Лоретта Чейз - Ваш скандальный нрав
– Мадам замерзнет, – предупредила она.
– Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло, – сказал Кордер, забирая у нее корзину и халат. – Мадам доставляет удовольствие доводить меня до безумства…
– А месье нравится так же обходиться со мной, – перебила его Франческа.
– Тем не менее я позабочусь о том, чтобы с ней ничего не случилось, – пообещал Кордер. – А теперь ты можешь идти. Если понадобишься, мы тебя позовем.
Тереза посмотрела на Франческу.
– Ступай! – кивнув, сказала та.
Горничная вышла.
– Каждый домашний работник знает, что произошло, – промолвил Джеймс. – Через пять минут об этом станет известно всей Венеции.
– Ты огорчаешь меня, – сказала Франческа.
– То же самое я могу сказать о тебе, – заметил Кордер.
– Я не люблю, когда меня огорчают.
– А кто любит?
– Последние пять лет моей жизни я потратила на то, чтобы оградить себя от подобных проблем, – сказала она.
Осмотрев флаконы, бутылочки и куски мыла в корзине, Джеймс вынул один флакон, а затем поставил корзину на стол поближе к ванне. Открыв флакон, он понюхал его содержимое и капнул несколько капель в воду.
– Я начинаю понимать, – произнес Кордер.
– Ты мужчина, а значит, не в состоянии понять! – отрезала Франческа. – Мужчины властвуют. Мужчины все контролируют. Они составляют законы и все официальные, а также неофициальные правила. Они…
– Твой муж разбил тебе сердце, – перебил ее Джеймс.
Что ей делать? Снова и снова лгать? Притворяться? Без конца притворяться? С любым другим мужчиной это не составляло труда, только не с Джеймсом.
– Да, – кивнула она. Ее плечи вздрогнули. Она устала, так устала…
– Иди сюда, – позвал Джеймс.
Конечно, она подошла к нему. Этого ей и хотелось: быть рядом с ним, ощутить его прикосновения, застыть в его объятиях.
Но Джеймс не стал обнимать Франческу. Вместо этого он повернул ее к себе спиной и принялся расстегивать крючки на ее платье.
– В нем ты похожа на богиню Изиду, – промолвил он. – После того, как та свалилась в Нил.
Несмотря на усталость, на все переживания, Франческа улыбнулась.
– А она упала в Нил? – спросила Франческа.
– Или ее столкнули… Кто знает?.. – Джеймс развязал пояс, и лиф платья упал вниз. Будь платье сухим, оно легко соскользнуло бы на пол. Но сейчас она была насквозь мокрой. Кордер завозился с неподдающимися завязками ее нижних юбок.
– Черт побери! – с досадой бросил Джеймс. – К тому времени, когда я справлюсь со всеми узелками и бантиками, ты подхватишь воспаление легких. А вода в ванне остынет. Так что, пожалуй, я их разрежу. Судя по всему, тебе по карману купить новые наряды. Ведь ты не кто иная, как великая вавилонская блудница, которая к тому же богата, как Клеопатра.
Наконец Франческа почувствовала, что завязки ослабли.
Джеймс быстро снял с нее нижнюю юбку, сорочку и корсет. Франческа осталась в мокрых чулках, подвязках и напитанных водой туфельках.
Кордер осматривал ее с головы до ног и с ног до головы. В его правой руке был зажат перочинный нож.
– Я сейчас упаду в обморок, – сказал он.
– Не говори глупостей! – бросила Франческа. – Не сомневаюсь, что ты видел множество обнаженных женщин.
Опустившись на колени, Джеймс сунул нож между ее ногой и подвязкой и разрезал ее. Спустив вниз чулок, он снял с нее туфлю, а затем и чулок. И поцеловал в колено.
Ноги Франчески задрожали. Она опустила руку ему на плечо, чтобы не упасть. Джеймс разрезал вторую подвязку и повторил все свои действия.
– О чем я только не думаю в этот момент, – сказал он, поглаживая ее бедро. – Но вода в ванне все холоднее, от тебя пахнет каналом. И от меня тоже.
Джеймс встал, отложил нож и принялся за свой мокрый сюртук. Одежда, как и полагается, сидела на нем как вторая кожа.
Франческа хотела было помочь ему, но он отмахнулся:
– Залезай в ванну.
– Но тебе ни за что не справиться одному, – заметила Франческа. Нужна помощь хотя бы двоих слуг, чтобы помочь Джеймсу снять одежду.
– Просто смотри на меня, – сказал он. – А сама залезай в ванну.
Франческа опустилась в воду и невольно застонала от удовольствия. Вода была теплой и благоухала лимоном.
Закрыв глаза, Франческа откинулась назад и положила голову на сложенные стопкой полотенца, которые слуга предупредительно оставил на краю ванны.
– Какая чудесная ванная комната! – заметил Джеймс.
Она открыла глаза. Джеймс повесил сюртук на спинку кресла. Ей подумалось, что этот человек вполне может обходиться и без слуг, так ловко он снимал с себя одежду.
А ведь она очень мало знает о нем. Всего пять дней… Зато каких дней! Сколько событий они вместили!
Джеймс расстегнул пуговицы на своем жилете.
– Нимфы и сатиры, резвящиеся на стенах, – промолвил Кордер. – Свечи и фимиам. Это твой личный храм, не так ли? Храм Франчески, богини канала.
– Это храм весталок-девственниц, – уточнила она. – Я еще ни разу не приглашала сюда мужчину.
Джеймс стал медленно стягивать с себя жилет.
– Выходит, я первый? – улыбнулся Кордер.
– Ты даже не представляешь, какие привилегии получил в моем доме, – заметила Франческа.
Он аккуратно положил жилет на стул, стоявший возле кровати. Снял башмаки. Потом сорвал с себя мокрые панталоны, отбросил их в сторону и залез в ванну.
Франческа подвинулась, уступая ему место.
Несколько мгновений он просто нежился в воде, наслаждаясь ее теплом и ароматом. Как и Франческа, он нырнул под воду, только не один, а несколько раз. А затем, положив затылок на сложенные под головой полотенца, стал смотреть на потолок, где нимфы и сатиры резвились среди виноградных гроздьев и фляг с вином, а Пан играл на своей свирели.
– Я всегда считала, что эти помещения использовались в качестве кабинетов – вроде тех, что находятся на первом этаже, – сказала Франческа. – Но мне объяснили, что у последних поколений семьи, прежде владевшей палаццо, здесь располагались гостиные и приемные комнаты. А личную ванную я себе тут устроила потому, что комната находится ближе к источнику воды и кухне. У слуг меньше работы, ведь им приходится подогревать и носить воду. А еще мне нравятся фрески.
Выпрямившись, Джеймс пошарил у себя за спиной в корзине в поисках кусочка мыла.
– Тебе нужно помыться, моя речная нимфа, – напомнил он. – И я готов тебе в этом помочь.
– Но ты обещаешь не топить меня в воде? – улыбнулась Франческа.
– Нет, – ответил Джеймс. И, подняв ногу Франчески, он принялся медленно намыливать ее ступню. Постепенно он стал кругами подниматься выше – к лодыжкам, коленям. Когда он дошел до самого верха бедер, его рука легла ей на живот. Джеймс услышал тихий вскрик Франчески, но, не обращая на это внимания, стал намыливать вторую ногу.
