Маргерит Кэй - Беспутный лорд
Отдавая на ходу приказания, взял шляпу, хлыст для верховой езды. Он был уверен, что Ольчестер направится в имение, соседнее с Торнвуд-Манор, которое находится недалеко от Лондона. Неизвестно, как давно он выехал, но, зная финансовое положение Ольчестера, Кит предполагал, что он не может себе позволить карету, запряженную четверкой — две лошади, не больше. Есть все шансы догнать его верхом. Зная свою Клариссу, он был уверен, она сделает все, чтобы не дать маркизу осуществить задуманное, и не хотел думать о том, что может опоздать.
Пустив лошадь в галоп, как только смог выехать из города, он подумал о признании леди Марии. Она была так глупа, что влезла в долги, которые никогда не могла оплатить. Да, ее мать удивительно наивна и без царя в голове, но, должен был признать, что удивился, что она все-таки беспокоилась о дочери. И еще был благодарен ей за предположение, что ее дочь могла умереть от разбитого сердца. Кларисса любила его. Он просто был слеп.
Вчера он вел себя как идиот. Он ни разу не сказал самого важного, а именно тех слов, которых она ждала, — что он любит ее. Вместо этого бормотал какие-то оправдания, а надо было просто заключить ее в объятия и сказать, что любит. Она ждала, но напрасно, и он ушел… Кит давал себе слово, что отныне будет говорить ей слова любви каждый день, всю жизнь, главное, чтобы не опоздать и спасти ее. Он пришпорил лошадь и помчался, надеясь, что его предположение верно и маркиз повез Клариссу в имение рядом с Торнвуд-Манор.
К счастью. Ольчестер не торопился. Как верно предполагал Кит, его карета была запряжена только парой лошадей. Сидя с закрытыми глазами, делая вид, что спит, Кларисса пыталась найти выход. Как только они остановятся для смены лошадей, она предпримет попытку сбежать. Сколько пройдет времени, прежде чем мама спохватится, что Клариссы нет, и какие меры предпримет?
Они были в пути уже два часа, когда подъехали к придорожной гостинице. Кларисса притворно зевнула, как будто только что проснулась. Ольчестер наблюдал за ее игрой с интересом, сидя напротив, ленивая усмешка застыла на тонких губах.
— Где мы, милорд?
— Мы остановились сменить лошадей. Можете выйти, мадам, и, если хотите, немного отдохнуть. Но не пытайтесь сбежать. Хозяин предупрежден, он верен мне и позаботится, чтобы нас никто не беспокоил. А если поднимете шум, пожалеете об этом.
— Вас скоро обнаружат, милорд. Остановитесь, пока не поздно, и позвольте мне вернуться домой. Даю слово, что я никому не расскажу о вашем поступке.
Его тихий смех заставил ее похолодеть.
— А вы еще и храбры, моя милая. Пожалуй, для меня будет истинным удовольствием приручить вас. Примите как комплимент, хотя, независимо от вашего характера, главное для меня — знать, что я беру собственность лорда Рейзенби.
Они помог ей выйти из кареты и развернул в сторону входа. Она не видела никого, к кому могла обратиться, только конюхи, которые были заняты лошадьми и не смотрели в их сторону. В гостиной на столе господ ждали кофе и бренди.
Решив оттягивать время отъезда как можно дольше, она стянула перчатки, села и налила себе кофе почти не дрогнувшей рукой.
— Я повторяю, милорд, я не имею такого значения для лорда Рейзенби, как вам кажется. Ваш план, связанный с ним, рухнет.
Ольчестер шутовски поклонился:
— Браво, моя дорогая. Поверьте, с каждой минутой пребывания с вами я все больше получаю удовольствия и счастлив, что нашел вас. И еще понимаю, что вы лжете. Вы меня не убедите. Исходя из того, что я знаю о ваших отношениях, вы значите для него много. Только дурак может этого не видеть. Но позвольте мне заметить, я ре из их числа.
— Что вы знаете, милорд?
— Все. Ужин в доме на Гросвенор-сквер, пребывание в поместье Торнвуд-Манор, путешествие на «Морском волке», ваш визит к нему недавно, его ответный визит к вам. — Он довольно улыбался, увидев выражение ее лица. — Да, да, я следил за каждым вашим шагом, теперь, надеюсь, вы отнесетесь ко мне более серьезно. Я никогда не поверю, что джентльмен, так много уделивший вам внимания, не будет заинтересован в вашем освобождении. Вы себя недооцениваете. Но давайте прекратим бесполезный спор и лучше подумаем о приятных минутах, которые нас ждут.
— Я не желаю больше разговаривать, милорд. Вы меня похитили, но меня скоро найдут. Моя мать меня разыскивает. Отпустите меня.
Она испугалась по-настоящему, узнав о его слежке и давним приготовлениям. Теперь она хотела как можно дольше оттянуть время возвращения в карету. Она попыталась сменить тему и отвлечь его.
— Почему вы так ненавидите Кита… лорда Рейзенби, что он сделал такого, что вы возненавидели его?
Голос его был полон накопленного за долгие годы яда.
— Вы не поймете. Я знаю его с детства. Он брал от жизни все, что хотел бы я, но он меня опережал всегда и во всем. Но на этот раз я его переиграл и победил.
— Нет, Роберт. — Кит стоял в дверях в забрызганной грязью одежде, с кнутом в руке, его потемневшее от гнева красивое лицо было полно угрозы.
— Кит!
— Рейзенби!
Ольчестер вдруг схватил Клариссу одной рукой за талию, другой сжал ей горло:
— Она моя, Рейзенби. Ты опоздал.
— Нет, Кит, это неправда.
Но никто не слышал Клариссу. С яростным рычанием Кит одним прыжком оказался рядом и ударил в челюсть Ольчестера с такой силой, что тот отлетел к камину, сбив по пути подставку с каминными щипцами. Этому удару позавидовал бы сам чемпион Джексон. Он мог гордиться своим учеником.
Но, быстро оправившись, Ольчестер принял сидячее положение и, незаметно схватив оказавшуюся рядом каминную кочергу, подождал, когда Кит приблизится, поднял кочергу, метя в голову врага. Закричав, Кларисса подбежала, сильно толкнула маркиза, и он промахнулся. Удар не попал в цель, кочерга прочертила воздух и скользнула по плечу Кита. От неожиданности маркиз опрокинулся на спину. Кочерга со звоном покатилась по плиткам пола, Ольчестер пытался нащупать ее, не сводя глаз с Кита. Он знал, что без орудия не сможет противостоять такому сильному противнику. Но в тот момент, когда его пальцы нащупали кочергу, Кит выбил ее из его рук. И снова ударил кулаком в лицо, на это раз удар попал в переносицу, кровь брызнула фонтаном. Не давая мерзавцу опомниться, Кит нанес второй удар — в челюсть, маркиз рухнул на пол и остался лежать с закрытыми глазами.
— О, ты убил его! — Она встала на колени, пытаясь нащупать пульс поверженного маркиза.
— Не будь смешной, никто не умирал от удара в челюсть, оставь его и иди сюда. Ты не пострадала?
Она увидела такую тревогу в его глазах, что надежда вдруг проснулась с новой силой в ее сердце. Он испугался за нее, он поспешил ее спасать. Ольчестер был прав? Она действительно дорога ему? Он любит ее? Она значит для него больше, чем предполагала?
