Стефани Блэйк - Пожар сердца
– Magnifique![3] – воскликнула она. – А ты что скажешь, Моника?
– У меня нет слов, чтобы описать всю красоту этой прически, – пробормотала девушка, взволнованно сжимая рукой горло.
– Я хочу посмотреть.
Доун встала у зеркала… и открыла рот от изумления. Казалось, на нее смотрела незнакомая сказочная принцесса из экзотической страны.
– Знаете, вы стали выглядеть по-восточному. Присядьте-ка еще ненадолго, мне надо кое-что доделать.
Доун, как женщине, начал нравиться этот необычный маскарад. Она вспомнила свое мичиганское детство. Холодными зимними днями они с сестрами забирались на чердак, наряжались в старые платья мамы и многочисленных тетушек, а потом наслаждались воображаемым миром.
Мадам Чинг напудрила лицо Доун большой пуховкой, подчеркнула ей брови черным карандашом, продлив их за внешние уголки глаз, и в довершение накрасила и подвела ресницы, макая маленькую кисточку в черную густую жидкость.
– Ну-ка взгляните на себя теперь, – одобрительно улыбнувшись, произнесла она.
Доун вернулась к зеркалу и просто не поверила глазам. Она окончательно превратилась в восточную принцессу. Грим, наложенный опытной рукой мадам Чинг, придал азиатский оттенок ее европейским чертам. Глаза с естественным миндалевидным разрезом, подчеркнутым краской, на фоне белой пудры казались двумя сверкавшими изумрудами.
– Несомненно, ваш господин будет очарован, когда увидит вас снова.
Доун понадеялась, что мадам Чинг наконец-то решилась обозначить силу, стоявшую за ее похищением. Одно слово особенно гулко отозвалось в коридорах ее сознания: снова, снова…
– Так, значит… – спросила она, запинаясь, – значит, он меня уже видел?
Лицо мадам Чинг было непроницаемым.
– Я этого не говорила.
– Вы сказали «когда увидит вас снова». Эта фраза подразумевает, что мы с ним уже встречались раньше.
Мадам Чинг уклонилась от скользкой темы.
– Ну ладно, хватит тратить время на пустую болтовню. Заберите эти вещи к себе в каюту и переоденьтесь. Я сделаю то же самое. – Взяв с туалетного столика несколько флаконов и тюбиков, она протянула их Монике. – Натри ее с головы до пят этими кремами и маслами. Нам надо быть на берегу не позднее чем через час.
Проходя по палубе, Моника взглянула на большой особняк вдалеке.
– Ваш господин, наверное, очень богатый и важный Ладрон, раз он живет в таком доме.
– Мой господин? – Доун резко хохотнула. – Почему ты так его называешь?
– Но это же ясно как день! У главарей Ладронов много наложниц. Но вы, несомненно, должны стать первой женой. Должно быть, вы очаровали господина в тот раз, когда он вас увидел.
– Ты тоже слышала ее слова? Выходит, я уже встречалась с этим типом?
– Ну конечно. А зачем ему было затевать ваше похищение, если он никогда не видел вашей красоты?
– Это какая-то нелепость! Если бы я видела главаря Ладронов, я бы обязательно его запомнила. С тех пор как наше судно причалило к Кантону, мы встречались только с высокопоставленными лицами Америки и Китая. Ну что ж, очень скоро мы найдем ответ на эту загадку.
В каюте Доун сняла свой халатик и приготовилась надеть нарядный халат, который дала ей мадам Чинг.
– Сначала вас надо натереть маслами, – напомнила ей служанка.
– Глупости! Я только сегодня утром помылась и не желаю превращаться в жирную свинью.
– Не будет никакого жира. Это чудесные масла, которые веками используются в здешних краях. Естественное питание для кожи. Ваша кожа впитает их и станет гладкой как шелк. Пожалуйста, разрешите мне сделать вам массаж. Вот увидите, вам понравится.
– Делай, если тебе хочется. – Она легла на койку, опершись подбородком на сложенные руки. – Только смотри не испорти мне прическу!
Моника нанесла масло и крем на позвоночник Доун, от шеи до ягодиц, положила ладони на ее лопатки и начала массировать спину. Ее руки нежными круговыми движениями массировали податливое тело – вверх-вниз и из стороны в сторону, – время от времени сильнее надавливая костяшками пальцев. Доун должна была мысленно сознаться, что массаж оказывает на нее приятное расслабляющее действие. Втираемые масла слегка холодили и пощипывали кожу. Ощущения были смутно чувственными. Она затрепетала, когда длинные тонкие пальцы девушки начали ласкать ее ягодицы и поглаживать бедра, спускаясь к ступням. Моника из озорства пощекотала ей пятки. Доун дернулась и взвизгнула.
– Прекрати, озорница! Не выношу щекотки, особенно на пятках.
Моника захихикала.
– Разве вы не знаете, что ступни – одна из эротических зон у женщины?
– Эротические зоны? Что это еще такое?
Девушка покраснела.
– Ну, это такие места, где вас трогает мужчина, когда занимается с вами любовью.
Она коснулась ее груди и холмика Венеры.
Доун фыркнула.
– Ну знаешь, мужчины еще ни разу не щекотали мне пятки, и пусть лучше не пробуют! – заявила она, усаживаясь на койке.
Моника толкнула ее на спину.
– Лежите спокойно, я помассирую вас спереди.
Доун блаженно закрыла глаза, когда нежные руки девушки начали втирать масла в кожу ее груди. Она вдруг застеснялась своих затвердевших сосков.
– Давай-ка побыстрей, у нас не так много времени, – поторопила она служанку.
Мягкие скользкие руки Моники начали поглаживать ее живот, потом опустились ниже, на внутреннюю поверхность бедер. Когда ласкающие пальцы углубились в ее лоно, Доун подскочила как ужаленная. Она со страхом поняла, что манипуляции девушки вызвали в ней сильный прилив желания.
– Хватит, спасибо. – Она спустила ноги на пол и встала.
– Почему вы так дрожите? – лукаво спросила Моника. – Смотрите, вы вся покрылись мурашками.
– Нет-нет, ничего страшного. Наверное, в этих маслах содержатся какие-то раздражающие вещества.
Доун стыдливо отводила глаза, боясь выдать свое смятение. Ее всю трясло. Она понимала, что не скоро оправится от шока. С детства ей было известно, что бывают девочки, которым больше нравится целоваться и ласкаться с другими девочками, чем с мальчиками. Но подобные извращения касались далеких незнакомок, а не ее подруг, родных и уж тем более не ее саму!
Поверх изящного белья она надела черный шелковый халат с белой норковой опушкой и застегнула нефритовые пуговицы.
– Вы похожи на богиню! – воскликнула Моника. – Ой, из ваших волос выпал один гребень. Дайте-ка я поправлю.
Она подошла вплотную и, подняв руки, закрепила гребень. Доун взволнованно почувствовала на своей груди вздернутые груди Моники.
– Ну вот, так лучше. – Моника опустила руки и на мгновение встретилась взглядом с глазами Доун. Голос ее зазвучал ласково и понимающе: – Я знаю, что вас тревожит. Вам приятны мои прикосновения. Но не надо этого пугаться. Вы наслушались проповедников, которые пугают нас Страшным судом и адским огнем, уготованным грешникам на том свете. – Девушка улыбнулась. – Их послушать, так все, что доставляет удовольствие, уже греховно.
