Кэрил Уилсон - Сегодня и всегда
– Я даже больше скажу вам, – вмешался Тумбз, – вот я сижу в Сенате и слушаю. Они же совершенно не заботятся о Юге. То, что случилось в пятьдесят седьмом и пятьдесят восьмом годах, очень показательно. Как страна смогла бы пережить то смутное время, если бы не наш хлопок? Мы ухнули шестьдесят пять миллионов долларов в казну Соединенных Штатов, а кредит они нам дали? Нет. Они вообще стремятся подорвать нашу рыночную стабильность, разрушить нашу экономику.
Раздались возгласы: «Вы только послушайте, послушайте!» Брэндэн закурил сигару и увидел, что Эзра набивает свою трубку.
– Все же, джентльмены, я полагаю, что нам не следовало уводить своих делегатов со съезда.
– Мы положили свои предложения на стол, Брэндэн. Мы требуем кодекса о рабстве с тем, чтобы, когда в состав федерации будут вводить новые территории, вроде Кубы или Мексики, мы могли бы туда поехать со своими рабами и не бояться потерять свою собственность. Свободно ездить по стране – вот цель. Нам нужна защита наших прав. Решение Верховного Суда имеет силу только тогда, когда оно исполняется. Если же мы оказываемся на территории, где не верят в рабство, то у нас нет и прав. – Тумбз зажег сигару. – Мы обмануты. Есть только один путь борьбы за наши правы – выдвижение собственного кандидата.
– Эти раскольнические разговоры вызвали большой интерес у Севера, – начал Брэндэн, – и, я вам скажу, если Юг будет настаивать на отделении, то дело закончится вооруженным конфликтом.
– Возможно, вы и правы, – с важным видом согласился Ретт, – но мы уже не можем сойти с выбранного пути.
Луч света из дверей библиотеки выхватил женский силуэт в холле. Брэндэн решил, что это его жена.
– Уже поздно, джентльмены, – сказал он.
– Еще один момент, Брэндэн, – сказал Ретт, – насколько я понимаю, ваш тесть – очень влиятельный человек в Британском парламенте. У меня есть сведения, что он открыто выступал в Палате Лордов в поддержку нашей позиции.
– В этом нет ничего удивительного, – сказал Эзра, – его сын владеет текстильными фабриками, работающими на вашем хлопке.
– Если бы нам удалось получить поддержку Англии…
– Если вы намекаете на то, чтобы я походатайствовал перед моим тестем, то должен вас разочаровать. Мы с ним в размолвке. Поэтому лучший способ погубить дело – это сослаться на дружбу со мной.
Расходясь и толпясь в дверях, мужчины продолжали недовольно ворчать. Брэндэн заметил, как чья-то тень метнулась в сторону кухни.
– Жаль, что не удалось повидать миссис Блейк, – вздохнул Ретт. – Говорят, она невероятно красива. Что, она неважно себя чувствует?
Брэндэн проводил всех в вестибюль.
– Бал имел громадный успех, – продолжал Ретт, – мне говорили, что в этом году Фонд поднялся до рекордной отметки.
– Возможно, это потому, что ходят слухи о предстоящей войне с Севером, – предположил Эзра. – А это значит, что будет больше вдов и сирот.
Янси повернулся и пожал Брэндэну руку.
– Было чрезвычайно приятно, сэр. Вы должны обязательно привезти как-нибудь вашу прелестную жену в Монтгомери. Мы позаботимся о маленькой леди.
– Ну, пошли, джентльмены. – Ретт повел их всех за собой. – Я развезу вас по отелям. Ты с нами, Эзра?
– Спасибо, у меня есть свой экипаж.
Когда гости разъехались, Брэндэн заметил, что все они были в весьма боевом настроении.
– Политики, – проворчал Эзра, – так и норовят залезть в твой карман.
– Да, – согласился Брэндэн, – с моими кораблями, с твоими связями…
– Они ищут выхода из блокады, если таковая грядет. И были очень разочарованы в отношении графа…
– Пусть поищут другой способ подобраться к старому козлу, – пробормотал Брэндэн.
Эзра надел шляпу и накинул плащ.
– Хорошо, что мы по одну сторону баррикад.
– И не надо бы Кортни разделять нас, – сказал Брэндэн, – ты знаешь, что Я никогда не смешивал личные дела и бизнес.
– Да, мой друг. Мы прагматики и не должны подпускать наших жен к бизнесу. Я надеюсь, что и ты так думаешь. – Он кашлянул. – До меня дошли слухи о дуэли…
– Она состоится, Эзра, – сказал Брэндэн тоном, не допускающим возражений.
Кортни быстро пробежала через кухню и по лестнице для слуг поднялась в спальню. Она быстро вынула шпильки из волос, повесила платье на крючок и, когда некоторое время спустя к ней вошел Брэндэн, сделала вид, что спит.
– Зачем эти уловки? – спросил он, просовывая руку под одеяло и лаская ее грудь. Она открыла глаза, и он засмеялся: – Я же видел тебя, маленькая плутовка. Ты ведь не была голой?
– Конечно, нет.
– В конце концов, одна дуэль в день – моя норма.
Эти слова подействовали на нее, как удар грома.
– Ты что, все-таки собираешься драться на дуэли с Арманом?
Он поколебался, несколько смущенный ее вопросом.
– Я должен, малышка. Неужели ты не понимаешь?
– Но… я думала…
– Что ты думала?
Она отвернулась, но он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе:
– Что ты думала? Что ты будешь лежать со мной, и мне этого будет достаточно? Что я успокоюсь?
– Мне больно, – закричала она, – а твои обвинения чудовищны!
– Потише, – прорычал он, – в доме еще гости, и я не хочу, чтобы твое имя трепали по всему Чарлстону.
– Я ожидала, что ты пожалеешь об обвинениях, брошенных в порыве гнева, но если ты предпочитаешь думать обо мне плохо, я ничего не могу поделать. Но ты должен отменить эту нелепую дуэль.
– А, – сказал он, явно забавляясь, – у тебя свое на уме, но ты изображаешь это как заботу обо мне. Молчала бы уж лучше, – сказал он, снимая ботинки.
– Теперь я понимаю. Ты даешь мне объяснения по поводу Мэрили, предполагая, что я им поверю и расскажу тебе об Армане. Но мне нечего рассказать!
– А что ты можешь сказать? Может быть, ты и чиста, но у Армана свой расчет. Он тебя преследует, и уже этого достаточно для того, чтобы дуэль состоялась.
– И все же я не понимаю. Ты не можешь убить Армана. Он спас тебе жизнь.
– А тебе не приходит в голову, что, между прочим, и я могу быть убит?
– Ты слишком зол, чтобы умереть. – Сказав это, Кортни почувствовала угрызения совести. А что, если Арман возьмет верх? Что, если…
– Я ценю твою откровенность. Хорошо, если бы меня убили, правда? Сколько открывается возможностей!
– Мне не следовало этого говорить. Какое ребячество! Но и тебе надо выбирать слова.
Брэндэн взял Кортни на руки и понес в ее комнату.
– Не изображай наивность, тебе это не идет. Арман наследует титул графа, виллу на юге Франции, дом в Париже…
– Да ты что, спятил? Ты думаешь, что я рассчитываю на твою смерть, чтобы получить титул? Это даже не чудовищно, это просто смешно.
– Я знаю, что англичане очень озабочены своей родословной.
