Эми Сандерс - Сладкая летняя гроза
Он с интересом разглядывал Кристиану.
— Подойди сюда, девушка.
Кристиана набрала воздуха, чтобы успокоить дыхание, и подошла к столу, высоко подняв нос.
— Ты недавно живешь здесь в деревне, не так ли, — требовательно спросил высокомерный молодой человек.
— Да, недавно, — гордо ответила она, — я живу здесь у родственников, пока не перееду в Новый Орлеан к своей семье.
Молодой человек был удивлен.
— Ты француженка, не так ли, девушка?
Слово «девушка» звучало очень неприятно, как показалось Кристиане, особенно, если его произносят таким высокомерным тоном.
— Должно быть, это маленький лягушонок[21], который живет у моего учителя латыни, — объяснил Джайлз Торнли своему другу. — Я слышал об этом.
Он снова повернулся к Кристиане, и ей захотелось залепить пощечину по его высокомерной физиономии.
— Таких, как ты сейчас много в графстве Эшби, в старом поместье Ношлай. Там сейчас мадам Альфор и другие.
У Кристианы перехватило дыхание.
— Мадам Альфор? Я знаю ее. Она здесь? В Англии? А другие? — сердце ее учащенно забилось. — А кто еще там есть? Вы не знаете их фамилий?
Молодой человек откинулся на спинку стула, глаза его светились интересом.
— Может быть и знаю, — признался он. Кристиане хотелось затрясти его, чтобы он быстрее назвал известные ему имена.
— Ну же! Кто именно?
Он улыбнулся своему другу, которого явно забавляло происходившее.
— Мне кажется, что мы можем заключить сделку: я назову тебе фамилии лягушатников, в поместье Ношлай…. а ты согласишься сегодня ночью согреть мою постель, девушка.
Кристиана замерла. Гнев охватил ее. В таверне стало тихо.
— Пастарайтесь запомнить, сэр, — сказала она ледяным тоном, — что мой титул не «девушка»: Я сестра маркиза Сен Себастьяна. Когда вы обращаетесь к тем, кто выше вас по происхождению, вы должны называть титул. Пожалуй, вас еще следует учить манерам, также, как вас учат латыни.
Джайлз Торнли покраснел от злости, а где-то в углу таверны раздался громкий презрительный смех.
— Ты дерзкая маленькая сучка, — начал Джайлз.
Кристиана очень спокойно взялась за спинку стула, на котором он сидел, выдернула стул из-под него, и молодой человек свалился на пол. Кристиана видела, как это делала Полли сегодня вечером.
Она повернулась спиной к нему и спокойно направилась прочь. Но оскорбленный Торнли, вскочив на ноги, бросился к ней и схватил ее за руку, не давая уйти.
— Как ты посмела? — выпалил он. — Как ты посмела? Я сделаю так, что это заведение закроют! Если ты еще раз позволишь себе такое, я сотру тебя в порошок! Ты грязная наглая маленькая сучка…
— Ни слова больше, Торнли.
Кристиана оглянулась и увидела позади себя Гэрета. Глаза его холодно сверкали, губы были плотно сжаты.
— Убери руку, не то я снесу твою высокомерную башку с твоих плеч. — Голос его был спокойным и чистым, и не было никаких сомнений в том, что он исполнит то, что обещает.
Джайлз не пошевелился. Глаза его сузились, желваки играли на скулах.
— Я это сделаю, — очень тихо сказал Гэрет, — и скажи своему другу денди, чтобы он убрал свою шпагу. Вас здесь только двое, а в этой таверне нет ни одного, кто не стал бы на мою сторону.
Кристиана стояла, не шевелясь, пока Джайлз не отпустил ее руку. Она быстро отошла в сторону, сердце ее громко стучало в тишине таверны.
— Убирайся отсюда, — сказал Гэрет Джайлзу, — и забудь о том молодом жеребце, которого я тебе собирался продать. Держись подальше от нашей фермы и от нашей Кристианы.
Джайлз оглянулся на присутствующих в пивной. Его встретили холодные взгляды местных деревенских жителей и фермеров.
— Я тебя знаю, — заявил он, — и я тебе этого не забуду.
— Очень хорошо, — ответил Гэрет любезным тоном, — постараемся и мы, чтобы ты этого не забыл.
— Я получила отставку, как выразилась Полли, — сообщила Кристиана Гэрету, который ждал ее верхом на лошади в глубине двора таверны.
— Кажется, ты расстроена, — удивленно заметил Гэрет.
— Так и есть. Было весело. Все так хорошо ко мне относились, и мне казалось, что я такая, как все, что у меня теперь есть свое место.
Гэрет молчал некоторое время, потом наклонился и взял ее руку в свою.
— У тебя есть свое место, Кристиана. Поехали домой.
Она подняла голову и посмотрела, как лунный свет играет в его волосах, освещая четкие линии его смелого лица.
Он поднял ее и удобно посадил на лошадь впереди себя. Его сильные руки обвились вокруг нее, его длинные ноги касались ее ног.
Он уверенно направил лошадь по темной дороге, и через несколько мгновений Кристиана, преодолев смущение, прислонилась спиной к его теплому сильному телу. Она вдыхала запах его кожи и прислушивалась к стуку его сердца.
— Спасибо тебе за то, что остановил Джайлза. Я действительно испугалась.
— Правда? По твоему виду этого не скажешь.
— Может быть я действительно не подхожу для работы в таверне, — призналась она.
— Да, это так, — согласился Гэрет.
Некоторое время они молча ехали верхом. Кристиана старалась не думать о близости Гэрета, о том, что руки его обнимают ее, что его сильные бедра прижимаются к ее ногам.
Но это было невозможно.
Она чувствовала, что для него это тоже было пыткой, потому что через несколько минут он тяжело вздохнул и коснулся губами нежного изгиба ее шеи, и она с готовностью повернулась к нему.
Тогда Гэрет остановил лошадь и повел ее в темноту деревьев. Кристиана пошла с желанием. Она отвечала на его жаркие поцелуи и ласки со страстью, которая потрясла ее.
— Я хочу тебя, — прошептала она, когда почувствовала, как его длинное твердое тело входит в нее. Когда же он содрогнулся, достигнув предела, и тяжело опустился на нее, она почувствовала радость и торжество, каких никогда не испытывала раньше.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Середина лета
Приди ко мне и будь со мной,
И стань моей любовью,
И все наслаждения, к которым
Стремятся холмы и равнины,
Поля и долины, леса и крутые горы
Станут доступны нам.
Кристофер МарлоуЛистья лотоса, которые исцеляют все раны
Лежат на твоих ладонях.
О, будь добра ко мне, потому что
Эти летние дни — лучшие дни моей жизни.
Оскар УальдКак яблоневое дерево среди деревьев сада.
Так и моя любимая среди моих сыновей…
Песнь СоломонаГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Гэрет убирал грязное сено из лошадиного стойла, когда Даниэль вошел в сарай и швырнул учебники латинского языка на землю. За ним последовал и его выходной сюртук. Он взял грабли и начал работать вместе с братом.
