Ширли Басби - Шепчи мне о любви
Что-то от испытываемого им замешательства отразилось в золотистых глазах, пристально смотревших на нее, и, сделав вялую попытку освободиться от его чар, Моргана нервно спросила:
— Ты передумал? Ты не хочешь меня? Ройс зажмурился, словно от боли, и пылко воскликнул:
— Не хочу тебя? Господи Боже! — Открыв глаза и скользнув по ней взглядом собственника, он сердито бросил:
— Я ни о чем другом и не мечтаю! Ты околдовала меня, похитила мой разум, и теперь единственное, о чем я думаю, — это сладость твоего поцелуя, восторг, вызываемый во мне твоим нежным телом, неописуемое удовольствие, которое я нахожу в том, что просто вижу тебя обнаженной! — Он с горечью рассмеялся и, глядя на нее так, словно чувствовал к ней неприязнь, резко и требовательно спросил:
— Разве это значит, что я не хочу тебя? — И он схватил ее руку и грубо прижал к своей отвердевшей плоти.
Лицо Морганы запылало от его дерзкого поступка, но она не отдернула руку; мука в его словах отозвалась бурной волной удовольствия, охватившей все ее тело. Она что-то значит для него! Было ясно, что он желает ее, но ясно также и то, что он борется с каким-то чувством, отличным от похоти… «Ну конечно, — подумала она счастливо, — его привлекает не только мое тело!» Ничто не изменилось между ними и все же… все же ей казалось, что изменилось все. Осмелев от его слов, она стала нежно ласкать пальцами его твердую плоть в том месте, куда он прижал ее руку, и, удивив их обоих, почти мурлыкающе сказала:
— Может быть, ты покажешь мне…
На мгновение он оцепенел от удивления, а потом желание исказило его лицо, заставило глаза вспыхнуть подобно червонному золоту, и он нежно прошептал:
— Может быть, покажу, а если ты будешь продолжать касаться меня таким образом, то очень скоро…
Вопреки своим словам он не торопился. Нежно уложив ее на постель, он дал волю своим губам и рукам. Когда он стал медленно раздевать ее, Моргана затрепетала. Отодвинув со своего пути аметистовую рубашку, его руки скользнули к ее бедрам, за ними последовали его теплые губы, искушающе задев темные завитки волос в сочленении ее ног. Она судорожно вздохнула, почувствовав, что он задержался там. Его пальцы ритмично двигались, лаская ее, губы раз за разом касались нежными поцелуями болезненно-чувствительной точки, пугая и невыносимо ее волнуя.
Задохнувшаяся и немного испуганная головокружительным возбуждением, пронзившим все ее тело, когда Ройс прижался лицом к стройным бедрам, Моргана потянулась к нему, и ее пальцы запутались в его густых золотистых волосах, побуждая его двинуться вверх. Подняв голову, он вопросительно посмотрел на нее, и его сияющие глаза вспыхнули от желания. Внезапно оробев, Моргана, приведенная в замешательство своей наготой, покраснела и заикаясь пробормотала:
— П-п-прекрати! Что ты делаешь со мной? Усмехнувшись, он коснулся быстрым поцелуем ее живота, там, где начинали расти кудрявые волосы.
— Я надеялся, что доставляю тебе удовольствие… не так ли?
Она с трудом сглотнула, и глаза на ее точеном лице странно увеличились.
— Да, — призналась она, — н-н-но это… пугает меня… как будто тело не мое собственное, как будто в меня вселилось какое-то испорченное создание.
— Создание, которое, я надеюсь, будет таким неистовым и распущенным в моих руках, — сказал он с дразнящей улыбкой и, чуть приподнявшись, нежно поцеловал в губы. — ;
Не бойся! Я не допущу, чтобы что-то плохое случилось с тобой… — Его пристальный взгляд, прикованный к ее стройному полуобнаженному телу, медленно двинулся вверх, от изящных ног к прелестному лицу. Его глаза потемнели, и он сказал хрипло:
— Но, моя милая, существует так много способов любить, так много способов доставлять друг другу удовольствие…
Ее рот трепетал от его поцелуя, рука, касавшаяся ее живота, опаляла тело. Она могла лишь смотреть на него, мысленно желая как раз того, что он делал: смущение было слишком велико, чтобы открыто признаться в этом. Вместо этого ее руки обвились вокруг его шеи, и, спрятав свое лицо в складках его халата, она сладострастно поцеловала его плечо у основания шеи — там, где губы ощутили сильное биение его пульса.
Ройс застонал, чувствуя, как пламя от ее сладостного поцелуя молнией распространилось по его телу, и его пальцы настойчиво прижались к ее животу. Леность в его движениях исчезла, с куда большей поспешностью, чем он раньше выказывал, он снял с нее рубашку и отшвырнул в сторону. Трясущимися пальцами он развязал узел на поясе и торопливо сбросил халат, избавившись от последней преграды, разделявшей их тела. Целуя Моргану со всей силой своей необузданной страсти, нашедшей наконец выход, он притянул ее к себе, впечатав свое крепкое мускулистое тело в нежные изгибы ее плоти. Его пальцы настойчиво гладили ее соски, а от прикосновения его пульсирующей от волнения твердой плоти по ее животу прокатилась горячая волна. Ее теплое податливое тело, жадно прильнувшее к нему, наполнило его таким неистовым желанием, такой непреодолимой нежностью, что он невольно вздрогнул. Снова и снова он целовал ее, и его дерзкий язык с каждым разом проникал все глубже и глубже в темные изгибы ее рта. Вскоре поцелуи перестали удовлетворять бушевавший в нем неистовый голод, и, позабыв о сдержанности, он стал тереться о нее всем телом, даря им обоим восхитительные переживания.
Погрузившись в бурное море древних, как сама жизнь, эмоций, Моргана льнула к Ройсу, возвращая ему поцелуи с бесстыдством распутницы, и чем сильнее прижимались друг к другу их тела, тем неодолимее становилась ее страсть. Слепое стихийное желание, такое же искрящееся и пьянящее, как вино, поймало ее в ловушку и сделало добровольной пленницей его желания. Ее груди, крепко прижатые к его груди, заросшей густыми волосами, болели, соски набухли и отвердели, сладостное трение его тела едва не сводило ее с ума, пробужденная им страсть стремительно овладела ею. Она хотела его, хотела испытать невыразимое удовольствие от прикосновений его рта и рук ко всему своему телу, безумно жаждала почувствовать его губы и язык на своей груди, ощущать, как его теплые руки гладят ее самые интимные места.
Ройс слегка переместился, и его мускулистая нога раздвинула ее бедра. Его колено мягко коснулось ее нежного лона, отодвинулось, снова коснулось, сводя с ума этими дразнящими движениями.
Она чувствовала, как он возбужден, его набухшая твердая плоть давила на ее тело все сильнее, и теперь, кроме горячих поцелуев, которыми он осыпал ее, и беспрерывных движений его рук по ее спине и ягодицам, ей хотелось других, более интимных ласк. Пульсирующая боль в пояснице стала почти невыносимой; она поймала вторгнувшееся бедро своими ногами и неистово сжала его, пытаясь дать выход поработившей ее страсти.
