Кинли Макгрегор - Пират моей мечты
Ему хотелось спрятаться от этих мыслей, уйти далеко-далеко. Его удел — грусть и одиночество. Но так мог поступить только трус. Нет, он не станет прятаться.
— Мисс Джеймс! — Он выступил из тени. Серенити подняла голову. Краска отхлынула от ее щек.
— Здравствуйте, капитан, — холодно произнесла она. Кок так смутился, что не знал, куда девать глаза. Корт сориентировался мгновенно — он бросился бежать со всех ног, по пути задев метлу, так что она с грохотом упала на пол. Морган проводил его взглядом и обернулся к Серенити:
— Я хотел бы с вами поговорить, мисс Джеймс.
— Боюсь, это невозможно. — Приподняв крышку кастрюли, она помешала в ней ложкой. — Я помогаю мистеру Родалу готовить и не могу…
— Кок не будет против, если вы покинете камбуз всего на пару минут.
Она с грохотом опустила крышку на кастрюлю. И тут случилось невероятное: кок пересек пространство камбуза и встал между Морганом и Серенити.
— Похоже, леди не желает оставаться с вами наедине, капитан.
Морган растерянно захлопал глазами. Впервые на его памяти член команды осмелился ему перечить. Набрав полную грудь воздуха, он сурово произнес:
— И что, по-вашему, вы сейчас делаете, а?!
— Защищаю леди, — не моргнув глазом отвечал кок. — Она имеет право решать, говорить ей с вами или нет.
Серенити, мельком взглянув на багровое от гнева лицо Моргана, поспешила на выручку новому другу.
— Не беспокойтесь обо мне, мистер Родал. Я… я готова следовать за капитаном.
Кок, сощурившись, сердито обратился к Моргану:
— Надеюсь, вы не причините вреда мисс Джеймс. Морган окинул его свирепым взглядом, Ноздри его раздувались, глаза метали молнии.
Но кок, чья судьба была всецело в руках капитана, не спасовал перед ним. Он участливо обратился к Серенити:
— Пусть только посмеет вас обидеть, мисс, и я вместо ужина подам ему поварской вертел!
Серенити признательно улыбнулась ему и перевела взгляд на Моргана. Улыбка тотчас же сбежала с ее лица.
— Идите же, капитан. Я последую за вами. Морган, чеканя шаг, направился в каюту.
«Будь осторожен, — предостерег его внутренний голос. — Не торопи события. Помни, что она все еще смущена и напугана. Дай ей время к тебе заново привыкнуть».
Но больше всего ему сейчас хотелось задушить ее.
Как ей удалось столь быстро настроить против него мрачного кока? Уж не колдунья ли она? Ведь Родал ни с кем не водил дружбы и мало кто из команды слышал от него что-либо, кроме холодного «Добрый день»…
«Спокойней. Раззадоривая себя такими мыслями, ты ничего не добьешься. Полегче, Морган».
Серенити прошла на середину каюты и повернулась к нему лицом. Он потянулся было к двери, чтобы закрыть ее, но передумал.
— Как давно вы крадучись пробираетесь в камбуз и любезничаете с коком? — спросил он и тотчас же пожалел об этом.
Серенити изумленно вскинула брови:
— Уж не ревность ли говорит вашими устами? Морган презрительно фыркнул, отметая ее предположение.
— Я ведь предупреждал, что появляться там без провожатых вам не следует.
— Вы]также говорили, что я могу довериться вашей чести. Но это оказалось ложью. Так стоит ли верить хоть одному вашему слову? Боюсь, что нет!
Морган недоуменно развел руками:
— Но почему? Разве я злоупотребил вашим доверием?
— Ха! Да вы только и делали, что лгали мне. С самого первого дня! Я приняла вас за настоящего джентльмена, вы же дали волю рукам, как только мы остались одни.
Вот уж чего-чего, а такого натиска он от нее не ожидал, будучи уверен, что она ни в коем случае не затронет эту щекотливую тему. Ай да Серенити! Вместо поникшей от смущения и досады фиалки, с которой он мысленно ее отождествлял и которую собирался возвратить к жизни нежными прикосновениями, перед ним из земли выскочил воинственный чертополох, готовый вонзить в его кожу колючки. Она винит в случившемся только его одного. До чего же это по-женски!
Но ведь виноваты оба. На что, интересно, она рассчитывала, щеголяя перед ним в мужском платье, оставаясь с ним наедине в «вороньем гнезде» и на палубе? Ей не следовало соглашаться на эту ночную прогулку. Разве она не могла догадаться, что приглашение полюбоваться звездным танцем всего лишь предлог?
Ведь ей наверняка еще в далеком детстве вдолбили в голову, что девушке ни в коем случае не следует оставаться наедине с мужчиной.
Все эти мысли вихрем пронеслись у него в голове. Нахмурившись, он подошел к ней почти вплотную и отчеканил:
— Но вам это, если не ошибаюсь, пришлось по вкусу. Сощурившись, она шагнула к нему, и Морган вынужден был попятиться.
— Вы вульгарны, — произнесла она, ткнув пальцем ему в грудь. Он отступил еще на шаг. — Какая низость — сказать такое! — Еще один болезненный удар кончиком указательного пальца под ключицу. — Даже у последнего портового пьяницы язык бы не повернулся обвинить женщину в чем-либо подобном. Кем вы себя вообразили, сэр, позвольте вас спросить? Хотя нет, не трудитесь. Я сама отвечу. Вы кровожадный пират, не ведающий жалости и сострадания и привыкший из-за наживы и ради забавы калечить чужие судьбы.
Он не нашелся с ответом. Ее натиск был столь стремительным, а слова так больно его ранили, что он лишь покачивал головой, не сводя с нее глаз. Серенити стояла перед ним подбоченясь и слегка расставив ноги. Она была похожа на львицу, готовую одним ударом мощной лапы добить свою жертву.
Морган сделал еще один шаг назад. Спина его уперлась в стену каюты. Дальше отступать было некуда.
— Поэтому, сэр, — продолжила она, не отказав себе в удовольствии еще раз ткнуть пальцем ему в грудь, — советую вам раз и навсегда оставить меня и найти себе другое занятие. Эта мисс не для таких, как вы.
Ощутив себя словно в ловушке, Морган скользнул в сторону между ней и стеной и остановился, когда дистанция между ним и этой разъяренной фурией достигла нескольких шагов.
Но она снова подошла к нему вплотную. Ему в который уже раз пришлось отступить.
— Через два дня мы придем в Санта-Марию. Мистер Родал сказал, что там всегда стоят на якоре несколько торговых судов, которые охотно берут на борт пассажиров. Так вот, я намерена стать одним из таких пассажиров. А до той поры будьте любезны держаться от меня подальше.
И только когда она высказалась до конца, он обнаружил, что ей снова удалось выставить его вон из каюты.
Не успел он и глазом моргнуть, как она юркнула в дверной проем и захлопнула за собой дверь.
— Женщина! — взревел он, услышав, как щелкнул замок.
В глазах у него потемнело от ярости. Он дернул за ручку.
Но замок был прочным, надежным. Он сам когда-то его выбирал.
Подобно раскаленной лаве, ярость струилась по его жилам и затопляла душу. Резко повернувшись, он бросился в маленький чулан под палубой, где хранились плотницкие и слесарные инструменты.
