Констанс О'′Бэньон - Побег из гарема
— Кэппи, это ведь не гостиница, верно? Куда вы меня привезли?
— Прошу прощения, мисс, но капитан велел, чтобы я привез вас к нему домой.
— А зачем?
— Капитан держит большинство своих мыслей при себе, мисс. Но он просил меня заверить вас, что будет жить в городе, в одной из прибрежных гостиниц, а не здесь, в Стоунхаусе.
Когда карета въехала варочные ворота, Бриттани увидела величественный дом в европейском стиле, из красного кирпича, стоящий чуть в стороне от дороги. Дом имел два отдельных крыла, но они гармонично соединялись виноградной лозой, которая увивала кирпичные стены. Зеленый газон разделялся выложенной кирпичом подъездной дорогой, и из дома открывался захватывающий вид на реку Купер.
Бриттани протянула руку, чтобы Кэппи помог ей сойти на землю, потом понаблюдала, как он помогает Ахмеду.
Ей не хотелось жить в доме Торна, но она стала зависеть от него. Здесь, в Америке, ей невозможно справиться со всем в одиночку.
С тревожным чувством она поднималась по ступенькам, понимая, что Торн решил переселить ее в Стоунхаус после сегодняшнего инцидента.
До сих пор она боялась, что Торн ушел от нее навсегда. Теперь, по крайней мере, она снова будет видеть его, поскольку живет под его крышей.
Глава 21
Бриттани ходила по Стоунхаусу, обследуя каждую комнату, пытаясь найти какие-нибудь следы пребывания Торна, но ничто не указывало, что он живет здесь. По словам Бетти, экономки, они с Дэниелом, старым сторожем, присматривают за домом и парком, ибо в доме никто не живет с тех пор, как умер дядя Торна.
Бриттани хотела было расспросить Бетти про Торна Стоддарда, но потом подумала, что мама не одобрила бы, что она посвящает служанку в свои личные дела.
Стоунхаус был элегантным домом, совсем не похожим на безликий дворец, в котором выросла Бриттани. Этот дом, думала она, прекрасно подходит для того, чтобы растить в нем детей, ибо, хотя комнаты и были большими, а меблировка старой, она чувствовала здесь тепло — да и могла представить, как детский смех эхом разносится по коридорам.
Она стояла перед широким эркером, выходящим на переднюю лужайку и булыжную мостовую за ней, и наблюдала, как экипажи, нескладные ландо и легкие коляски проезжают мимо. «А куда приведет меня жизнь?» — гадала она с меланхоличной грустью.
Она думала о высоком голубоглазом американце, который оберегает ее от опасности. Торн доказал, что он мужчина, способный на великие свершения, и она всегда будет любить его.
Это из-за него она проводила большую часть дня, наблюдая за дорогой, в надежде, что он приедет навестить ее.
Она взглянула на голубое небо, окаймленное кружевом из пушистых белых облаков. Америка — красивая страна, страна больших возможностей. Это страна молодая, и ей так отчаянно хочется стать ее частью. Она всегда знала, что Турция не для нее, и сейчас ее прежняя жизнь казалась ей нереальной, как будто прожитой кем-то другим.
Бриттани внезапно почувствовала, что она не одна. Она медленно повернулась и обнаружила Торна, взирающего на нее из дверей. Сердце ее заколотилось в груди, когда она увидела, как пристально он смотрит на нее.
— Я наблюдал за тобой некоторое время. О чем ты думала, что требовало такой напряженной сосредоточенности? — спросил капитан.
Она застенчиво улыбнулась, когда он взял ее за руку и усадил на диван.
— О твоей стране.
— В хорошем смысле, надеюсь?
Она сцепила руки на коленях.
— О да. Мне кажется, я могла бы чувствовать себя здесь как дома.
Он заглянул в ее зеленые глаза, которые, пожалуй, оказывают на него успокаивающее действие. Когда он с ней, ничто другое не имеет значения.
— А могла бы ты ощутить себя как дома здесь, в этом особняке?
Она отвела глаза от его тревожащего взгляда.
— Ну, я не имела в виду именно этот дом. Я не собираюсь злоупотреблять твоим гостеприимством дольше, чем это необходимо. И Ахмед заверяет меня, что у нас достаточно денег, чтобы заплатить тебе за хлопоты и неудобства, на чем я буду настаивать.
Она смолкла, когда услышала его веселый смех. Торн откинул назад голову и посмотрел на нее сквозь опущенные ресницы.
— Никакие деньги не смогут компенсировать мне всех хлопот, которые ты мне доставила, Бриттани. И все же я не променял бы удовольствие знакомства с тобой ни на какие богатства.
Она вопросительно взглянула на него.
— Иногда мне трудно понять, хвалишь ты меня или оскорбляешь.
Торн следил за ней взглядом. Платье цвета винной ягоды подчеркивало белизну ее кожи. В золотых волосах не было никаких украшений, и они свободно ниспадали по спине до самой талии. Та же улыбка, те же зеленые глаза, но эта золотая богиня еще прекраснее. Он затаил дыхание, когда она повернулась к нему.
— Капитан, я написала своей бабушке в Филадельфию, но пока что не получила от нее вестей. Я надеюсь на быстрый ответ, поэтому мне не придется злоупотреблять твоим великодушием слишком долго.
— Спешу довести до твоего сведения, что почтовая служба Америки, возможно, работает не так быстро, как та, что доставляет послания турецких властителей. Будь готова к тому, что ответа придется ждать довольно долго.
Она поджала губы.
— Я об этом не подумала.
— Пожалуйста, чувствуй себя как дома в Стоунхаусе и живи столько, сколько захочешь.
Бриттани почувствовала, как в горле встает ком. Она уже и так обязана ему слишком многим.
— Ты добр, как всегда. — Она с задумчивым видом прислонилась головой к бархатной шторе. — Я также отправила письмо маме и Симиджину, чтобы сообщить, что мы благополучно добрались. Кэппи сказал, что позаботится, чтобы письмо отправилось с первым же кораблем, отплывающим в Константинополь.
— Да, я знаю, он сказал мне. — Торн поднялся и подошел к ней. — Ты уже думала, что будешь делать, если твоя бабушка не ответит?
— Пока нет. — Она подняла голову, в зеленых глазах мелькнуло беспокойство. — Но я обещаю, что не стану тебе обузой, что бы ни случилось.
Он взглянул на нее, думая, как бы ему хотелось взять ее под свою защиту. Но она уже отказала ему в этой привилегии.
— Вряд ли тебе стоит возвращаться в Турцию, пока Селим у власти.
— Это невозможно в любом случае. Я и сейчас боюсь, что султан может сорвать свою злость на маме или Симиджине, хотя Ахмед заверяет меня, что этого не случится.
Торн положил руку ей на плечо и повернул лицом к себе.
— Выбрось все неприятные мысли из своей хорошенькой головки. У меня такое чувство, что все у тебя наладится. А пока считай Стоунхаус своим домом.
