Шанна Кэррол - На берегах любви
Смысл слов Мари не сразу дошел до пиратов, но постепенно на избитых, распухших лицах стали появляться широкие ухмылки. И тут, словно в дополнение к сказанному, из глубины таверны донесся громкий стон блаженства, за которым последовал женский крик, отмечавший высшую точку наслаждения. Джейсон вопросительно взглянул в том направлении, откуда раздались эти неожиданные звуки, Мари же, наоборот, поспешно отвернулась, чтобы не рассмеяться вслух: голос Хоуп она узнала бы где угодно.
Джон Ло, влиятельнейший человек, назначавший и смещавший с должности губернаторов, терпеть не мог ждать понапрасну. Эти французы вечно никого не уважают. Только подумать, они в Южной Америке, в городе, лишь недавно появившемся среди болот и лесов, а библиотека выглядит так, словно она находится в самом центре Парижа. Панели красного дерева отражают свет канделябров и отблески пламени в камине; изящная резная мебель больше подошла бы для изысканных городских домов. Полотна на стене перевезены через океан за большие деньги, и даже окна застеклены, а это уж совершенно неслыханная экстравагантность! Комната, конечно, прекрасная, как и весь дом, однако здесь все это совершенно не к месту.
Наконец появилась Анжелика, дочка губернатора, в сопровождении служанки, которая принесла поднос с чаем и медовыми пирожными. Ло поклонился и галантно поцеловал руку девушки. Семнадцатилетняя красавица застенчиво присела в реверансе и, демонстрируя смущение, тут же вышла из комнаты, шурша по деревянному полу богато расшитыми юбками.
– Восхитительное создание! Она оживляет весь поселок.
Бьенвилль рассеянно кивнул:
– К сожалению, это никак не поможет разрешить нашу проблему. Английский капитан уже на пути сюда; его люди успели обшарить все таверны на берегу.
Ло нахмурился:
– Мы могли бы открыть огонь по его кораблю. Возможно, это его образумит.
– Притом что полковник Гилберт в отъезде? Ну нет, Джон. Я вижу, ненависть к англичанам лишила вас здравого смысла. Мобил не может позволить себе открыто проявлять враждебность к ним, и Луи никогда этого не одобрит. Такая линия поведения была бы губительна для нас – Королевский военно-морской флот намного сильнее нашего, и мы слишком зависим от…
Стук в дверь прервал их спор.
– Месье, капитан Грегори, представитель Королевского военно-морского флота его величества, – доложил вошедший слуга.
– Подожди несколько минут, а затем проводи его сюда. И… Положи еще полено в камин.
– Да, месье.
Бьенвилль указал на дверь в боковой стене. Это Джону Ло совсем не понравилось, хотя он заранее предполагал, что все произойдет именно так. Конечно, в тайном могуществе тоже есть свои прелести, однако временами оно оставляет желать большего. Вот, например, сейчас он бы с огромным удовольствием встретился с этим Грегори лицом к лицу.
– Не забывайте, благодаря кому вас избрали и чья финансовая помощь поддерживает существование Мобила.
– Я сделаю так, как будет лучше для колонии. – Бьенвилль закрыл боковую дверь и прошел через всю комнату, чтобы поприветствовать гостя.
Едва войдя, капитан Грегори окинул губернатора быстрым взглядом.
– Я не говорю по-французски, но мне сказали, что вы говорите по-английски.
Он даже не пытался казаться вежливым.
– Да-да, конечно.
Губернатор указал на стул, однако Грегори остался стоять.
– То, что я собираюсь вам сказать, не займет много времени.
Бьенвилль вежливо кивнул, отводя глаза от глубокого шрама на щеке капитана. Он с тревогой отметил, что в глазах Грегори полыхает ненависть. Хорошо еще, Ло нет в комнате – один Бог знает, чем могла бы закончиться их встреча.
– Я вас слушаю, месье.
– Ваша колония очень неразборчива в выборе друзей.
– Простите?
– Сейчас объясню. Ваши друзья, пираты, живут за счет захвата английских кораблей. Мои офицеры без труда выяснили это.
– Но… Я протестую…
– Чушь! Ваше дело слушать и подчиняться. Между нашими властями существует соглашение о противодействии этим морским разбойникам, где и когда бы мы их ни обнаружили.
Бьенвилль выпрямился.
– В таком случае, дорогой сэр, хочу сообщить, что ваше несогласованное, насильственное вторжение в наш город нарушает аналогичное соглашение, нарушает суверенитет нашей колонии и наносит оскорбление его величеству королю Людовику Пятнадцатому. Ваш монарх об этом узнает.
– Так же как и ваш о том, что вы даете пристанище пиратам.
– Откуда мне знать, с какой целью торговые суда бросают якорь в нашей гавани?
– Прекратите, губернатор, не надо считать меня полным идиотом! Если вы не уступите и если я обнаружу хотя бы одну из этих свиней, которым вы дали убежище, клянусь, ни один шлюп больше не подойдет к этим берегам ни с какими товарами. В таких условиях Мобил долго не протянет.
Губернатор побледнел.
– Вы не посмеете.
– Еще как посмею! У меня есть корабль, с помощью которого я это сделаю, будут и другие корабли, если понадобится. Однако у вас остается выбор.
– Какой?
– Два корабля. Две команды. Я получил информацию о том, что сюда приезжал Джейсон Брэнд. Несомненно, он еще вернется. Арестуйте его и задержите до моего возвращения.
– Но он ничего плохого Мобилу не сделал и никак не помешал нашим торговым операциям. Насколько мне известно, он действует как независимый торговец, строго в рамках закона. Ваши инсинуации, будто он пират, меня глубоко огорчают.
– А меня нет. Информация, собранная в ваших тавернах, не требует дополнительных доказательств. Брэнд купил здесь работорговое судно и оснастил его шестифунтовыми пушками. Стоит ли мне продолжать, губернатор?
Бьенвилль выругался про себя. Болтуны, не могут держать язык за зубами! И все же он не должен позволить высокомерному англичанину одержать верх.
– Конечно-конечно, если вы представите мне доказательства…
– Мое слово, сэр, вполне достаточное доказательство.
Губернатор склонил голову в знак согласия:
– Разумеется. А другое судно, сэр?
– Английский корабль «Шпага Корнуолла». Сорок орудий на борту да команда мятежников в придачу. Его капитан – женщина, некая Мари Рейвен.
Бьенвилль не мог скрыть изумления:
– Англичане позволяют женщинам уводить свои корабли?!
Заметив, как побледнел капитан, он поспешно опустил глаза.
– Не забывайте о том, что я вам сказал. Выполнив мои условия, вы можете рассчитывать на мое снисхождение.
Снисхождение? Нет, это уже слишком! Губернатор Жан Батист ле Мойн, сир де Бьенвилль медленно поднялся с места.
– Я подумаю над тем, что вы мне сказали. А теперь прошу извинить, меня ждут другие дела. Не уверен, что вы будете на Мобиле желанным гостем, капитан.
