Кэрил Уилсон - Сегодня и всегда
Кортни ответила ей взглядом, полным презрения.
– Вам не добиться своего, – спокойно сказала она.
– Вы думаете, нет? – Смех Мэрили, низкий и гортанный, разорвал ночную тишину.
Когда Арман повернулся на голос Мэрили, Брэндэн вышиб у него пистолет из рук. Завязалась драка, в которой Брэндэн одержал верх.
Послышались какие-то голоса. Брэндэн нехотя ослабил хватку, поднялся, поправил одежду.
– Убирайтесь из Эшланда сейчас же, – приказал он.
– Я не могу оставить ее в руках такого жестокого человека, как вы…
– Я ничего плохого ей не сделаю. Даю вам слово. Вы уже достаточно наделали глупостей сегодня, так что, если вы действительно заботитесь о ней, уходите. Встретимся на рассвете у Харт Три Понд с вами и вашим секундантом.
Арман поднял свой пистолет и кивнул.
– Я буду ждать вас. – С этими словами он пошел в сторону конюшен.
Брэндэн увидел Кортни, стоящую в дверях буфетной с плащом Армана в одной руке и своим платьем в другой. Он помчался за ней, окликая ее и перепрыгивая через ступеньки. Наверху ее не было видно. Но он бежал по ее следам, которые она оставила на дорожке сада, и следы привели его прямо к ее комнате. Перед спальней стояла служанка, в которой Брэндэн узнал Мойру, бывшую служанку Сары. Она в испуге смотрела на него.
– Я не знаю, что вы здесь делаете, Мойра, – сказал он, – но на сегодня вы свободны.
– Меня сюда пригласила леди Кортни, сэр… – На двери Кортни щелкнул замок. – А сейчас миледи велела сообщить вам, что она не хочет, чтобы ее беспокоили.
– Миледи, да? Она приглашает сюда своих проклятых служанок, чтобы терзать меня, да? – Он постучал в дверь. – Кортни?
Кортни была взволнована. Что ей делать? Она не могла позволить Брэндэну убить Армана. Но она не могла рисковать и жизнью Брэндэна. Ведь, несмотря ни на что, он был отцом ее ребенка. Она машинально погладила свой живот. Ее сын никогда не простит ей, если его отец погибнет из-за ее безрассудства.
Она повесила плащ Армана на крючок. Ей было необходимо сменить платье. Корсет не позволял ей дотянуться до пуговиц на спине, и она пожалела, что отпустила Мойру. В расстройстве рванула лиф, пуговицы посыпались и запрыгали по полу. Прическа ее растрепалась, а размазанная краска под глазами делала ее похожей на енота.
Брэндэн тряхнул дверь так, что чуть не сорвал ее с петель.
– Кортни, открой эту дверь.
– Уходи прочь.
– Я сломаю дверь, – холодно пригрозил он.
– Ломай, но я тебя не впущу. Ты – жалкий контрабандист, подлец, развратник.
– Прелюбодей? – вопросительно повторил он, стоя уже в проеме двери, соединяющей их спальни, – когда, мадам, вы принимаете решение не подпускать меня, то позаботьтесь в первую очередь о том, чтобы была заперта именно эта дверь.
Она отвернулась от него.
– Уходи немедленно.
– Не раньше, чем мы обсудим происшествие в саду. – И он опустился в кресло около ее кровати.
Она подошла к камину. Бросив на Брэндэна взгляд, она увидела, что он смотрит на ее изумруды. Он не сказал ни слова, но она поняла, что и он все понял.
– Итак, почему ты назвала меня развратником?
Она сорвала изумруды и швырнула их к его ногам.
– Понятно. Ты прочла записку Мэрили, – сказал он, – как ты смеешь шпионить за мной?
– Неужели ты думаешь, что я искала доказательства твоей неверности? – спросила она. – Мне просто нужно было найти ожерелье.
– Ты не понимаешь…
– А что тут понимать? Как только подтвердилась моя беременность, ты отправился к Мэрили. И ты должен был отдать ей мой дом на Бэттери?
Он чиркнул спичкой о камин и закурил сигару.
– Мы не обсуждаем мое поведение, поэтому не пытайся отвлечь мое внимание. Что вы делали, когда ты, как женщина легкого поведения, сидела в обнимку с Арманом?
– Иди к черту! Это я требую от тебя объяснений.
При этих словах он пришел в такую ярость, что она невольно отшатнулась от него.
– Вот это правильно, – сказал он, – потому что я не знаю, чего хочу: то ли задушить тебя, то ли затащить в постель. Но я твердо знаю, что этот фиктивный брак не устраивает меня.
– Ты невыносим. Я не твоя собственность и не собираюсь выполнять твои прихоти. Ты уже отнял у меня свободу. Этого достаточно.
– Нет, не достаточно. А что значат твои клятвы, твои обещания перед Богом, свидетелем которых был на нашем венчании твой любовник?
– Все клятвы – это притворство.
Он немного подумал.
– Я всегда рад тебе в своей постели. Почему ты ищешь утешения в объятиях другого мужчины?
– Я никогда ничего не искала в объятиях Армана.
– Что, по-твоему, я должен был сделать, увидев вас, сидящих в обнимку в саду? Ты смеешь утверждать, что ты чиста?
– Да, потому что я чиста.
– Когда он стал твоим любовником?
– Спроси об этом свою поганую суку.
– Мэрили ничего не обязана мне говорить. – Он впился пальцами в ее плечо. – Когда?
Она недоверчиво смотрела на него.
– Ты даже не можешь себе представить… – Она покачала головой и приложила свои пальцы к его губам, как бы желая остановить поток несправедливых слов, срывающихся с его языка в гневе.
– Я спрашиваю вас, мадам: это мой ребенок?
Возможно ли передать то, что она почувствовала в тот момент, когда он осмелился предположить, что она способна на такое чудовищное предательство? Гнев? Возмущение? Душевные муки?
– Ты держал меня в своей постели день и ночь, забыв обо всех делах, обо всех приличиях. Ты превратил меня в племенную корову. А теперь ты осмеливаешься спрашивать меня, твой ли это ребенок? Да, будь ты проклят, хотя я и хотела бы, чтобы это было не так.
– Не сомневаюсь, что ты предпочла бы, чтобы это был ребенок от твоего любовника.
– Да от кого угодно, только не от тебя!
Брэндэн поморщился, как от боли.
– Ты моя жена, и, клянусь, я убью каждого, кто коснется твоей постели. Тебе не удастся наставить мне рога никогда, и в особенности пока ты держишь меня на расстоянии. Ясно? Ты можешь быть дочерью пятого графа из рода Лоуденов, но я не позволю тебе поступить со мной так, как он поступил с моей матерью! – Осознав вдруг, что он наговорил лишнего, он замолчал и отвернулся, продолжая сжимать ее в объятиях.
– О чем ты говоришь? – спросила Кортни.
Он отпустил ее и прислонился к спинке кровати, потирая себе виски.
– Ну почему мы так относимся друг к другу? – простонал он, – почему? Это погубит нас. Ты можешь говорить, что ненавидишь меня, но когда ты лежишь со мной, разве остается место для ненависти? Разве страсть не возносит человека на небеса?..
– Остановись! – Она закрыла руками уши. – Все это – слова.
– Слова правды. Ты это чувствуешь. Вот. – Он взял ее руку и положил на свое сердце. – В глубине души ты знаешь, что то, что ты думаешь о Мэрили, неправда.
