кажется, мы прибыли в не совсем подходящий момент, сестра!
Райс невольно расправил плечи, радуясь тому, что он стоит к дверям спиной, позволяющей своей шириной скрыть от вошедших слишком откровенное выражение лица Линет. Резко повернувшись так, чтобы девушку по-прежнему не было видно, он посмотрел на говорившего – невысокого чернявого и жилистого мужчину немного старше его самого – убийственным взглядом.
– Человек снаружи сказал нам, что ты здесь и что недавно ранен. Мы стучались, но, не дождавшись ответа, решили, что причиной твоего безмолвия является твоя рана, и поэтому вошли сами.
Мягкие вкрадчивые слова на этот раз произнесла обворожительно-красивая женщина, в ясных голубых глазах которой светилось явное презрение. Волосы ее были едва убраны, и густая темная волна их соблазнительно подчеркивала округлые стройные формы тела.
Линет, оправившись от первого шока, с некоторым любопытством выглянула из-за широкого плеча Райса и, увидев незнакомку, была совершенно сражена ее красотой, с которой ее собственные прелести не шли даже ни в какое сравнение. Правда, в последнем Линет так и не решилась себе признаться.
– Но, на деле, как вы видите, я пребываю в добром здравии, а моя рана не требует ничьей помощи. – Райс замолчал и намеренно медленным, вызывающим взглядом обвел своих непрошеных гостей и двух неприветливых молодцов за ними – очевидно, стражников. – Леди Линет, будьте любезны, познакомьтесь еще с одним высокородным уэльсцем! – Принц легонько подтолкнул девушку вперед. – Принц Каудр Дайфисский – и его милейшая сестра Гвендолин.
Сияющие сапфировые глаза снова смерили Линет ленивым презрением, и девушке отчаянно захотелось спрятаться обратно за надежную спину Райса. Однако гордость пересилила унижение и страх – Линет почти с вызовом ответила на взгляд красавицы, и этот молчаливый поединок, к счастью, не дал девушке возможности заметить куда более опасный и неприятный взор второго гостя.
– Каудр, – возобновил свою надменную речь Райс, – если вы прибыли, чтобы увидеть Гранию, то опоздали. Она только что ушла с корзиной продуктов для помощи одному семейству.
– Нет. – Голова Каудра, уже обильно присыпанная сединой, качнулась, но глаза, не отрывавшиеся от лица Линет, так и остались застывшими. – Ради Грании я не пустился бы в такое путешествие, в отличие от Гвендолин, проделавшей его для тебя. Это она беспрестанно настаивала на этом визите, чтобы заставить тебя поспешить наконец с выполнением обещанного.
При этих словах брата тяжелые ресницы Гвендолин опустились на щеки, словно в подтверждение сказанного, а пальцы нервно вздрогнули. Было очевидно, что ее удерживает от того, чтобы немедленно броситься на грудь к Райсу, только присутствие неизвестной леди. Линет же не верила своим глазам и все еще не хотела понимать, что же именно было обещано златокудрым принцем этой красавице.
– Не заставляй же меня ждать так долго, Райс. – Жеманный голос звучал приглушенно, и над сапфировыми глазами то и дело кокетливо мелькали длинные ресницы. – Сколько же можно откладывать церемонию помолвки?!
Линет прикусила губы, совсем забыв, что принц Дайфисский по-прежнему не сводит с нее глаз.
– Ах Райс, клянусь, заставлять Гвендолин ждать слишком долго действительно опасно. – И Каудр послал Райсу обвиняющий взгляд, полный скрытой угрозы.
