Кресли Коул - Если пожелаешь
— Я не обсуждала с ними подробностей. Только сказала, что мы были… близки, но не вступали в брачные отношения.
— И этого говорить не стоило, — хмуро отозвался Хью, но напряжение немного отпустило его. — Не думал, что ты согласишься разговаривать со мной после утренней ссоры.
— Я. стараюсь забыть то, что ты мне наговорил.
— Я был бы тебе признателен…
— Может, заключим сделку? В ближайшие две недели ты будешь платить мне по сотне фунтов каждый раз, как погрузишься в мрачные мысли.
— Сто фунтов? Зачем они тебе?
— Сегодня я поняла, что раз уж мы вынуждены проводить время вместе, не стоит впадать в уныние. Я хочу получать удовольствие от жизни с тобой, а это невозможно, когда ты постоянно о чем-то задумываешься и молчишь.
— Я не могу измениться…
— Заключим соглашение, Хью, или я припомню тебе утреннюю стычку и дословно перескажу кузинам все, что ты говорил, лежа на мне.
Хью отвернулся, так сильно стиснув зубы, что Джейн показалось, он способен перегрызть железо.
— Я согласен на сделку, — прорычал он.
— Хорошо. Но имей в виду, деньги придется выложить сразу.
— Думаю, я как-нибудь справлюсь.
— Со штрафом или с угрюмостью?
Появление Эмили, дочери Сэм, избавило Хью от необходимости отвечать.
— Пойдем, тетя Джейни! — крикнула девчушка и, вцепившись в руку Джейн, потащила ее к лужайке.
— Эмили похожа на меня маленькую, — объяснила Джейн, сжимая ладонь мужа. — Я тоже носилась весь день, пока не падала от усталости.
— Маленькая? — Хью удивленно вскинул брови. — Ты и в тринадцать была такой.
К его удивлению, Джейн добродушно рассмеялась. Опустившись на расстеленное на траве одеяло, Джейн потянула за собой Хью, и тому ничего не оставалось, как усесться рядом. Эмили немедленно переползла к тете на колени.
— Тетя Джейни, — громко прошептала она, — это тот самый «дикий шотландец», за которого ты вышла замуж?
Джейн заметила, как при этих словах лицо Хью хмуро вытянулось.
— Да, — кивнула она.
Эмили с подозрением оглядела Маккаррика:
— Значит, мне и правда надо называть его дядей?
— Да, дорогая, это твой дядя Хью.
— И он действительно купит нам подарки?
Джейн наклонилась к девочке и громко шепнула:
— Ты лучше спроси его самого.
Эмили недоверчиво склонила голову набок:
— Ты правда купишь мне тех куколок, что я просила?
Хью бросил настороженный взгляд на Джейн, прежде чем ответить:
— Да.
— Не забудешь?
Хью серьезно покачал головой в ответ, и Эмили одарила его одной из самых очаровательных улыбок. Когда-то именно такая улыбка, заставила Джейн пообещать, а позднее подарить племяннице белого в коричневую крапинку пони, которого Эмили нарекла Веснушкой. Хью лишь коротко кивнул девочке, как приветствуют случайного знакомого в клубе. Эмили проворно вскочила и, прежде чем умчаться прочь, проворковала:
— До свидания… дядя Хью.
Проводив девочку глазами, Джейн недоуменно нахмурилась.
— Ты ведешь себя так, словно никогда прежде не имел дела с детьми.
— Ну да. Долгие годы. — Хью напряженно застыл. — Что я должен был делать? — Казалось, он с волнением ждет ответа.
«Хью старается…»
— Ну, ты мог бы сказать: «Да, милая, но только если ты всю неделю будешь вести себя хорошо». Что-нибудь в этом роде.
Хью сосредоточенно кивнул, словно пытался запомнить слова Джейн.
— Не знал, что ты так любишь детишек.
— Я их обожаю, — улыбнулась Джейн, глядя на играющих малышей. — Люблю в них все. Запах их волос — так пахнет солнце на исходе дня, их способность чувствовать необычайно остро и сильно, люблю их беззаботный смех… — Джейн осеклась, заметив, как помрачнел Хью. — Я что-то не то сказала?
— Что же ты не позаботилась завести своих?
Джейн резко отшатнулась.
— Увы, для этого нужен еще кое-кто, обычно его называют мужем.
— Наверное, тебе следовало быть менее придирчивой, подбирая себе мужа.
— Ты говоришь так, будто мне уже поздно заводить детей, а мне всего двадцать семь! Мама родила меня в двадцать девять. У меня нет причин торопиться стать матерью. Или не было причин, даже не знаю, как сказать. Черт, все бы здорово упростилось, будь в моей жизни хоть какая-то определенность. Будь я несомненно замужем или не замужем.
— А сейчас ты наполовину замужем за «диким шотландцем», — сердито процедил сквозь зубы Хью.
Похоже, слова Эмили задели его не на шутку.
— Мои родные не хотели тебя обидеть.
Хью отвернулся и сорвал травинку.
— Тебе… было стыдно признаться, что я твой муж?
— О Боже, нет! — воскликнула Джейн и тут же упрекнула себя в излишней горячности, хотя угрюмое выражение лица Хью немного смягчилось.
Джейн было решительно все равно, что скажут ее кузины. Она всегда находила привлекательной грубоватую внешность Хью. Одевался он просто, но со вкусом, был молчалив, но вежлив и держался учтиво, хотя его рукопожатие и «напоминало пыточные тиски» (Роберт сказал об этом Сэм, а та передала Джейн).
— К тому же «дикий шотландец» звучит куда лучше имечка, которое они дали Роберту. — Хью вопросительно поднял брови, и Джейн объяснила: — Они прозвали Роберта уткой-хохотуньей. Кстати, он считает, что вы с ним стали настоящими друзьями. Сказал, что ты показался ему толковым малым, хотя он сумел вытянуть из тебя не больше двух слов. А Роберт обычно в таких вещах не ошибается.
— Толковым малым? Тогда почему… — Хью замолчал на полуфразе, заметив, что Лоренс разжигает огонь. — Будет костер? — Хью растерянно обвел глазами лужайку. — Здесь?
Джейн кивнула:
— Мы всегда ужинаем здесь, когда погода хорошая.
— Знаю. — Он настороженно окинул взглядом Белинду и Саманту, выносивших из дома закуски и вино.
— Мы ведь останемся, правда?
Хью посмотрел на Джейн так, словно она предложила ему напиться воды из Темзы.
Они собирались расположиться здесь, на лужайке. Всем семейством. Вместе. О нет, нет!
— Нет, мы не можем остаться. — Хью поднялся, потянув за собой Джейн. Это уж слишком. На такое он не согласен.
Когда-то его с братьями приглашали на такие вот ужины у костра, но Маккаррики неизменно отклоняли приглашения. Их смущали странные традиции и привычки семьи Уэйленд. Мужчины охотно глушили виски и курили сигары на глазах у жен, их оглушительный смех не умолкал всю ночь, дети резвились рядом и оставались спать под открытым небом — взрывы смеха их нисколько не тревожили.
Сколько долгих вечеров провели братья Маккаррик на террасе своего дома, прислушиваясь к веселому гомону, доносившемуся с берега озера, и обмениваясь недоуменными взглядами.
